В том, как регулируется психическое состояние здоровья работающих с детьми специалистов, а также почему определить время приступа шизофрении невозможно

29 февраля в Москве произошло жестокое убийство 4-летней девочки няней, 39-летней уроженкой Узбекистана Гюльчехрой Бобокуловой. Позднее выяснилось, что еще в 1999 году женщине был поставлен диагноз «шизофрения» и на родине она проходила несколько курсов лечения в стационарном учреждении. Около пяти лет назад Бобокулова приехала в Россию, где скрыла наличие у нее психического заболевания. Отдел науки «Газеты.Ru» разбирался, что собой представляет шизофрения и чем грозит российскому обществу упадок отечественной психиатрии.

Шизофрения — психическое расстройство, о котором хотя бы раз в жизни слышал каждый. Согласно данным ВОЗ, от шизофрении страдает 21 млн человек по всему миру. Болезнь характеризуется дезорганизацией мышления и речи, галлюцинациями, бредом и апатией.

Тем не менее у некоторых людей, больных шизофренией, могут отсутствовать симптомы, которые делают их опасными для окружающих.

Выделяется два вида течения шизофрении — непрерывный, при котором симптомы болезни присутствуют постоянно и зачастую очевидны для общества, и приступообразные. Во втором случае психическое состояние больного является стабильным, и лишь иногда у него случаются приступы обострения болезни. Резонансное преступление, которое совершила няня по отношению к ребенку, демонстрирует, что

приступ заболевания предугадать бывает невозможно, равно как и наличие шизофрении.

Для людей, которым ставят психиатрический диагноз, существует ряд ограничений, в частности, их не допускают к работе, которая потенциально связана с риском для окружающих. Больного ставят на учет в психоневрологический диспансер, и в ситуации, когда пациент состоял на диспансерном наблюдении в одном городе, а потом переехал в другое место, информация о необходимости продолжения наблюдения может быть получена как по официальному запросу от врача-психиатра с нового места жительства, так и передана в уведомительном порядке из прежнего медицинского учреждения, где осуществлялось наблюдение. Однако эта схема соблюдается не всегда из-за сложности с передачей и обменом информацией о пациентах с психическими расстройствами.

Пациент имеет возможность отказаться от предоставления данных о своем заболевании третьим лицам. В случае Бобокуловой, которая переехала в Россию из Узбекистана, процесс передачи данных усложняется еще больше.

На протяжении пяти лет, которые женщина проработала в России, заболевание себя никак не проявило, то есть никаких оснований для ее принудительного лечения не возникло. Павел Бесчастнов, врач-психиатр, рассказывал в интервью отделу науки: «Существуют показания к принудительной госпитализации — непосредственная опасность для себя или окружающих, беспомощное либо бессознательное состояние и невозможность дать осознанное согласие на лечение, а также нанесение существенного вреда здоровью в случае неоказания помощи».

Если больной ведет себя вменяемо, то превентивное лечение не назначается.

Отечественная психиатрия требует реформирования и улучшения, например, диспансерное наблюдение необходимо сделать более оперативным, но все упирается в вопрос финансирования и организации.

По мнению экспертов, катастрофу предсказать и предотвратить было невозможно. Случаи с внезапными обострениями заболевания происходят регулярно — расстрелы в школах и бытовые убийства по причине психических расстройств случаются не только в России.

На вопрос о том, каким образом регулируется состояние здоровья работающих с детьми специалистов, «Газете.Ru» рассказал сотрудник организации, работающей с имеющими нарушение интеллекта детьми и инвалидами детства, пожелавший остаться анонимным.

«Педагоги обязаны раз в год проходить диспансеризацию и предоставлять медицинскую книжку, а также справку от психиатра и справку об отсутствии судимости в образовательную организацию, в которой они работают, иначе договор о найме на работу не будет продлен. К сожалению,

психиатры не всегда внимательны к пациентам, доходило даже до того, что психиатр просил меня самостоятельно подчеркнуть в анкете нужные слова, не поднимая глаза, — это было пять лет назад. Сейчас просто спрашивают, кем я работаю и какой преподаю предмет.

Нельзя забывать, что у погибшей девочки было косоглазие, ДЦП и нарушение интеллекта. При поездке на родину няне могли внушить, что нужно избавить мир от такого ребенка или, возможно, спасти ребенка от страданий. У няни могла быть наследственная шизофрения, которая до этого времени не проявлялась, но могла проснуться от приема психотропных лекарств, от семейных проблем, стресса, наступления весны. Няня могла состоять в секте».