Кажется мне, что Интернет как глобальная информационная система представляет собой некую принципиально новую и юридически девственную сущность. А раз уж я упомянул сексологическую категорию, то продолжу аналогией из этой сферы.

Есть любовный акт по взаимному согласию и к взаимному удовольствию. Есть изнасилование: один словил кайф, а другому/другой причинен ущерб. Но есть и петтинг, при котором и все цело, и взаимного удовольствия предостаточно. Есть и вуайеризм: один наслаждается, а другой/ая об этом даже не подозревает.

Вернемся в Интернет. Если владельцем информации приняты меры для ее защиты, но защита взломана – имеет место хищение, со всеми вытекающими. Информация защищена, но при определенных условиях доступна. Заплати или выполни другие требования автора, и кайфуйте оба. И информация выложена, и пользование ею никак не лимитировано автором изначально. Как в одном фильме: «Была бы осторожна – не была бы матерью».

Информация защищена, но имеется возможность с ней некоторым образом ознакомиться: превьюшка фото, фрагмент мелодии, какие-то технические данные. Пользователю этого хватило, чтоб допетрить до остального и использовать – честь ему и никаких претензий. Нефиг перед окошком заголяться. Не думаю, что у садовника были претензии к Ньютону.

То есть мы опять приходим к уже упомянутому разными словами положению: многие думают, что то, что не обозначено как частная собственность, может быть использовано невозбранно. Обозначил хоть как-то: «МОЁ!» – тогда предъявляй претензии. Не обозначил – утрись. Честно говоря, меня эти вещи забавляют.

Несколько раз было: получаю мэйл, в котором сказано, что некий журнал, какой-нибудь «КАЗАНЬСТАР ИНДЕПЕНДЕНТ» опубликовал Вашу фоту такую-то. Можете их привлечь за нарушение авторских прав. Да люди работу адову проделали – превратили стокилобайтовую картинку в нечто пригодное к публикации, я их благодарить должен! А мэйл – из адвокатской конторы!..

Мне припомнился старинный еврейский обычай. Когда человеку очень плохо: болезнь, несчастья – хоть в петлю, он разбрасывает деньги в людных местах, причем так, чтоб это было незаметно. Деньги подберут, кому-то от этого станет лучше. Кто помог материально – неведомо, но Господь-то все видит! Представьте себе, что нашелся сверхчестный и дотошный, который ищет и находит владельца «потерянных» финансов. И возвращает, чтоб ему пусто было! Вывод: ничье – моё! И не замай!

Французы говорят, что в одно «Но» можно загнать весь Париж. Все мы здесь кристально честные и порядочные. Но вот хоть тресни, а нет нужного материала в статусе «общественное достояние». Или нет времени искать: гарычо, панимаиш?! А перед носом нужная картина, схема, текст... Print screen – и готово! И ваше дело пошло. Неужели кого-то в такой ситуации удержат высокоморальные рассуждения? Не очень мне верится в такую толстовщину, что кругом сплошные отцы Сергии, которые вместо того чтоб насладиться любовью, оттяпают себе палец. Сам автор этого психа был весьма и весьма далек от созданного им образа. Да и пальцев надолго не хватит.

Но далеко не всем нравится чувствовать себя вором. Даже «спортивным» вором, как остроумно выразился кто-то ворующий только потому, что это трудно. Вот случай из жизни моего доброго знакомого, умницы, отсидевшего диссидента. Он проходил психотест при устройстве на солидную должность в более чем солидную фирму. Вопрос. «По конвейеру мимо Вас плывут деньги. Много денег. За Вами никто особо не следит, за деньгами тоже. Ваши действия?» Знакомый ответил: «Наберу себе побольше». Потом он как-то увидел свое «личное дело». В соответствующей графе стояло: исключительная честность и порядочность. Клянусь, чем хотите, это самая точная характеристика этого человека!

К чему я привел этот парадоксальный случай? К тому, что никакими увещеваниями, заклинаниями и паролями положение не исправить. Этика взаимоотношений внутри информационного общества должна стать другой. Измениться принципиально. И изменится! Этот процесс уже идет, общество уже беременно новыми отношениями, и они обязательно родятся. Отношение к нормальной беременности ведь тоже разное. Кому-то тошно от уродливой фигуры, а кто-то с восторгом ждет нового человека.

