Глубоко светская и рациональная Западная Европа, которая давным-давно забыла о религиозных войнах, вынуждена столкнуться с этим реликтом у себя дома. Побоище в редакции парижского журнала Charlie Hebdo — очередной тому пример.

Со времен Просвещения религия играла в европейском обществе угасающе скромную и сугубо мирную роль, становясь атрибутом традиции наряду с монархией. Но в мире сократившихся расстояний, прозрачных границ и информационных технологий прошлое, как в машине времени, перелетает в настоящее и смешивается с ним, войны бурлящего Востока отзываются в европейских городах, а внуки мирных гастарбайтеров отказываются следовать светской рациональности, идеалам толерантности и свободы слова европейской родины.

Десятилетнее пребывание войск западных союзников в Афганистане и космические затраты на поддержку кабульского режима подорвали роль этой страны как базы международного терроризма. Но исламский фундаментализм не побежден.

Сегодня главная угроза Западу — Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ). Некоторые политические наблюдатели в ЕС упрекают государственных лидеров в том, что те проявили нерешительность, не поддержали вовремя сирийскую революцию, пошли на поводу у Москвы, не помогли проевропейской оппозиции свергнуть Асада и тем самым позволили радикальным исламистам перехватить инициативу и выйти на первые роли.

Угроза осознана и обозначена, меры намечены, но они часто противоречат ценностям, утвердившимся за сотни лет взросления европейской демократии.

В августе минувшего года Европейский совет, собрание глав государств и правительств стран ЕС, ударил в набат, признав ИГИЛ угрозой европейской безопасности. Он обратил внимание на новое опасное явление: участие мусульман, граждан ЕС в вооруженных формированиях ИГИЛ. Разочарованные в европейской родине потомки арабских рабочих ищут приключений, духовности и адреналина в Ираке и Сирии, а потом, привыкшие хладнокровно убивать, возвращаются и продолжают войну в Европе.

ЕС нацелен на то, чтобы пресечь участие своих граждан в незаконных вооруженных формированиях за границей. В том числе тех, кто отправился воевать по зову сердца. Напрашивается сравнение с россиянами в ДНР и ЛНР.

Трудно оценить потенциал рекрутирования джихадистов в Европе. Франция по ряду исторических причин занимает первое место в ЕС по мусульманскому населению. Последователи пророка составляют 7,5% от 62 миллионов французов. В 83-миллионной Германии ислам исповедуют 5% граждан. Такое же соотношение в Великобритании.

Во всех этих трех странах партиям политического мейнстрима приходится сдерживать недовольство народных масс иммиграцией и нежеланием части мусульманской молодежи вести европейский образ жизни. В условиях экономического кризиса эти партии несут растущие потери в пользу праворадикальных националистов и популистов, предлагающих простые решения… Которые только обостряют поляризацию общества. Исламофобия не способствует социальному миру. Видимо, европейскому исламу не хватает реформации, которую в свое время пережило христианство.

Мусульманский мейнстрим ЕС находится в еще более сложном положении, убеждая автохтонов в том, что большинство мусульман законопослушно и по-европейски толерантно.

Все ведущие мусульманские организации Франции решительно осудили теракт в редакции Charlie Hebdo. Но вряд ли убедили публику, которая смотрит на простую, как правда, Марин Ле Пен.

Как немцы смотрят на неонацистское движение Pegida, которое выступает против «исламизации Европы». Даже если террористы в Париже — «одинокие волки», обыватель тычет пальцем во всех мусульман.

Евросовет на августовском заседании поручил Брюсселю ускорить выполнение пакета из 22 предложенных мер по борьбе с терроризмом. Тема «иностранных боевиков» (европейцев, воюющих на стороне ИГИЛ) стала постоянной на ежемесячных встречах министров внутренних дел стран ЕС. В Евросоюзе нет вертикали власти, а есть процедура принятия решений, чаще всего в форме консенсуса. Какие бы меры ни предлагали силовики, им не дадут действовать без одобрения Европарламента.

