Запрет на ввоз иностранного медицинского оборудования еще не принят, но в некоторых лечебных учреждениях России уже происходит переход «на отечественное». Отдел науки «Газеты.Ru» выяснил, что получается из попыток полностью заменить зарубежные бинты и томографы отечественной продукцией.

Постановление «Об установлении ограничения допуска отдельных видов медицинских изделий, происходящих из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд» было принято еще 5 февраля текущего года, а на общественное обсуждение вынесено лишь 3 августа, спровоцировав бурную реакцию в обществе. Через две недели обсуждение завершилось, но ряд организаций обратились к правительству с просьбой пересмотреть список запрещенных к ввозу товаров — сейчас список включает в себя 101 позицию, а ознакомиться с ним можно здесь. Реакции Минпромторга пока не последовало.

Спектр запрещенных к ввозу медицинских изделий очень широкий: от антибактериальных салфеток, бинтов и медицинской одежды до томографов, рентгенодиагностических комплексов и электрокардиографов. Многие врачи говорят о том, что

сложную технику заместить отечественной в принципе невозможно, так как некоторые из аппаратов полностью не производятся ни в одной стране мира — к таким относятся, например, С-дуги (передвижные рентгеновские аппараты).

На первый взгляд кажется, что других, более простых и привычных нам изделий — бинтов, шприцов, костылей — подобные проблемы коснуться не могут: очевидно, что сделать качественный шприц проще, чем томограф. Так ли это на самом деле, разбирался отдел науки.

«Простое только кажется простым»

Импортозамещение должно затронуть такие на первый взгляд простые в изготовлении изделия, как бинты, вата, антибактериальные салфетки. Однако так ли уж они просты на самом деле? Нейрохирург, кандидат медицинских наук Алексей Кащеев рассказал «Газете.Ru»: «Простое только кажется простым. Мы действительно можем заменить импортные расходники отечественными, но здесь встает вопрос качества. Возьмем, например, нитку, которой хирурги зашивают разрезы. Эта нитка прошла через длительный процесс разработки, тестирования на животных, ее произвели на дорогом оборудовании и затем еще раз проверили ее качество. Я могу ознакомиться со всеми этапами ее создания в технической документации. Даже упаковка играет роль: мне важно, что произойдет, когда я сниму наклейку с изделия.

А у наших производителей цель — произвести и побыстрее продать. Они не конкурируют за место на мировых рынках, не стремятся повышать качество.

Пациенты спрашивают у меня, при помощи каких средств и инструментов я их буду лечить – импортных или отечественных. Они тоже понимают, что импортное лучше, а я не могу скрывать. И если, допустим, при использовании иностранных расходных материалов риск нагноения равен 0,1%, то в случае с нашими — 1%. И я не могу потом объяснить людям, которые попали в этот 1%, что их проблема возникла из-за нашей социально-экономической политики.

Вообще, разговоры об импортозамещении ведутся давно — они звучали еще тогда, когда я учился. Но его нет — ни тогда, ни сейчас. В целом я только «за» импортозамещение в медицине — это вопрос национальной безопасности, не менее важный, чем танки или ракеты. Но, еще раз повторюсь, его на сегодняшний момент нет. Конечно, если запретят — будем лечить тем, что есть, но вопрос в качестве такого лечения. Хотя я надеюсь, что катастрофической ситуации не будет: Вероника Игоревна Скворцова, наш министр здравоохранения, — врач по образованию, она прекрасно понимает, что можно и чего нельзя делать».

А шприц-то многоразовый!

Одноразовый шприц для инъекций — знакомый всем, продающийся в любой аптеке предмет. В Министерстве здравоохранения сообщают, что сегодня 20 российских предприятий занимаются производством шприцев, а значит, дефицита возникнуть не может. Проблема, однако, заключается в другом: выпускают они в основном так называемые шприцы первого поколения, которые, по существу, не являются одноразовыми и на законодательном уровне запрещены в Европе и США.

Настоящих одноразовых шприцов (третьего поколения), которые после инъекции самостоятельно блокируются и не допускают повторного использования, у нас пока делать не умеют.

Справедливости ради стоит сказать, что проекты организации такого производства есть. 4 апреля текущего года правительство Воронежской области одобрило проект, согласно которому специализирующаяся на оптовой торговле стройматериалами компания наладит выпуск шприцов третьего поколения на базе обанкротившегося в 2006 году Нововоронежского завода шприцев однократного применения. Но существует проблема и с иглами для шприцев: их в России по полному циклу сегодня не производит ни одно предприятие.

Между тем переход на отечественные шприцы в ряде медицинских учреждений России в последние недели происходит и сам по себе — в первую очередь из-за ослабления рубля и инфляции. И поскольку далеко не во всех учреждениях присутствует система строгого контроля, зачастую в руках медиков оказываются тупые шприцы, которые в прямом смысле «не лечат, а калечат».

«Ощущение, что прибор вырубали топором»

Индивидуальные глюкометры — приборы для измерения уровня сахара в крови, жизненно необходимые всем страдающим от диабета людям, — тоже попали под запрет. В России существует одно предприятие, выпускающее глюкометры и тест-полоски к ним (на тест-полоску наносится капля крови пациента, а затем она вставляется в прибор, который и определяет содержание сахара). Врач-эндокринолог Диляра Лебедева протестировала отечественный глюкометр, сравнив его с европейскими аналогами.

В первую очередь специалист отмечает непрактичный чехол и пластик плохого качества, из которого сделан корпус прибора. Общее впечатление от глюкометра врач описывает так: «Такое ощущение, что прибор вырубали топором, как и всю российскую технику». Игла, с помощью которой пациент должен проколоть кожу на пальце, Диляре Лебедевой также не понравилась:

«На мой взгляд, она сделана грубо, стреляет очень сильно и на большую глубину, хотя и есть регулировка. Совсем не для маленьких детских пальчиков с нежной кожей».

(Кстати, данную модель глюкометра предлагается использовать именно для анализа крови детей.)

Время, за которое российский прибор анализирует кровь, — 7 секунд (среднее время для европейского глюкометра – 5 секунд). Впрочем, такой результат можно считать отличным, так как предыдущая версия отечественного аппарата «думала» целых 45 секунд. Вставить полоску в прибор — тоже задача не из простых (даже квалифицированному специалисту с первого раза это сделать не удалось).

Плюсов российский глюкометр тоже не лишен: это и точность калибровки, и крупные и удобные в обращении тест-полоски, и большой экран, на котором разглядеть цифры может даже слабовидящий человек. Подводя итог, Диляра Лебедева заявляет:

«Прибор прекрасно подойдет людям с низким достатком или людям, привыкшим экономить, не гонящимся за новинками. Целевая аудитория для этого глюкометра — это пенсионеры или семьи с низким достатком».

Несмотря на то что ситуация, создаваемая запретом на ввоз импортных медицинских изделий, не радужная, министр здравоохранения Вероника Скворцова уверена, что существенных проблем не возникнет. Накануне министр заявила, что в России введена система классификации медицинских изделий, которая позволяет выявить некачественные товары. Более того, по словам Скворцовой, запрещена к ввозу может быть только та продукция, которую в нашей стране могут изготовить не менее двух производителей.