Кабинет министров РФ заявил о создании «дорожной карты» по расширению перечня лекарств, содержащих наркотики, которые будет разрешено продавать в аптеках. Это произошло после серии самоубийств онкобольных в 2014–2015 годах. Некоторые врачи уверены, что в первую очередь надо не расширять наименование обезболивающих препаратов, а серьезно упросить процедуру их получения для больных.

Правительство РФ в понедельник сообщило о создании так называемой «дорожной карты» по «повышению доступности наркотических средств для использования в медицинских целях». Информация об этом размещена на сайте кабинета министров РФ.

Как сказано в сообщении правительства, после применения положений этой «карты» список лекарств, которые будут выписывать для снятия боли, расширится. Также будет упрощена процедура их назначения. В кабинете министров обещают, что в целом этот документ приведет к повышению доступности и качества обезболивающей терапии. Впрочем, о конкретных шагах в этом направлении на сайте правительства не говорится. Главный нарколог России Евгений Брюн в беседе с «Газетой.Ru» отметил, что «не в курсе» положений данного документа и не знает, какие препараты в него включены.

Между тем проблема доступности обезболивающих препаратов для российских онкобольных стоит достаточно остро. В 2014–2015 годах было зафиксировано несколько случаев, когда больные раком заканчивали жизнь самоубийством, так как не могли терпеть сильную боль. Первым подобным громким случаем стала попытка суицида, предпринятая контр-адмиралом в отставке Вячеславом Апанасенко в феврале 2014 года. Его дочь после этого написала на своей странице в Facebook пост, в котором процитировала предсмертное письмо офицера:

«Прошу никого не винить, кроме Минздрава и правительства. Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо».

Через несколько месяцев с жизнью свел счеты генерал-лейтенант ВВС РФ в отставке Анатолий Кудрявцев, который не смог больше переносить боли из-за рака желудка. Также в тот период времени еще несколько человек пошли на этот отчаянный шаг, однако их смерть не вызвала столь сильного общественного резонанса.

Последний громкий инцидент, связанный с самоубийством онкобольного, произошел уже в 2016 году. В феврале в Истринском районе Московской области 17-летний подросток, проходивший курс терапии в связи с раковым заболеванием, покончил с собой. СК РФ по Подмосковью начал после этого доследственную проверку.

Впрочем, некоторые специалисты уверены, что связывать напрямую эти случаи суицида больных раком и ситуацию с их обеспечением препаратами нельзя. Хирург-онколог, детский хирург и врач высший категории Тимур Шароев считает, что сводить счеты с жизнью больные могли из-за того, что им не оказали психологическую помощь. «Журналисты говорят о том, что вовремя не сняли боль и человек покончил в результате этого с собой. Но не учитывают психическое и психологическое состояние пациента. Там наверняка есть и другие причины, кроме боли, ведь это очень непростой шаг — лишить себя жизни. Особенно для христиан и в целом для верующих людей. Так что с каждым подобным случаем надо разбираться отдельно», — уверен специалист.

По его словам, ни у него лично, ни у его коллег не было никогда проблем с получением или выписыванием для онкобольных лекарств, содержащих наркотики.

«В том центре, где я работаю, такой проблемы нет и не было вообще никогда, сколько я себя помню. Мне странно слышать мнение некоторых коллег, которые на это жалуются. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что я не работал никогда на участках — где и происходит выписывание рецепта онкобольному», — сказал Шароев.

Он также подчеркнул, что в российском обществе сложилось неверное представление об условиях для неизлечимо больных определенной категории.

«Умирать человек должен в человеческих условиях, которые дома ему зачастую обеспечить не могут. Некоторым наркосодержащие препараты нужны с регулярностью в несколько часов. Поэтому таким больным надо находиться в центре паллиативной помощи — то есть там, где ему будет возможно улучшить условия содержания.

Есть расхожее мнение, что такие должны умирать дома. Но вот там как раз они зачастую будут лишены квалифицированного ухода, который осуществлять весьма не просто», — сказал врач.

С его мнением не вполне согласен врач одного из диагностических онкоцентров, доктор медицинских наук Игорь Долгополов. По его словам, проблема доступности препаратов действительно есть и она несколько сложнее, чем ее представляют в СМИ.

«Дело не в перечне препаратов, который якобы надо расширить. Многим больным нужны только фентаниловый пластырь и морфий. Но их очень проблематично выписать. Как и другие препараты, а рецепты на них действуют пять или десять дней», — сказал Долгополов. По его словам, получить рецепт больные могут только у участкового врача и только в рабочие дни, хотя препарат им зачастую необходим с регулярностью в несколько часов. Более того, врач подчеркнул, что зачастую и сами аптеки не закупают препараты, содержащие наркотики, из-за высоких издержек, связанных с правилами торговли этими лекарствами.

«Аптекам, согласно нынешним нормативам, необходимо закупить специальное оборудование для хранения наркотиков, пройти кучу проверок, а потом еще и регулярно пускать к себе инспекции Госнаркоконтроля. Поэтому маленькие аптеки, особенно в маленьких городах, с ними не связываются», — рассуждает Долгополов. По его словам, все это может привести к ситуации, когда на руках у больного есть рецепт на морфий или промедол, но вот приобрести его оказывается невозможным.

Выход из создавшегося положения врач видит в изменении подхода к ситуации с наркосодержащими препаратами.

«У нас почему-то во главу угла ставят создание такой системы, при которой наркоманы не смогли бы воспользоваться этими лекарствами в своих целях. Но даже когда все эти лекарства было проще купить, то наркоманов меньше не становилось», — рассуждает специалист. По его словам, необходимо думать в первую очередь об обычных людях, которые имели несчастье заболеть тяжелой болезнью.

«Эти люди зачастую имеют заслуги перед страной и обществом, а мы прочему-то заботимся о социально неблагополучных людях, которые стали наркоманами осознанно. И поэтому у нас даже право выписать наркотики есть у очень ограниченного круга врачей. Я, например, не имею такой возможности, хотя отработал по специальности 20 лет. Мне государство доверяет лечить детей, но не доверяет наркосодержащие препараты. Это, по-моему, странно», — сказал Долгополов.

По его словам, необходимо упростить систему выписки рецептов и сделать так, чтобы больные смогли купить нужное им лекарство после получения заветного разрешения от врача.

«Тогда и самоубийств онкобольных будет меньше», — заключил медик.