Владимир Путин провел традиционную предновогоднюю пресс-конференцию: он говорил 3 часа 10 минут. За это время его спросили и про предполагаемую дочь Екатерину Тихонову, и про расследование ФБК.

Политологи Александр Шпунт, Павел Салин, Дмитрий Орешкин и Игорь Бунин проанализировали выступление президента и рассказали «Снобу», что скрывалось между строк

Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ:

Никакой сенсации президент на своей пресс-конференции не произвел, но все-таки есть довольно неожиданный момент: на ней поднимались вопросы, которые не совсем удобны для нашей власти — например, про Чайку, Турчака и дочь Путина. Конечно, президент, придерживаясь собственной стилистики, на них одновременно и ответил, и не ответил, но раньше эти темы вообще обходили стороной. Видимо, есть какие-то закрытые социальные исследования, которые показывают, что у значительной части общества есть интерес к этим вопросам и власть уже не может их игнорировать.

Многие обратили внимание на то, что Путин признал присутствие России на Украине и заговорил про равноценный обмен пленными. Я так понимаю, мы начинаем нормализовывать отношения с Украиной и Западом — неспроста ведь происходит окончательная зачистка самых ярых сторонников независимых самопровозглашенных республик вроде Беднова. Власти стало понятно, что Боливар не выдержит двоих — Россия финансово не потянет и операцию в Сирии, и финансирование республик, и выбрать решили Сирию. Но, как я понимаю, конкретных стратегических планов насчет ДНР и ЛНР нет ни у России, ни у Украины, поэтому сейчас идет ситуативный торг по поводу этих территорий.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Путин то ли устал, то ли постарел. Раньше он реагировал на вопросы очень четко и быстро, а теперь мямлит, путается в словах. В целом все это похоже на советские времена, когда было «да и нет не говори, черный с белым не бери» и читать и слушать все нужно между строк. Раньше на таких пресс-конференциях президент делал несколько неожиданных заявлений — этаких сюрпризов, но теперь и их не было. Разве что готовность России к отмене визового режима с Грузией. Это всех удивило, но мне не кажется, что это на что-то влияет. Грузия — не такой уж важный экономический и социальный партнер для России, да и на тенденцию Грузии к сближению с Западом и вступлению в НАТО отмена виз не повлияет.

Президент не может и не должен демонстрировать какие-либо панические настроения, даже если они есть, но во время выступления стало понятно, что его оценки российской экономики оказались слишком оптимистичными. Он в завуалированной форме признал это, хоть и привел позитивную статистику. Но все приведенные им цифры касаются только среднесрочной перспективы, то есть целых десятилетий. А все, что измеряется одним-двумя годами, он постарался зажевать.

Конечно, он сказал, что пик кризиса мы уже прошли, но об этом нам говорили уже не раз. Дай бог, в макроэкономическом смысле он и правда пройден, но в микроизмерении все только начинается. Раньше на поддержку социальных стандартов активно тратился резервный фонд, а теперь ресурсов все меньше. И, даже если кризис не будет усиливаться, он будет становиться все более заметным для обычных людей. Инфляция, рост коммунальных платежей — все это впереди.

Игорь Бунин, директор Центра политических технологий:

У каждой пресс-конференции есть определенная цель и определенное настроение. Год назад Путин был военным вождем, а теперь у него совсем другая функция — он психотерапевт и пытается всем объяснить, что все не так плохо, как им кажется.

При этом по всем фронтам ему пришлось занимать оборонительную позицию: когда говорили про прокурора Чайку, про Турчака, про Кадырова… В своих ответах он не пытался никого спасти или дать какое-то благословение. Но видно, что он хочет консолидировать элиты, чтобы никто не сдавал своих.

Раньше у президента всегда был принцип «бей первым», он даже на Валдайском форуме говорил, что это у него с детства такое правило. Но теперь вести себя так уже невозможно. Чувствуется, что он очень хочет найти России место в мире — чтобы перестать быть изгоем и покончить с изоляцией. Но при этом у него все-таки есть враги, и он их делит на три категории. Первая — это непосредственно противники, например, Обама и Порошенко. Он помнит все, что они сделали плохого, но относится к ним с уважением и пытается договариваться. Вторая — это враги навсегда, как Саакашвили. А третья — предатели, и это самая безнадежная категория. Те, кому он раньше доверял, но теперь полностью поставил на них крест. В эту категорию попал Эрдоган, и ждать, что конфликт с ним как-то разрешится, смысла уже нет.

Александр Шпунт, политолог:

Не хотелось бы, чтобы на фоне других острых тем, о которых сегодня говорили журналисты, осталось незамеченным важнейшее дипломатическое заявление. Путин пролил свет на то, что происходило во время визита Джона Керри в Москву. Все обсуждали подаренного ему Деда Мороза с новогодней елки. А самый важный дипломатический прорыв между Россией и Америкой за последние несколько лет остался незамеченным.

Путин рассказал, что Америка готовит резолюцию по Сирии, а Россия готова ее поддержать. Рассказал об изменениях, которые были внесены, чтобы резолюцию поддержали. Американская риторика по поводу того, что Асад должен уйти, сохраняется, но при этом Асад сегодня принимается как легитимный представитель Сирии и как участник переговоров. Это условие Москвы, которое будет в резолюции соблюдено. Еще одно: все, кто воюет с ИГИЛ, признаются властями России как легитимные союзники — сегодня Путин сказал, что он координирует военные усилия еще и с армией Объединенной сирийской оппозиции. Хотя военные источники США уже об этом упоминали ранее, на высшем уровне российской власти это звучит впервые. Это заслуга Керри и его визита. Кроме того было сказано, что и Россия, и Америка поддерживают конституционную реформу в Сирии.

