Сегодня многие удивляются способностям нейросетевого чат-бота ChatGPT. Он сдает за людей экзамены в вузах, помогает выполнять рабочие обязанности и даже притворяется живым человеком, если его об этом попросят. Первая такая программа появилась еще в 60-х годах прошлого века. Ее звали «Элиза» (ELIZA). Сейчас этот чат-бот вспоминают редко, но разработчики современных ИИ-систем относятся к нему с почтением и, по сути, считают его прародителем ChatGPT. «Газета.Ru» расспросила специалистов по развитию искусственного интеллекта о возможностях «Элизы» и ее влиянии на сегодняшние технологии. Свое мнение высказал и сам ChatGPT.

Кто такая Элиза?

«Элизу» (ELIZA) в 1966 году разработал профессор Массачусетского технологического института Джозеф Вейценбаум. Для него она была экспериментом – ученый хотел создать программу, которая прошла бы знаменитый тест Тьюринга. Принципы данного опыта были сформулированы математиком Аланом Тьюрингом в 50-х. Он направлен на определение способности машины демонстрировать интеллектуальное поведение. Тест Тьюринга считается пройденным, если машина заставила человека думать, что она разумна.

Вейценбаум выбрал для «Элизы» формат диалоговой программы (слова «чат-бот» тогда попросту не существовало – оно появилось только в 90-х. — «Газета.Ru»), потому что считал его наиболее подходящим для выполнения задачи.

Название программе досталось от героини пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» Элизы Дулитл, продавщицы цветов, которая под патронажем профессора фонетики за несколько месяцев эволюционирует в светскую даму.

Чтобы стать хорошим собеседником, «Элизе» нужна была роль, при которой ее примитивные фразы и короткие открытые вопросы обретали глубокий смысл. Выбор Вейценбаума пал на амплуа роджерианского психотерапевта.

Роджерианская психотерапия – это метод, при котором может показаться, что терапевт ничего не делает: он задает наводящие вопросы, просит пациента побольше рассказать о тревожащих моментах и временами одобрительно кивает головой. Метод такой терапии направлен на то, чтобы позволить человеку самостоятельно проанализировать свое состояние.

«Возможно, если бы я подумал об этом [амплуа «Элизы»] на 10 минут дольше, то я бы придумал программу-бармена», – так позже иронично отзывался Вейценбаум о своем решении.

Тогда и много раз в дальнейшем ученый всячески намекал на то, что не закладывал особенной идеи в роль «Элизы» как психотерапевта. Он хотел элементарно решить сложную задачу: создать программу, которая убедит пользователя в своей разумности, почти ничего не рассказывая. Свое детище он называл «пародией» на психотерапевта.

Секрет очарования компьютерной программы

Как программа «Элиза» представляла собой диалоговое окно с зелеными или белыми буквами на черном фоне монитора. Она уже в 1966 году имела в основе речевую модель: то есть умела синтезировать из загруженных в нее лексем предложения по ключевым словам. И делала она это очень просто, хотя тогда это казалось волшебством.

После слов приветствия «Элиза» спрашивала: «Как дела?». Человек как-то реагировал. Программа выделяла в сообщении ключевое слово и на его основе формулировала ответ, мотивирующий человека продолжать общение.

Допустим, пользователь написал: «Моя мама делает вкусные блины». Тогда «Элиза» спросит: «Как вы относитесь к своей маме?» После жалобы человека на разозлившего его босса «Элиза» спросит: «Что именно вас злит»? Если «Элиза» не находила ключевое слово, она писала «Расскажите мне об этом побольше» или многозначительное «Понятно, понятно…», провоцируя тем самым собеседника на продолжение разговора. На вопросы «Элиза» в основном отвечала вопросами. Например, если ее спрашивали про любимую музыку, она переспрашивала: «Вы хотите поговорить о музыке? Кто ваш любимый исполнитель?»

