В России бранить барина - старая игра. Только вот когда барин едет в своей коляске по дороге, встречные мужики «ломают шапку». Традиция не изменилась: вспомните телевизионные кадры встреч наших начальников с народом - масленые улыбки, умильные слова. А под конец свидания... просьба починить забор.

Русские игры (власти с народом и народа с властью) продолжаются не одно столетие. Сегодня, впрочем, играть приходится по новым правилам. Народ, который в России традиционно считался и считается послушным, покладистым, терпеливым, теперь каждый день взвешивает власть на своих народных весах. Или, как говорят в народе, «проверяет на вшивость». «Вшивости» много.

Слишком живучей оказалась у нас описанная Салтыковым-Щедриным российская чиновная традиция: взобрался на пьедестал - и из вполне приличного «своего мужика» превратился в «медведя на воеводстве». Потому новым российским воеводам живётся сегодня беспокойно. Корма, конечно, хватает, но спится тревожно. Что там утром расскажут газеты? Какое «помойное ведро» опрокинет на голову Интернет? До чего докопаются доморощенные наши Ассанжи и Сноудены? Как ни ругает нашу демократию оппозиция, но политика (даже в сравнении с временами гласности) стала более открытой, а голос народа - слышней. Другое дело, что это за голос. Насколько он трезв, разумен, современен?

Живые голоса

Народ подавал голос и при советской власти. Многим памятен «народный контроль», шумные профсоюзные и партийные собрания, письма в газету «Правда». Ошибки дей­ствительно выявлялись. И о них язвительно и часто талантливо писали сатирические журналы той поры, показывал «Фитиль». Всё это создавало иллюзию народовластия. Однако верхних слоёв народный контроль не затрагивал. За покушение на авторитет совет­ской власти, на партийные верха можно было легко угодить в ссылку, в психушку, прослыть диссидентом и лишиться работы. Не говоря уже о сталинских временах, когда «десять лет без права переписки» считалось «гуманным» наказанием.

Возросшая активность населения и нарастание критики связаны с открывшимся широким доступом населения к информации. И пресса, и особенно Интернет чуть ли не ежедневно потчуют страну новыми порциями «свинцовых мерзостей». Там украли, здесь обманули, тут недосмотрели. Просчёты, некомпетентность, жадность, хамство - всё ставится на счётчик. И этот счётчик тикает всё громче и сильнее.

По новому счёту

Русский народ, который веками считался безгласным, послушным, царелюбивым и богобоязненным, за последние десятилетия прошёл серьёзные социальные и политические университеты. В ходе «оттепели» 60-х он вначале потерял страх, внушаемый сталинскими репрессиями, потом заговорил на кухнях и, наконец, осмелев, научился критиковать, оценивать и кричать даже на улице. К счастью, помимо факультетов страха и повиновения народ закончил и ещё один факультет. Исторический. Убедился в пагубности переворотов, в опасности «больших скачков», «неистовых обличителей», призывов «до основанья, а затем…». Народные песни о Стеньке Разине не в моде. Да, у россиян накопилось множество обид и претензий к власти, но даже самые рассерженные не хотели бы увидеть на улицах Москвы или Питера сцены нынешней египетской или сирийской хроники.

А что же власть?

Как это ни покажется парадоксальным, но власть проходит факультет управления государ­ством крайне медленно. Такое впечатление, что из русской истории у неё в памяти застрял лишь лозунг «Не пущать!». Убаюканная отсутствием «революционной ситуации», обленившаяся от нефтяного благополучия, она никак не оторвётся от кормушки, гламура и показухи. Медлит с реформами, страшится поворотов, скрипит тормозами даже на прямой дистанции. Её отношения с народом становятся всё более показными, лукавыми. На политические прилавки снова выкладывается замшелый славянофильский товар. Народу, особенно русскому, снова приписываются какие-то особые, отличные от других народов свойства. Какой-то невероятный патриотизм, склонность к богоискательству, зачарованность собственной историей, вера в высшее предназначение. Появились не только дирижёры, но уже и целые хоровые коллективы, готовые затянуть «Боже, царя храни».

Но на дворе XXI век. Уловки власти просчитываются легко. Ни в славянофильские ермолки, ни в «брежневские засосы», ни в рождающиеся «по щучьему велению» фронты народной любви люди не верят. Получать даже при самой мощной пропагандистской накачке по 90% голосов, как это было при коммунистах, уже невозможно. Другой стал народец. Разный. И стихи, и песни, и законы ему нужны разные. Власть никак не поймёт, что не все хотят петь про одну партию, про одного вождя, про «весёлые очи», как в песне Т. Хренникова и Е. Долматовского:

Нет края-предела для нашей весны.
В деньки золотые и в звёздные ночи
И девичьей лаской, и счастьем полны
Родные весёлые очи.

Вячеслав Костиков