Сейчас многие молодые пары не торопятся обзаводиться детьми. Дети у них рождаются поздно. К чему это может привести?

Корни инфантилизма

Четверть века назад большинство студенток к окончанию института становились мамами, а теперь они хотят сперва «погулять», потом «как следует устроиться в жизни», «состояться профессионально»… И, когда женщина дозревает до желания иметь ребёнка, ей нередко бывает далеко за тридцать.

Казалось бы, живи и радуйся. Поздний ребёнок практически всегда долгожданный. Для него создают все условия, ему отдают самое лучшее. Маме уже не хочется вечером сбежать от малыша в театр или к подружке, она купается в материнстве. У неё даже слово «я» исчезает из лексикона, заменяясь местоимением «мы»: «Мы уже головку держим…», «Нам пора прививку делать…»

Однако детские психиатры считают, что поздние дети часто уязвимы и в физическом плане, и в психическом, и особенно в психосоциальном, так как у позднородящих мам чаще возникают патологии беременности и родов, что отражается на здоровье младенцев.

Поздние дети больше других подвержены всевозможным расстройствам: эндокринным, аллергическим, психосоматическим.

С поздним ребёнком трудно избежать так называемой гиперопеки, которая порождает инфантилизм и дет­ские страхи. В результате и без того неустойчивая психика ребёнка расшатывается ещё больше.

Не с кем поиграть

Поздним детям часто бывает не с кем играть, ведь многие из них по состоянию здоровья несадовские, а у друзей их родителей дети гораздо старше и в приятели не годятся. Маме же легче почитать ребёнку книжку, чем часами катать с ним по полу машинки. Она охотнее (и это вполне понятно!) поучит его английским словам, чем полезет под стол, изображая зайца, спрятавшегося в норке от лисы. Поэтому в воспитании поздних детей так заметен крен в интеллектуальное развитие. Но интеллектуальная взрослость сочетается у них с социальной незрелостью, а «недоигранность» в детстве чревата неожиданным выбросом инфантилизма, неожиданным интересом к игре в том возрасте, когда уже пора зажить не понарошку, а всерьёз.

Зима тревоги нашей

Лет в 5–6 практически все дети начинают задумываться о смерти. Но за родителей обычно не очень волнуются, ведь те ещё молоды. Поздним детям сложнее. Они и так склонны к тревожным ожиданиям, а тут для тревог есть вполне реальные основания. У них часто нет другого тыла, кроме родителей, и страх их потерять очень силён.

Тревожность поздних детей усиливается и тревожностью их родителей. Получив на склоне лет долгожданное дитя, немолодые мамы и папы, конечно, очень беспокоятся за его жизнь и здоровье. А дети, как антенны, улавливают настроение взрослых.

В большой семье

В многодетных семьях, где, естественно, тоже может родиться поздний ребёнок, ситуация иная. Роды у мамы, как правило, протекают нормально, без травм и осложнений. У родителей богатейший опыт, подросшие старшие дети (конечно, при правильном воспитании) становятся надёжными помощниками маме и няньками малышу. Последыши в большой семье тянутся за старшими и быстро приобретают социально-бытовые навыки, как рыба в воде, чувствуют себя в разновозрастном детском коллективе. Это существенно облегчает им жизнь, в том числе и школьную, ведь значительная часть проблем школьной дезадаптации порождена психологическими трудностями ребёнка.

Поздние дети в многодетных семьях не страдают от одиночества. Большой семейный клан, старшие братья и сёстры для них – надёжный тыл. Да и родителям спокойнее, когда они понимают, что в случае чего об их младшеньком есть кому позаботиться.

Впрочем, в любом случае ребёнок – это огромное счастье. И пусть оно будет у самых разных людей: и молодых, и уже не очень…

Кстати

Среди великих людей было немало поздних детей из многодетных семей. Великий русский учёный Дмитрий Менделеев был четырнадцатым ребёнком в семье. Испанский классик Мигель де Сервантес – четвёртым, писатель Антон Чехов – третьим. Князь Даниил Московский, которому Москва обязана своим возвышением, назван в летописи четвёртым из сыновей (следовательно, в семье имелись ещё и дочери).