Россию захлестнул поток поддельных лекарств. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), наша страна находится в лидерах по распространению и потреблению медикаментозной «липы».

Подделки распространяются главным образом в интернете, однако и посетители обычных аптек не застрахованы от фальшивок. Тот, чье состояние после приема таких препаратов всего лишь не улучшилось, может считать, что ему крупно повезло. Тяжелые осложнения, а то и летальный исход — не страшилка, а жестокая реальность. По данным той же ВОЗ, ежегодно от некачественных лекарств в мире умирает до 200 000 человек.

Cколько из погибших приходится на Россию — официальных данных нет. Как нет и статистики по доле подделок в общем объеме лекарств. Точнее сказать, аптечной продукции, поскольку, согласитесь, подделку никак нельзя назвать лекарством.

— По результатам социологических исследований, почти половина россиян считают, что они принимают недоброкачественные или фальсифицированные лекарственные препараты, — говорит «Культуре» депутат Госдумы Антон Беляков, много лет занимающийся этой проблемой.

Росздравнадзор успокаивает: доля подделок — не более одного процента от общего объема медицинских препаратов. Однако, по данным сотрудников полиции, каждая десятая таблетка — фальшивая, а Торгово-промышленная палата приводит еще более высокую цифру: до 60 процентов.

— Рынок фальшивых лекарств у нас превысил все мыслимые нормы, — сказал «Культуре» главный кардиолог Москвы академик РАМН Юрий Бузиашвили. — Сегодня доходит до того, что большинство добросовестных врачей, выписывая дорогостоящие лекарства, рекомендуют пациентам приобретать их за границей. Беда в том, что в России за распространение фальшивых лекарств не предусмотрено серьезных санкций. В нашей клинике когда-то лежал известный актер Александр Абдулов. Узнав об этом, какой-то распространитель пришел к нам и заявил, что у него есть средство, которое в одночасье вылечит артиста. Стоит тысячу долларов. Мы заперли этого мошенника в кабинете и вызвали полицию, но тот нисколько не испугался. Наоборот, стал нам снисходительно объяснять, что кроме нервотрепки и потери времени мы ничего не добьемся. Так и вышло. Думаю, государство должно проявить волю и сурово наказывать за распространение фальшивых лекарств.

Сейчас же уголовной ответственности за продажу поддельных лекарств в России нет. Есть общее наказание за производство, хранение, перевозку и сбыт любых товаров, не отвечающих требованиям безопасности, — ст. 238 УК России. Сбыт подделки карается штрафом до 300 000 рублей. Если такой товар привел к летальному исходу, штраф возрастает до 500 000 рублей. За смерть двух и более человек максимальное наказание составляет 10 лет колонии. От негодного лекарства пострадал человек или, например, от просроченной колбасы, — разницы нет.

Во многих странах ответственность за торговлю фальшивыми лекарствами выделена в отдельную статью, и наказание за это намного жестче. В США, например, — штраф до $200 млн или пожизненное заключение. Во Франции — четыре года тюрьмы, либо штраф 400 тыс. евро. В Турции — заключение на срок от 30 до 50 лет.

Росздравнадзор предупреждает

— Я страдаю от болей в груди, — рассказала мне она. — Во время приступа мне нужно срочно принять таблетку «Трамала», другие обезболивающие не помогают. В последнее время это лекарство исчезло из аптек, и мне ничего не остается, как покупать его через интернет. Однажды на улице у меня начался приступ. Я приняла таблетку, но не помогло — от болевого шока у меня чуть не остановилось сердце. Спасла «Скорая помощь», которую вызвали прохожие...

Как выяснилось позже, купленный в интернете «Трамал» оказался прессованным крахмалом с добавлением красителя. Но как простому потребителю распознать подделку? С этим вопросом мы обратились в Росздравнадзор.

— Покупать лекарства в интернет-аптеках мы категорически не рекомендуем, поскольку дистанционная торговля лекарственными средствами вообще запрещена, — сказала официальный представитель организации Ольга Малёва.