Вы можете себе представить сайт «домушников-медвежатников», где бы они спокойно и по делу обсуждали приемы воровства? И сбыта краденого. И открыто предлагали друг другу фомки-отмычки или схемы отключения автомобильной сигнализации? А вот я сайты хакеров попробовал поискать. Да на одном Мэйл.ру их не меньше десятка. Нет такой платной штуковины, к которой не нашлось бы бесплатного «лекарства». Это раз.

Теперь два. Вас не спрашиваю, дабы не смущать. Но если бы (кстати, почему «бы»?) мне предложили заведомо краденую вещь? Я хоть и флегматик, но сто тридцать кил живого веса опасно для предлагальщика. А вот когда я поплакался приятелю, что мне позарез нужна программка и купить её можно только оплатой через Интернет, а я боюсь давать в Сеть свою кредитку, то услышал: «Ты охренел? Ща я тебе её задаром скину». Очень ему благодарен. И вы и я, и он, она, они знаем множество таких случаев. Это становится нормой. Но пока сделаю передышку.

И был вечер, и было утро. И имеет место продолжение философических упражнений на тему: как быть с чужим, если нашел его в Сети и оно тебе нужно.

Моральные нормы различны в разных обществах и изменяются во времени. И то, что в виде единичного явления выглядит девиацией и уродством, приобретая массовый характер, становится правилом и нормой. Первого джентльмена в цилиндре забросали камнями. Через некоторое время появиться в обществе без цилиндра – фи, сударь!

Когда у меня в школе сперли сочинение, а потом по нему разные оглоеды наполучали «пятерок»... одного я побил.

Встречаю сейчас свои фотки в разных местах без подписи и в виде картинок для телефона – ей-богу, приятно! Хоть ни копейки-цента-агоры с этого не имею. Правовые нормы – суть продолжение этических, зафиксированное в виде законов.

Кто-то сказал, что политика – это искусство возможного. Поскольку не видно возможности остановить или направить в «правильную» (это на наш взгляд – правильную) сторону процесс обесценивания авторских прав в привычном нам понимании, о проведении какой-то конкретной «разумной политики» говорить не приходится. Остается следить за направлением этих изменений и строить свое поведение в соответствии с этическим (а потом и юридическим) статусом в данной сфере. Куда приведет эта эволюция – не знаю, я не Дарвин. Но придется соответствовать сложившимся на данный момент кондициям. В противном случае нам будет так же неудобно, как человеку в смокинге на пляже или голому на великосветском коктейле.

Представляется, что стремление к наживе – auri sacra fames – и есть двигатель прогресса. Мы не щеголяли бы в джинсах и не летали бы в аэропланах, если бы португальцы и испанцы не обалдели от желания нажиться на индейских пряностях. Насколько я помню «Биологию» Вилли, изданную в тех же краях, эволюция идет тремя путями: ароморфоз (усложнение и возвышение), идиоадаптация («горизонтальный» путь) и общая дегенерация (нисхождение). Но на всех трех путях биота решает свою главную задачу – выживание в изменившейся среде.

Авторы – они тоже живые твари. Тем или иным путем выживут, нас без благодати своей не оставят. А чтоб вы не сомневались... «Присс: «Наша земля приходит в упадок, безнравственность и коррупция процветают. Дети перестали слушаться своих родителей, каждый хочет написать книгу. И конец света уже близок». Папирус Присса датирован 3350 годом до н. э. Можно подумать, люди хоть капельку изменились за какие-то пять с небольшим тысячи лет!

Можно ли исходить из положения о существовании добросовестного потребителя информационной продукции, идентичного потребителю материальных благ? Позвольте считать это положение ошибочным в силу принципиального различия предметов потребления.

Если автор штанов выставил их на продажу в интернет-магазине, то он может дать сколь угодно подробное их описание, приложив высокохудожественное фото. Потребителю нужны штаны, и он ими воспользуется не иначе, как заплатив автору. Еще потребитель – еще экземпляр штанов – еще деньги. Все довольны.

Возьмем информационный продукт. Программу, скажем. В том же интернет-магазине (да просто в магазине) добросовестный потребитель купил программу. Автор получил деньги. Еще экземпляр программы – еще деньги. Очень может быть. Но не более того. Даже если автор продает вполне материальный диск с абсолютно непробиваемой защитой (что само по себе нонсенс, но допустим), то что мешает потребителю задействовать программу в локальной сети или просто в компьютере с возможностью внешнего доступа?

