С какой точки зрения стоит смотреть конкурсные фильмы 32-го Московского кинофестиваля, Люк Бессон доступно объяснил на встрече с журналистами в пятницу, в первый день киносмотра. Помимо французского режиссера, судить отобранные в конкурс фильмы будут еще четверо— продюсер Веит Хейдушка, режиссер Шаронас Бартас, актрисы Каталина Сааведра и Мария Миронова. Однако последнее слово законно останется за Бессоном, и исходить оно будет из сердца председателя жюри— именно он высказался о критериях, которыми собирается руководствоваться.
"Искусство— безвизовая страна"
Если верить Бессону, основным фактором судейства нынешнего ММКФ будет вкусовщина, сложенная из мнений членов жюри. "Когда мы смотрим фильмы, после мы говорим „ну что, куда пойдем ужинать“, либо „о, какой хороший фильм, я хочу его пересмотреть“,— говорит Бессон,— когда мы видим фильм, который обращается к нашему сердцу, он нам нравится". Режиссер, правда, добавил, что сердца у всех у них разные и что, вообще, они люди из разных стран и культур, так что обмен мнениями на тему "кому что понравилось" станет самой занимательной частью конкурса.
Такой подход к судейству может показаться дилетантством и привести к тому, что выбор Московского кинофестиваля пойдет поперек тенденциям сегодняшнего кинопроцесса, которые определяют первоочередные киносмотры. Но Люк Бессон— плоть от плоти массовый режиссер, и в его случае подход "нравится-не нравится" смотрится более чем оправданно. Более того, судя по заявлениям режиссера, у него весьма гуманное, даже нетребовательное отношение к искусству: "Искусство— безвизовая страна, там где талант, там и творчество".
В качестве примера своих "безвизовых" взглядов Бессон рассказал показательную в этом плане историю, как он, коммерческий режиссер, пару недель назад в Лос-Анджелесе встретил четырехкратного лауреата Каннского кинофестиваля австрийца Михаэля Ханеке. У них вышел крайне насыщенный обмен мнениями, рассказал Бессон. И вообще, признался режиссер, он готов в равной степени рыдать над фильмами того же Ханеке, Тарковского и Уолта Диснея. Поэтому "нет разницы между коммерческим кино и артхаусом, ведь билеты в кино стоят одинаково", завершил режиссер.
Ближе к концу встречи Бессон сделал еще одно занятное признание— сказал, что с искренним равнодушием открыл для себя, что в программе присутствует кино из Франции: "Что ж хорошо, мне в общем-то наплевать…".
Тирания и вытеснение
Как бы там ни было, на момент субботнего вечера из основной программы ММКФ, состоящей из 17 фильмов, прошло семь показов. Обобщать конкурсные фильмы, пытаясь определить фестивальный крен, еще рано, однако уже можно выделить два акцента, присущие большинству показанных фильмов.
Тема политической машины, разрушающей людские судьбы, затрагивается в турецком фильме "Выброшенный на берег моря", сербской "Бесе" и болгарской ленте "Следы на песке". Если первые два работы практически лишены художественности и, напротив, публицистически, даже в лоб описывают проблемы межнационального неравенства, то в "Следах на песке" в финале отсылки к тоталитаризму ставятся под сомнения, особенно, когда речь заходит о личном счастье.
Вторая тема, несомненно, более интересна— она психологична и связана с подавлением пережитых травм. В испанской ленте "Вниз по течению" нервная режиссура вкупе с еще более истеричной игрой главной актрисы довольно правдиво передают общее ощущение от вытесняемого шока, который героиня Анна переживает во время вооруженного конфликта в Африке— одного из многих там. Вернувшись домой, Анна трогается умом, пытаясь насилием и случайными связями заглушить свои воспоминания.
Примерно это же, только более изобретательно, сделал выходец из Румынии Роберт Адриан Пежо. Его фильм "Убийца с камерой"— видимо, невольная отсылка к упомянутому уже Ханеке: в фильме Пежо присутствуют как минимум три хода, к которым этот австрийский режиссер обращался в своих последних фильмах— ложный детектив ("Скрытое"), спекуляция на теме хоум-видео ("Забавные игры U.S." и опять-таки "Скрытое") и исчезновение детей ( "Белая лента").
Третий фильм, говорящий на тему подавленных переживаний,— венесуэльский "Брат", где вытеснение оправдывается семейным благополучием. Выбивается из двух названных магистральных линий лишь канадский фильм "Коул", сделанный вяло и скучно: главный герой, начинающий юный писака, оказывается перед выбором между любовью и семейным долгом.
Гомосексуалист-еврей усыновляет ребенка
Напомним, что помимо основного смотра, существует и конкурсный показ "Перспективы", в который попадают ленты дебютантов и молодых режиссеров. В этом году пока что "Перспективы" смотрятся интереснее основного конкурса, несмотря на то, что пока прошло лишь четыре показа.
Помимо экзистенциальных исканий в фильмах "Организация сновидений" и "Бибинур", смело заявили о себе немец РП Каль (Рольф Петер предпочитает называться именно РП) с картиной "Постельные сцены", в котором снимаемое по сюжету кино вот-вот превратиться в реальность, и поляк Борыс Ланкош с "Реверсом"— фильмом с множеством искрометных деталей и главной героиней, которая местами "включает" Уму Турман из "Убить Билла". Тем временем в "Октябре" можно увидеть не только показы конкурсных фильмов, но и множество картин из параллельных программ. Так, вчера вечером состоялась мировая премьера американской комедии "Ой, вэй! Мой сын гей!!". Представившие картину авторы вместе с программным директором ММКФ Кириллом Разлоговым сказали, что фильм, ни на что не претендуя, делался лишь смеха ради.
Лукавить не стали. На протяжении полутора часов режиссер, русский еврей Евгений Афинеевский, охотно и уморительно прошелся по больным стереотипам американцев: главный герой, гей из семьи еврейской общины, собирается играть свадьбу с итальянцем с корнями в сицилийской мафии, а позднее и усыновить ребенка.