По ее словам, именно в сфере интернет-продаж фиксируется больше всего случаев фармакологического мошенничества. Если в обычных аптеках регулярно проводятся провизорские проверки, то проинспектировать интернет практически невозможно. Но даже если сами лекарства не поддельные, то где гарантия, что на складах, где они хранились, соблюдался необходимый температурный режим? Росздравнадзор не рекомендует покупать лекарства и в аптечных киосках, особенно привокзальных.

— Приобретая лекарственный препарат, потребуйте сертификат и сравните указанный там номер с номером на упаковке, — рекомендует Малёва. — Кроме того, если на упаковке есть телефон производителя, вы имеете право позвонить и поинтересоваться, выпускался ли заводом препарат с таким-то серийным номером.

А в одной из крупных сетевых аптек меня заверили, что продажа поддельных препаратов через кассовые аппараты исключена.

— У каждой упаковки есть индивидуальный номер, — пояснила фармацевт Елена Щукина. — Номера всех поступающих упаковок вносятся в компьютер, совмещенный с кассовым аппаратом. Когда лекарство пробивается через кассу, серийный номер гасится. «Левая» упаковка, не имеющая номера, не может быть проведена через кассу.

Признаюсь: своих собеседниц я слушал с изрядной долей скепсиса. С трудом представляю себе простую российскую бабушку, звонящую, например, в корпорацию «Bauer» и выясняющую подлинность только что купленного аспирина...

Но что там заграница — как оказалось, даже просто увидеть упомянутый сертификат на лекарства практически невозможно. Я обошел одиннадцать московских аптек с именитыми брендами, и мне везде отказали в показе этого документа, объяснив, что он предназначен для внутреннего пользования. А стоило показать журналистское удостоверение, как продавцы в панике удирали в подсобки, прикрывая нагрудные бейджики с фамилиями. Только в двенадцатой по счету аптеке мне показали несколько сертификатов.

Что касается кассового аппарата, который распознает и не пропускает «левую» продукцию, то и тут я не слишком поверил. Жизненный опыт подсказывал: ну просто обязан найтись пройдоха, умеющий обходить технические препятствия. Так и оказалось.

Как обмануть компьютер

Как показывает полицейская практика, наиболее масштабные случаи выявления контрафакта происходят именно в известных аптечных сетях, а не в интернете и привокзальных киосках. Так, например, поддельный «Арбидол», производство которого организовал бывший начальник криминальной милиции на метрополитене Москвы Олег Гавашелашвили, сбывался через аптечную сеть «Царева аптека». Мощность цеха, расположенного на даче правоохранителя, позволяла производить в год 1,5 млн упаковок на сумму 300 млн руб. Понятно, что никакие привокзальные киоски не справятся с реализацией таких объемов. Вслед за «Арбидолом» из аптечных сетей тоннами изымали фальшивый «Линекс» и «Флюкостат». Но это еще цветочки.

В апреле прошлого года в городе Шахты Ростовской области была выявлена преступная группа, изготовляющая поддельные лекарства для онкологических больных — «Герцептин», «Десферал», «Сульперазон», «Меронем». Цена этих медикаментов доходит до 20 000 рублей за упаковку.

— Излишне говорить, что прием таких подделок только усугублял страдания больных и ускорял их кончину, — прокомментировал «Культуре» врач-онколог Владислав Бугров.

Особенно циничной выглядит подделка онкологических лекарств для детей. Никаких денег не жалели родители — лишь бы их дети получили шанс — даже не на спасение, а на продление жизни. И преступники брали деньги, заведомо зная, что продают подделку. Да, юридически это не убийство. Но если бы родители потратили эти деньги на покупку настоящих лекарств, кто знает, возможно, кто-то из малолетних пациентов выжил бы. А так — драгоценное время было упущено.

Препараты Шахтинской группы распространялись по всей стране. Их выявляли не только в аптеках Нальчика, Ростова и Таганрога, но и в московских сетях, и даже в онкологических клиниках.

— Один из фигурантов работал представителем фармкомпании в Ростовской области и использовал свои личные связи для реализации поддельных препаратов через сети аптек и медучреждений в Москве, в Ростовской области и в Нальчике, — пояснили в Главном управлении МВД РФ по Ростовской области.