Чайка, Турчак, дети Путина и важнейший дипломатический прорыв. О чем говорил Путин

О расследовании ФБК

Впервые за 16 лет мы услышали: быть богатым в России не стыдно; иметь детей, которые занимаются бизнесом — не плохо. Это был сигнал Путина для его электората, тех самых 89 процентов: «Перестаньте придираться к тому, что кто-то богат, давайте разбираться в том, почему он богат. Если богат, потому что папа помог, или потому, что занимался коррупцией, предъявите доказательства».

В дорогущем расследовании ФБК, которое стоило от 1,5 до 2 миллионов долларов, нет ничего особенно сложного и нового, оно написано по материалом известных в Европе фирм, по которым можно восстановить структуру собственности. Но в нем нет ни одного факта, подтверждающего вину Юрия Чайки, ни одного прямого доказательства, которое можно было бы обратить против генпрокурора. Путин избирателю об этом и сказал: если вор — генпрокурор, давайте ловить генпрокурора, зачем вы ловите его детей? Не надо считать каждого богатого человека вором, говорит Путин.

Коррупционные расследования Навального устанавливают, что кто-то из окружения генпрокурора был связан с кем-то из окружения Цапков. Замечательно, конечно, факт доказан. Но какое это имеет отношение к тому, что Чайка или его заместитель должны покинуть свои посты? На это не было потрачено ни копейки из тех двух миллионов, которые понадобились для доказательства того, что у сына генпрокурора есть отель в Греции. И об этом Путин четко сказал.

О своих дочерях

Такой же четкий ответ прозвучал и по поводу детей президента. Когда заговорили о Кате — я специально говорю «Катя», sapienti sat — Путин заявил, что он не смешивает свою публичную жизнь с личной. В этом смысле он абсолютно европейский политик. Я хочу привести пример, о котором мало кто знает в России: когда хоронили французского президента Франсуа Миттерана, у его гроба стояли жена, дети и официальная любовница. У народа Франции это не вызвало никакой истерики, все понимают, что есть частная жизнь политика и публичная жизнь политика. Такие вещи в приличном обществе не смешивают, а Россия хочет быть приличным обществом. Поэтому ответ Путина был предельно европейским и деликатным.

О расследовании избиения Олега Кашина

Олега я знаю лично, он долгое время работал в издании, которым я руководил. Я отношусь к нему с огромным уважением, хоть и не сторонник его нынешней политической позиции. Но то, что с ним произошло, это очень серьезная человеческая драма, я ему очень сочувствую и никому не желаю пройти тот путь, через который прошел Кашин. Но если сегодня по такому эпизоду — без прямых доказательств — губернатор Турчак будет вынужден уйти хотя бы в отпуск, я ожидаю, что в течение десяти дней на столе президента появится два десятка дел, по которым таким же образом надо будет снять нынешних чиновников. Оппоненты губернаторов начнут штамповать подобные дела одно за одним.

Даже после Курска, когда были абсолютно очевидны виновные, первые отставки Путин провел спустя полгода. Почему? Потому что он никому не давал возможности использовать себя для решения внутрикорпоративных и внутрирегиональных споров. Демонстративная отставка или отпуск Турчака приведет только к лавине подобных дел, целью которой станет отстранение от власти действующих чиновников. Такое бывает в японской политической традиции, но совершенно исключено в США, Германии или Франции. Вспомните скандал с мэром Чикако, который происходит на наших глазах. Уйти в отставку на время расследования было бы очень оскорбительно, ведь он заявляет о своей невиновности.

Президент — не только тот, кто принимает решения, но еще и очень важный инструмент давления. Попытка его ослабить в одном месте приведет к лавинообразному развитию ситуации и обрушит платину.

О важнейшем дипломатическом прорыве между Россией и США

Путин пролил свет на то, что происходило во время визита Джона Керри в Москву. Все обсуждали подаренного ему Деда Мороза с новогодней елки. А самый важный дипломатический прорыв между Россией и Америкой за последние несколько лет остался незамеченным.

Путин рассказал, что Америка готовит резолюцию по Сирии, а Россия готова ее поддержать. Рассказал об изменениях, которые были внесены, чтобы резолюцию поддержали. Американская риторика по поводу того, что Асад должен уйти, сохраняется, но при этом Асад сегодня принимается как легитимный представитель Сирии и как участник переговоров. Это условие Москвы, которое будет в резолюции соблюдено. Еще одно: все, кто воюет с ИГИЛ, признаются властями России как легитимные союзники — сегодня Путин сказал, что он координирует военные усилия еще и с армией Объединенной сирийской оппозиции. Хотя военные источники США уже об этом упоминали ранее, на высшем уровне российской власти это звучит впервые. Это заслуга Керри и его визита. Кроме того было сказано, что и Россия, и Америка поддерживают конституционную реформу в Сирии. В переводе на язык обывателя это означает другое устройство по отношению к курдам и друзам.

Если обобщить вышесказанное, получается, что впервые за два года США и России удалось согласовать, хоть и минимально, общую позицию по Сирии. Теперь это сотрудничество можно пронести через международные организации, в частности ООН, чтобы его легитимизировать. И это важнейшее дипломатическое заявление, которое не должно остаться незамеченным на фоне других острых тем, о которых сегодня спрашивали журналисты.