Новый выпуск «Параллельного монтажа» посвящён замечательному фильму «Аталанта» Жана Виго. Он впервые появился на экранах в 1934 году, а 5 октября того же года его создатель и режиссёр умер от туберкулёза в возрасте 29 лет. Виго успел снять четыре картины — из них полнометражной была лишь «Аталанта», но и этого оказалось достаточно, чтобы навсегда остаться в истории и оказать огромное влияние на всю последующую жизнь кинематографа.

Виго появился на свет 26 апреля 1905 года в Париже. Родиться в семье страстного анархиста, каким был отец Жана, означало часто быть предоставленным самому себе, порой учиться под вымышленным именем, скрываясь от гнева властей, и жить, опасаясь ареста родителей. Когда отец попал в тюрьму, трагедия уже была неизбежной: его задушили 13 августа 1917 года — имя его убийцы до сих пор неизвестно. Несмотря на суровое детство, Жан не потерял врождённой жизнерадостности и способности увлекаться чем-то новым и интересным. Юноша с удовольствием учился в Сорбонне, но наука не увлекала его так, как новое искусство — кино. Однажды Жану посчастливилось купить кинокамеру, и с этого дня он уже с ней не расставался: работал помощником оператора, потом занялся режиссурой.

Фильмы Жана появлялись с завидной регулярностью: «По поводу Ниццы» (1930), «Тарис, или плавание» (1931), «Ноль по поведению» (1933). Ни один из них не имел коммерческого успеха или одобрения критики. Фильмы Виго были слишком кинематографичны для своего времени, режиссёр с лёгкостью создавал язык кино, но большинство его современников не умели говорить на этом языке и поэтому просто не могли понять автора. На съёмках «Аталанты» Жан уже был серьёзно болен, но ни болезнь, ни проблемы с деньгами не помешали Виго создать один из лучших фильмов в истории французского и мирового кино.

Французское кино обладает одной особенностью: в нём всегда происходит нечто такое, что играет важную роль в развитии всего мирового кино и впоследствии становится частью его «золотого фонда»; во Франции выдающиеся фильмы и по-настоящему талантливые люди, приходящие работать в кино, появляются с завидным для кинематографий других стран постоянством. По крайней мере, можно смело утверждать, что так было вплоть до начала восьмидесятых годов двадцатого столетия.

И «Аталанта», о которой пойдёт речь далее, во многом определила судьбу как французского, так и всего мирового кино, повлияла на всех, кому довелось посмотреть картину, хотя в день премьеры ничего не предвещало такого развития событий. Премьера состоялась 14 сентября 1934 года в кинотеатре «Колизей».

Правда, тогда фильм вышел на экран под другим названием «Шаланда плывёт» и в сокращённом варианте. «Аталанте» была уготована необычная судьба: любой фильм спорит лишь со Временем о том, стоит ли ему остаться в истории кино (в этом споре главный аргумент Времени — вечность: фильму обычно нечего ей противопоставить). Но «Аталанте» пришлось вступить в борьбу не со Временем — с людьми. И это гораздо страшнее, потому что Время бесстрастно, а люди безжалостны. Фильм беззащитен перед продюсерами и прокатчиками, рвущимися к монтажному столу и жаждущими своими купюрами улучшить картину; кинокритиками, которые пишут всегда столь же убедительно и аргументированно, сколь и субъективно; зрителями, освистывающими фильм, который им не нравится, который они не понимают.

Жан Кокто — поэт в прозе, кинорежиссёр в поэзии и за объективом кинокамеры — в своём эссе «Петух и Арлекин» писал: «Когда произведение кажется опередившим свой век, это значит, что век запоздал». В случае с «Аталантой» век сильно запаздывал и чуть не поплатился за это жизнью замечательного фильма. Только в начале девяностых годов ХХ века картина была восстановлена. Спустя 60 лет после своего создания «Аталанта» впервые предстала перед зрителями в полном (насколько это было возможно при скрупулёзном, но, к сожалению, несколько запоздавшем монтаже) варианте — почти такой, какой её создал Жан Виго.

«И корабль плывёт»

Жан Виго умер молодым, но успел снять свой фильм, а это уже немало. Опять вспоминаются слова Жана Кокто: «Важно не всплывать легко, а тяжело исчезать, распространяя лёгкую зыбь». Это высказывание в полной мере можно отнести к Виго, потому что зыбь, распространённая его «Аталантой», которая до сих пор плывёт по бурным водам кинематографа, так сильна, что не даёт исчезнуть ни режиссёру, ни его барже. Зыбь превращается в волны, порой заливающие палубы всех кораблей-фильмов, идущих следом.

Смерть Жана Виго, невозможность его новых режиссёрских работ, наряду с явной недооценкой его произведений в некотором роде облегчила жизнь тех, кто занимался киноведением, критикой, теорией и историей искусства вообще, потому что позволила на долгие годы отложить осмысление его фильмов, а, например, в случае с «Аталантой» — и просмотр их. Уход Жана Виго тогда не мог восприниматься для кино ударом, потому что мало кто знал — как следует расценивать его появление.

Французский кинематограф, особенно в 30-40е годы прошлого века обладал удивительным «запасом прочности»: прекрасные фильмы, талантливые режиссёры, яркие сценаристы, замечательные операторы, великолепные актёры, просто художники и поэты — те, о ком Жан Кокто говорил: «Через сто лет все братаются. Но сначала надо много сражаться, чтобы завоевать себе место в раю созидателей» — и кто, казалось, не был непосредственно связан с кино, но самим своим существованием оказывал на него сильное влияние. В искусстве Франции той эпохи было столько жизни, таланта и силы, что любой удар по миру искусства, который во всякой иной стране стал бы смертельным, во Франции оказался почти незамеченным. Вспоминаются две древнеримские поговорки: «времена меняются — и мы меняемся вместе с ними» и «жизнь коротка — искусство вечно». Времена, конечно, меняются — «Аталанта» остаётся.

Автор статьи: Надежда ЗАВАРОВА