И что характерно, все эти фальшивые средства имели серийные заводские номера и сопровождались сертификационной документацией. Как такое возможно, «Культуре» откровенно рассказала фармацевт Анна, попросив не указывать, в какой аптеке она работает.

— Как только к нам поступает партия лекарств с лицензией и серийными номерами, заведующая по факсу пересылает кому-то копию лицензии. На следующий день в аптеку привозят партию фальшивых препаратов с теми же серийными номерами. Сначала реализовывается партия фальшивых лекарств, а затем уже настоящие. Что касается кассы, которая гасит серийные номера, стереть в ней память — дело одной минуты.

По словам Анны, процесс подмены заводских лекарств фальшивыми происходит практически во всех аптеках. Этот вид бизнеса поставлен на поток. Кстати, лже-лекарства на реализацию берут не только руководители аптек, но и сами фармацевты втайне от начальства. Реализовывают преимущественно в ночную смену. Как правило, без чеков: деньги — товар.

А что же контролирующие органы, не проверяют?

— Проверка в аптеках ограничивается только сверкой номеров в сертификате с серийными номерами на упаковках, — рассказал «Культуре» провизор Евгений Мальцев. — Только если обнаружат два препарата с одинаковыми номерами, партию отправляют в лабораторию для химического анализа. Но такое случается крайне редко, поскольку проверять аптеки положено не более чем раз в три года, и о проверке предупреждают за неделю.

Вот и получается, что несмотря на наличие контролирующих организаций, препятствий для продажи фальшивок практически нет. Может, есть способы распознать подделку не отходя, что называется, от кассы?

— Нет, по внешнему виду отличить фальшивку от подлинника не можем даже мы, профессионалы, — говорит Анна. — Что уж говорить о покупателях. Три минуты и шесть миллионов

Появившиеся в некоторых городах передвижные лаборатории по экспресс-проверке лекарств — родниковая струя в мутном болоте аптечных афер. С лета 2013-го ездит такая и по Москве. Нашему корреспонденту удалось побывать в ней. С виду — обычный фургон Форд-Транзит. Внутри довольно просторно, комфортно и тихо. Столик, напротив кресло. На столике — монитор, небольшая металлическая коробочка, от которого тянется шнур к небольшому щупу, напоминающему пистолет. Это БИК-спектрометр.

— Даже не надо вскрывать упаковку, — говорит провизор. — Всего-то и нужно поднести к ней аппарат. Инфракрасный свет считывает спектр анализируемого препарата и автоматически сопоставляет его с характеристиками спектра заведомо качественного препарата, они уже заложены в компьютер.

Сотрудник кладет упаковку на стол, подносит к ней дуло спектрометра и нажимает на кнопку.

— Засекайте время! Ровно три минуты.

И точно. Когда секундная стрелка пошла на четвертый круг, на мониторе высветилась рука с поднятым вверх пальцем.

— Это означает, что препарат подлинный, — объясняет провизор. — Если палец вниз — с лекарством что-то не то. Оно изымается и отправляется в лабораторию для проведения полного химического анализа.

Лаборатория хороша. Но пока она одна на всю Москву и Московскую область, а всего в стране их восемь. Они осуществляют плановые рейды по аптекам, участвуют в прокурорских проверках, судебных экспертизах. Однако простой пользователь, желающий удостовериться, что ему вручили не фальшивку, воспользоваться ими не может. Конечно, хорошо, если бы такие «разоблачители» стояли в каждой аптеке, но цена у них немалая — 6 млн рублей.

Так что порядок в аптеках будет наведен, увы, не скоро. Поэтому самый лучший способ не отравиться лекарствами — не болеть вовсе. Это, кстати, не так уж и сложно. Как уверяли пифагорейцы, главное — не пускать хворь в душу: если здоров дух, то и тело будет здоровым, говорили они. Это уже потом римляне перевернули эту поговорку с ног на голову, и получилось достаточно спорное: «В здоровом теле здоровый дух».

Александр АНДРЮХИН