Описанный скрипт (микропрограмму, строго заданный алгоритм – «Газета.Ru») Вейценбаум назвал Doctor, что опять же отсылает нас к медицинскому амплуа «Элизы».

Создатель программы относился к «Элизе» скептически: он считал, что ее навыки общениям поверхностны и примитивны. Однако простота «Элизы» вызывала обратный эффект: люди охотно с ней общались. Многие были убеждены, что она обладает интеллектом, а возражения Вейценбаума не меняли положение дела.

В своей книге «Возможности вычислительных машин и человеческий разум» ученый вспоминает, как однажды секретарша попросила его выйти из кабинета, чтобы он не нарушал интимность ее общения с «Элизой».

«Я и представить себе не мог, что чрезвычайно кратковременное воздействие относительно простой компьютерной программы может вызывать сильное бредовое мышление у вполне нормальных людей», – прокомментировал он этот эпизод.

Что роднит «Элизу» с современными чат-ботами Спустя десятилетия «Элиза» была признана первым чат-ботом. Многие считают эту программу первой, которая прошла тест Тьюринга. Случаи, когда машины наделяют свойствами человека, назвали «эффектом Элизы». Некоторые создатели современных чат-ботов частично обязаны своими достижениями именно «Элизе». В общем, разработка Вейценбаума определенно оставила важный след в истории.

«По сути, «Элиза» является первым ботом, который еще в далекие 1960-е, когда доступные технологии были достаточно примитивными, уже смог имитировать текстовое общение с живым человеком. Программа совершила революцию.

Конечно, это был абсолютно новый, необычный для пользователей опыт, положивший начало развитию подобных решений», – считает директор дивизиона в2в-продуктов «Салют» в SberDevices Денис Афанасьев.

Аналогичного мнения придерживается и руководитель подразделения МТС, которое отвечает за разработку ботов для бизнеса, Леонид Саночкин. По его словам, одним из главных вкладов «Элизы» в развитие чат-ботов стало то, что эта программа показала жизнеспособность концепции общения человека с компьютером на естественном языке.

«Это послужило отправной точкой к дальнейшим исследованиям в этой области», – сказал Саночкин.

При этом эксперт отметил, что между «Элизой» и современными нейросетевыми чат-ботами на технологическом уровне почти нет ничего общего. Объединяет программы только небольшая часть компонентов, работающая на шаблонах, а также возможность заставить их противоречить себе же и выдавать неверные факты.

«Фактически, их роднит только концепция имитации общения «человек-человек». Зачатки технологий естественной обработки языка (NLP, Natural Language Processing), заложенные в «Элизе» , успели серьезно усложниться и перейти от заданных правил и подбора фраз по ключевым словам к большим языковым моделям на основе нейросетей, которые умеют решать продвинутые языковые задачи. Например, определять контекст и генерировать текст», – добавила аналитик компании-разработчика ПО «Рексофт» Полина Ким.

Примечательно, что с экспертами во много солидарен и ChatGPT. Так, новый чат-бот считает «Элизу» своим предком и признает в ней наличие признаков искусственного интеллекта. При этом ChatGPT указывает на огромный технологический разрыв между ними.

«Хотя ChatGPT и «Элиза» имеют некоторые общие черты, такие как способность поддерживать диалог с пользователем, они используют разные подходы и технологии. ChatGPT основан на глубоком обучении и нейронных сетях, и он имеет значительно большую мощность вычислений и объем данных, на которых обучается, чем «Элиза». Благодаря этому ChatGPT способен предоставлять более сложные и информативные ответы, а также обладает большей гибкостью и способностью адаптироваться к различным ситуациям», – ответил ChatGPT на вопрос о сходстве с «Элизой».

Он считает главной заслугой «Элизы» то, что эта программа первой использовала шаблоны и правила обработки входящих запросов на естественном языке. Именно этот принцип стал основой для развития более сложных языковых моделей, которые сегодня применяют в том числе и в ChatGPT.