Чтобы двигаться дальше, России нужна цивилизованная партийная система

Кто только сейчас не поминает «Единую Россию» ругательными и уничижительными словами! Это стало даже своеобразной модой в политической и околополитической тусовке. Интересно, что и многие видные единороссы в курилках или за рюмкой коньяка тоже честят в хвост и гриву родную партию.

Меня сложно заподозрить в симпатиях к «партии власти». Но хочется поставить такой вопрос: а чем лучше качество типового политика из других думских партий?

Возьмем, например, КПРФ. Понимаю, что среди нынешних людей, называющих себя коммунистами, есть много искренних, верящих в свои идеалы активистов. Но если посмотреть на риторику Геннадия Зюганова и его окружения, то у меня не может не вызвать удивления, например, ее православно-ксенофобско-сталинистский уклон. В свое время я в принудительном порядке обучался в Московском университете научному коммунизму, а также уже абсолютно добровольно проштудировал всего Маркса-Энгельса-Ленина, материалы съездов ВКП(б) и КПСС 30–60-х годов прошлого века. И у меня сложилось впечатление, что настоящие коммунисты: а) атеисты, б) интернационалисты, в) категорически не склонны обожествлять своих лидеров. Так, может быть, Геннадию Зюганову пора предложить КПРФ перелицеваться, объявить себя, например, национал-консервативной партией? И тогда освободится ниша для настоящей, а не притворной партии коммунистов?

Или посмотрим на «Справедливую Россию». При всем моем уважении к целому ряду ярких личностей, представляющих ее в Думе, необходимо отметить, что «Справедливая Россия» так и не сложилась в партию, которая способна прийти к власти. Главная причина этого — невыраженность позиции. Мне могут возразить: есть и программа, и куча других справороссовских документов. Но нет главного: ощущения искренности в желании быть оппозицией, которая готова в какой-то момент взять на себя ответственность за страну. Намного комфортнее критиковать (иногда очень жестко) «Единую Россию», но в решающие моменты быстро сдавать позиции. Не забудем, что многие законы, извергнутые в последние годы из «взбесившегося принтера», прошли и благодаря голосам «Справедливой России».

Я, кстати, отдаю должное Владимиру Жириновскому. Его личный проект, который называется ЛДПР, успешен более 20 лет: своя фракция в Думе, президент регулярно встречается, чтобы поговорить, появился даже свой губернатор. Но с точки зрения развития политической системы ЛДПР бесполезна, потому что выполняет роль всего лишь одного из отрядов карманной оппозиции.

Поэтому имеющаяся сейчас картинка партийной жизни нашего парламента одноцветна: сплошная серость с еле различимыми оттенками красного, желтого и зеленого.

Но, может быть, оптимизма в отношении института, который называется «партийной системой», нам добавят непарламентские объединения?

Формально говоря, их сейчас действует чуть ли не несколько десятков. Но потенциальное влияние хотя бы на 1% электората могут иметь только несколько из них.

Конечно, никак нельзя не упомянуть старейшую партию — «Яблоко». При всей ее богатой истории с большой долей вероятности можно предположить: без смены руководящих лиц (а это, судя по всему, как раз данными лицами блокируется) электорального будущего у этой партии нет.

РПР-ПАРНАС постоянно сотрясают внутренние скандалы, которые, видимо, съедают всю энергию, которая, по идее, должна быть направлена на собственно партийную работу.

«Гражданская платформа» после многообещающего старта с новым политическим игроком — Михаилом Прохоровым — буквально на глазах теряет хоть какие-то шансы на успешное (в общественном и электоральном смыслах) будущее.

«Родина» — совершенно очевидный всем подставной проект, который должен втянуть в себя «здоровый национализм». Но не больно хорошо это получается у Дмитрия Рогозина и его команды. Поэтому с той же стремительностью, как это произошло с предшественником данной «партии» несколько лет назад, нынешняя «Родина» будет ликвидирована по первому кивку из президентской администрации.

И вот тут возникает принципиальный вопрос: каков выход для России из этого партийного тупика?

Если считать нормой просто игру амбиций партийных лидеров, то, конечно, кремлевским политтехнологам надо продолжать тасовать старую колоду. А мы будем тратить наши эмоции, как футбольные фанаты, пришедшие в спортбар попить пиво, а заодно и поспорить о достоинствах левой ноги центрфорварда Х. Но если мы хотим реально улучшить жизнь в нашей стране, то выход надо искать в новых формах самоорганизации общественной жизни.