В конце сентября пожелавший остаться неназванным чиновник ЕС, знакомый с антитеррористической темой, предупредил нас на брифинге о неизбежном крупном теракте в Европе с участием боевиков, вернувшихся из Ирака и Сирии.

Он сказал, что правительства 28 стран ЕС пытаются предотвратить эту угрозу. Может быть, еврочиновник предсказал убийство в Charlie Hebdo? Значит, правительствам не удалось его предотвратить.

В конце декабря перед очередным заседанием министров внутренних стран ЕС своими соображениями поделился с журналистами в Брюсселе союзный координатор по борьбе с терроризмом, ветеран бельгийских спецлужб Жиль де Керхове.

Он считает, что международное сообщество мало помогает сирийской оппозиции. Поэтому молодые бельгийцы арабского происхождения считают долгом лететь в Сирию и сражаться. Джихадистская риторика «Аль-Каиды» привлекательна. Сказывается пропагандистская идея «Великой Сирии», которую подпитывают исторические экскурсы, а в среде суннитов — еще и ощущение шиитской угрозы. Наконец, молодые люди просто увлечены романтикой войны «из-за избытка тестостерона». Они ищут приключений, особенно если оказались в маргинальной среде.

Де Керхове называл цифру «более трех тысяч», конечно, неточную, основанную на докладах министров, глав спецслужб. Этот число включает всех, кто воюет, воевал или погиб в Сирии и Ираке, кто вернулся или серьезно намерен отправиться туда. Это в основном выходцы из 9-10 стран. Прежде всего, Германии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Дании, Швеции, Великобритании, в меньшей степени, Испании, Австрии.

Бельгийские спецслужбы установили, что именно вернувшиеся из Ирака и Сирии боевики расстреляли минувшим летом четырех человек у дверей еврейского музея в Брюсселе.

Были и другие попытки заговоров, которые пресечены спецслужбами.

«Мы должны быть бдительными, потому что эти люди обучены пользоваться оружием и взрывчаткой, отравлены идеологией салафизма, связаны с единомышленниками в Средиземноморском регионе и в мире, у них низок порог толерантности к насилию», — говорит де Керхове.

Спецслужбы стран ЕС, считает он, должны анализировать конкретный случай каждого вернувшегося с войны, степень его опасности. Не все возвращаются, чтобы совершать теракты, но все находятся в состоянии травматического стресса. Некоторым надо оказать социальную поддержку, вернуть в нормальную жизнь. Других нужно судить за участие в террористической организации, военные преступления и преступления перед человечностью, за терроризм. Конечно, нужны улики, и это проблема, с которой сталкиваются правоохранительные органы стран ЕС.

«Нас нет в Сирии, мы только косвенно оцениваем степень их опасности и должны пристально наблюдать за ними», — заявил координатор контртерроризма ЕС.

В программе из 22 мер, принятой ЕС в июне 2013 года, изучение феномена, обмен информацией, профилактическая работа на местном уровне против радикализации и отправки людей в Сирию. В ней также отслеживание подозрительных поездок. Это требует расширения базы данных Шенгенской информационной системы, в которой отмечены все установленные преступники и правонарушители. Наконец, нужно работать с третьими странами, помогать государствам Южного Средиземноморья, Северной Африки, которые сталкиваются с той же проблемой международной преступности.

В программе ЕС из 22 мер борьбы против терроризма — внедрение второго поколения Шенгенской информационной системы (SIS II), усиление выборочных проверок на границах, передача информации Европолу для совместного анализа, обмен информацией о боевиках из стран ЕС между компетентными органами этих стран. Европейские силовики умоляют Европарламент утвердить директиву PNR (поименной регистрации пассажиров), которая, по их мнению, поможет предупреждать, раскрывать, расследовать и преследовать по суду преступления терроризма. Европарламент медлит, потому что новый закон не в ладах с фундаментальным правом на защиту персональных данных…

У законодателей непростой выбор: поступиться признанными европейскими ценностями, изменив законы, и дать силовикам больше свободы в противодействии терроризму. Но при этом не проиграть следующие выборы популистам и неонацистам…

Александр Минеев