Вчера независимый топливный союз предупредил о риске подорожания автотоплива. Ценники любят загадывать загадки. С одной из них мы постоянно сегодня сталкиваемся: бензин — нефтепродукт, нефть разом подешевела на треть, а бензин, как оловянный солдатик, горит, но не сдается, цену только повышает. Как так? Этот вопрос задавал правительству даже президент Владимир Путин. Но каков же ответ?

Цены на бензин бьют нас по карману не один раз. Не только при заправке собственного автомобиля. Они выстреливают и по тем, у кого никакого автомобиля нет и в помине. Ведь бензин — это составляющая цены доставки. Доставки в розничную сеть в том числе, и едва ли не в первую очередь, продуктов питания, так что это далеко не только автомобильная тема.

Вспоминается старая песня группы Rammstein — Benzin. Она как раз о том, насколько важно это машинное топливо.

Если же вернуться к экономике, то начать стоит с того, что она, экономика, при всех своих эскападах, — дама по-своему справедливая. Потому что всегда стремится к некоему балансу. В случае же с ценами на бензин, однако, никакого баланса не выстраивается. Почему?

Некоторые никакой загадки не видят, у них все просто: кто же будет снижать цены, если спрос гарантирован, — дураков нет. Но это не тот случай, когда самый простой ответ и есть правильный. Попробуйте, например, руководствуясь этим ответом, вывешивать ценники на автозаправках в США — вызовете бурю возмущения вплоть до политических отставок. У нас, понятно, многое иначе, но объяснение все равно неудовлетворительное в принципе по тем же причинам. Если бы все было так просто, вас пригласили бы на прием к губернатору или другому представителю власти и доступно убедили свои интересы держать при себе.

Если цену держит не жадность королей бензозаправок, то что же тогда? Все дело в том, что в рыночное стремление к балансу вмешалось госрегулирование. Во-первых, цена собственно нефти в цене бензина, по некоторым оценкам, составляет не больше 7–10%. До ¾ — это налоги (НДС, НДПИ) и акцизы, остальное — стоимость самой нефтепереработки, логистика, транспортировка и расходы операторов АЗС.

Во-вторых, сказывается падение рубля. В 2014 году цены на нефть упали тоже более чем на 30%, а цены на бензин поднялись на 10–11%. Тогда НПЗ объясняли все именно падением рубля и импортной составляющей в производстве бензина.

В-третьих, само налоговое регулирование имеет специфический «демпфер». Он строится на учете альтернативы: продукция НПЗ может пойти на внутренний рынок, а может экспортироваться. «Демпфер» — это компенсация, стимулирующая продажу внутри страны, когда экспортные цены привлекательнее, и, наоборот, дележка с бюджетом, когда экспортная цена уходит в минус. Другими словами, когда сегодня на упавших и продолжающих искать «дно» ценах на нефть цены на бензин демонстрируют поразительную устойчивость, происходит пополнение бюджета. За счет удивляющих нас и президента Путина наших расходов на бензин. Кстати, этот механизм действует с 2018 года, так что удивление президента при его всем известной цепкой памяти — это скорее реакция на телекамеры.

С другой стороны, реакция президента все равно имеет вес. Можно надеяться, что на фоне низких цен на нефть цены на бензин по крайней мере не пойдут вверх. Инфляцию в любом случае разгонит состоявшаяся девальвация рубля. Подгонять ее еще и растущими ценами на бензин точно неразумно. Утешение слабое — но какое есть.

Николай Вардуль