Причем речь идет об общемировой тенденции. Обратите внимание: партии в демократических странах, как правило, стали не более чем предвыборными штабами для вполне конкретных людей и, главное, практически потеряли (за исключением крайних флангов) свою политическую идентичность.

Возьмем, например, современную Германию, где уже второй раз в недавней истории к власти приходит правительство т.н. большой коалиции. В нем вполне мирно уживаются вроде бы либералы (христианские демократы) и вроде бы левые (социал-демократы). В Великобритании тоже стираются различия в реальной политике между правящей ныне коалицией («консерваторы» и «либералы») и оппозицией («лейбористы»). В США «республиканцы» и «демократы» давно малоразличимы, их отличает друг от друга разве что набор лиц. А выбор во время голосования среднего американца — зачастую просто семейная привычка.

В далекое прошлое, если говорить о партиях в институциональном смысле, уходят не только идеологические различия, но и такие казавшиеся еще недавно само собой разумеющимися атрибуты, как членство (с выдачей удостоверения и уплатой обязательных взносов), отчетно-выборные собрания, партийная пресса и т.п. И это не случайно: если в XIX — первой половине XX века были четко различающиеся классовые интересы (крупная буржуазия, мелкие хозяева, пролетариат, крестьяне), то сейчас все поменялось.

Основная часть населения развитых стран имеет достойные материальные условия жизни, применяются прогрессивные шкалы налогообложения личных доходов и имущества. Это, конечно, не отменяет негативного отношения общества к финансовым воротилам и крупнейшим собственникам, но «экспроприация экспроприаторов» на повестке дня не стоит. А тамошние богатеи всеми возможными способами пытаются не выпячивать свое благополучие, оставив эту сферу звездам богемы, и отдают кучу денег в благотворительные фонды.

В этих условиях на первый план политической жизни выходит вовсе не выбор между «правыми» и «левыми», «консерваторами» и «либералами». Гражданское общество (совокупность неравнодушных к проблемам своей страны граждан) больше интересует реализация принципа «справедливости».

В практическом плане это достигается:

1) минимизацией участия государства в экономических и социальных процессах (в Бельгии несколько лет не могли сформировать правительство — и как-то это не привело к экономическому кризису);

2) децентрализацией власти с передачей многих функций региональным и муниципальным органам, которые формируются исключительно на выборной основе;

3) прозрачностью и подотчетностью любого органа власти.

Эти принципы стали тем более актуальными для всех формально разделенных на партийные квартиры политических сил сейчас, когда развитые страны ищут пути выхода из экономического кризиса.

А что же Россия? Неужели мы будем бежать за поездом, который давно ушел в тупик? Или посмотрим на наши проблемы с позиций XXI века?

Тогда нам надо прекратить разговоры о том, что в нашей стране якобы «слабое гражданское общество» и граждане еще «не дозрели» до того, чтобы взять на себя ответственность за судьбы Родины. Конечно, нашему непомерно разросшемуся государству, которое давно перестало выполнять естественные для него функции (см. мою статью в «МК» от 18 августа прошлого года), с этим трудно смириться. Конечно, слова произносятся самые слащавые и льстивые, но дела-то совсем другие: нас заставляют в той или иной форме исполнять монаршую волю в форме «ручного режима».

Но если эта схема работала в начале 2000-х годов, в рамках неформального договора между властью и обществом («колбаса в обмен на лояльность»), то сейчас она не просто ошибочна — она непрактична.

Деньги нашему государству больше не сыплются бурным нефтегазовым потоком, а запрос людей на достойную жизнь, сформировавшийся в стабильные нулевые, остается.

Попытаться решить назревающую проблему, конечно, можно массированной пропагандой a la Дм.Киселев. Однако обманывать людей, которые в силу возраста, образования и жизненного опыта не попали под каток советского агитпропа, удастся недолго. Ответственная власть — если на это определение еще остались какие-то надежды — должна заняться самоограничением. Только тогда в России и оживится экономика и поднимется градус общественного оптимизма в стране.

Время для эволюционного характера этого процесса еще остается. Правда, его немного.

Евгений Гонтмахер