В одни штаны вся семья не влезет, а в одну программу целое КБ влезет с полнейшим комфортом и удовольствием. И совесть потребителя чиста, и автор в убытке.

Далее. В данном КБ есть головастик, который (вернемся на грешную землю) взломал программу без ведома нашего Добросовестного и, движимый своими представлениями о Добре, Зле и прочем, запустил во Всемирную уже сеть бездонную консервную банку со снятой крышкой: «Лопайте господа, за все уплочено!» И много еще экземпляров продаст Автор?

В Сети существует огромное количество «библиотек», «галерей» и форумов, где авторы выставляют совершенно бескорыстно свои творения и идеи. Но вот представьте себе ситуацию (реальная история). Трое студентов сочинили программу, позволяющую мгновенно определить, сидит ли данный пользователь в данный момент в сети, послать ему вызов и моментально с ним связаться, буде на то его желание. О программе узнали проныры из «Майкрософт» и купили её (и все права) за десятки миллионов долларов. Бедные студенты мгновенно стали мультимиллионерами, а прогрессивное человечество получило «аську», да-да её самую. Представьте себе, что «первыми в очереди» оказались бы не люди Билла, а какие-нибудь сукины дети...

«Какие подходы бесперспективны для расширения пространства уважения авторских прав в Интернете?» – такой вопрос часто встречается на разных ЖЖ и форумах. Мне представляется, что бесперспективны технологические подходы. На любой замок находится отмычка, против любой брони изобретается снаряд. Если нельзя копировать, то можно сделать «принт скрин». Если и против этого придумано что-то, так уж сфотографировать экран обычным фотоаппаратом, это ведь без проблем. Кстати, я такие устройства видел. При полной технологической инвалидности: кальку приложить к экрану и передрать, все, что там есть. Списать гусиным пером в заветную тетрадь!

Единственная надежная защита – невозможность сетевого доступа в принципе. Как в приведенном мною ранее примере со штанами. Реклама в Сети, а штаны – на складе, и через Сеть реально недоступны. В отношении информационной продукции и это не поможет, не буду повторяться.

Ужесточение правовых норм, о котором часто говорят как о спасительном средстве, вряд ли окажется эффективным. Чего только не делали с ворами: и руки рубили, и ноздри рвали, и за пиписку вешали – бес толку. Известно же, что воры отлично облегчали публику, получающую высокое эстетическое наслаждение от публичной казни вора. Ведь что движет вором: «Вот я – не попадусь». И пугачевское: «Один раз напиться живой крови». Лень, бездарность, страсть к сверхлегкой наживе пересилят (и пересиливают) любой страх.

Воровство может остановить (ну, это я заврался) – уменьшить ситуация, когда оно станет бессмысленным, нерентабельным. Воровство будет продолжаться, пока оно рентабельно. Один из путей решения – снижение рентабельности воровства. Но есть и другой момент.

Почему от воровства плохо авторам? Есть достаточно много авторов, которым не только безразлично, но и приятно увидеть свое творение в чужих руках. И есть такие, что готовы порвать вора в клочки без суда и следствия. Первые творили исключительно ради авторского тщеславия (как ваш покорный слуга), а вторые – в расчете на прибыль, которой они лишились. В общем, разница между картиной в рамке и граффити. Но автор «картины в рамке» ничего не имеет против продажи репродукций и копий. Мне кажется, тут есть над чем подумать.

Есть же опыт какой-то российской рок-группы, которая продает свои диски по цене контрафактных. Хоть бы один сперли! Поэтому паки и паки глаголю: неизбежен качественный (не в смысле – хороший, а в философском) переход во всей системе отношений Автор–Потребитель, начиная от этической до финансово-юридической. В противном случае – коллапс всей системы, чрезвычайно, жизненно выгодной человечеству.

Именно поэтому коллапса не будет – будет нечто новое. Этика пластична и изменчива. Выгнать человека голышом на улицу – смертельно его опозорить, не так ли? Между тем являться нагими народу было почетной привилегией высшей аристократии в древней Спарте. Мы наблюдаем самое начало очень интересного процесса. И дальше становится «все интересатее и интересатее...»