Говорят, что в те времена, когда люди, включая телевизор, бились об заклад, что скажут раньше – «Сто тыщ чего-нибудь сверх плана» или «Дорогой Леонид Ильич», был проведён забавный эксперимент. Взяли некий пакет руководящих указаний, скажем, в области воспитания молодёжи, и загрузили в электронно-вычислительную машину, как тогда назывались компьютеры. ЭВМ долго ворочала своими доисторическими полупроводниковыми мозгами, а потом выдала рескрипт: «Злонамеренное отсутствие логики».

Времена изменились, компьютеры стали быстрее раз этак в стопятьсот, а то и больше. Но вот с логикой руководящих указаний, похоже, всё осталось, как было. Или даже стало ещё хуже.

Посудите сами. Что кажется главным в той самой области воспитания подрастающего поколения? Я, например, не берусь однозначно ответить на этот вопрос. А вот Сергей Шойгу – запросто. Он считает, что нужно сделать новую аранжировку гимна России. Модную и молодёжную. И тогда всё будет пучком.

Блогосфера радостно взвыла. Наброс вышел шикарным. «Солидные» блоггеры открыли жесткий бокс по переписке на тему: «Надо – не надо». Юмористы пытаются перепетросянить друг друга с предсказуемо унылым результатом. Кое-кто уже начал ваять версии гимна в реггей, в рэп и даже в индастриал обработке. Короче, народное веселье в полный рост.

С одной стороны их можно понять – подобные инициативы власти всегда вызывают такую реакцию. С другой стороны, редко кто пытается проанализировать ситуацию с гимном, который, между прочим, является серьёзным элементом государственной символики. В качестве исключения можно назвать например, статью моего коллеги Володи Полупанова, который сделал весьма впечатляющий анализ.

Да, впечатляющий. Однако, как сказал бы математик, это условие необходимое, но недостаточное. Потому что в стороне оказалась любопытная статистика. Оказалось, что целиком слова гимна не знает почти никто из опрошенных (об этом упоминают многие). Дальше – больше. Худо-бедно могут вспомнить первые две строки гимна только 39% респондентов.

С гербом ситуация получше – 86% могут его описать. Не исключено, что причиною тому – присутствие герба на монетах, тут поневоле запомнишь.

С флагом – вообще караул. 70% респондентов знают цвета нашего триколора. Но приблизительно. И только 26% могут назвать их последовательность. В частности, это приводит к тому, что иной раз в регионах вместо российского флага можно встретить сербский, где цвета те же, а последовательность обратная. Желающие могут найти примеры подобных скандалов самостоятельно, их немало.

А теперь – внимание. Отношение опрошенных к государственной символике, к российской триаде гимн-флаг-герб. Гордость и восхищение триада вызывает у 49%. Умеренно-равнодушное отношение испытывает около 50%. Явную ненависть – менее 1%.

Итак, вот вам статистика. Какие можно сделать выводы?

Как правило, выводы делают неверные. Дескать, виноват народ. Потому что народ дубовый. Ему дали новый, модный флаг, чёткий герб и славную в прошлом мелодию гимна. А он, то есть народ, не способен усвоить элементарные вещи – сначала белый, потом синий, потом красный. «Россия священная наша держава...» ещё помнит, а дальше – хоть кол на голове теши. И ведь флаги постоянно демонстрируют, да и спортсмены в них кутаются, причём спортсмены победоносные, как на прошедшем в Москве Чемпионате мира по лёгкой атлетике. И всё равно – тщетно. Плохой, негодный народ. Глупый. Но, к сожалению для наших властей, другого народа для них нет. Или всё-таки есть?

Ответом на этот вопрос займёмся после, а пока предлагаю подумать, какие ещё выводы можно сделать из приведённой статистики. Напомню, что согласно нашим данным, слова гимна не знает почти никто, толком описать флаг может только четверть, и больше половины народа испытывает к государственной символике равнодушие. Что это значит?

А значит это то, что народ попросту не отождествляет себя с государством. Именно на уровне символа это видно особенно чётко. Символ взывает к подсознанию. А народ подсознательно уже послал государство в далёкое путешествие лесом. И живёт сам по себе. И ему по барабану триколор, двуглавый орёл и «Россия священная наша держава». По той простой причине, что она, то есть держава, уже не воспринимается как «наша», как своя. И, не побоюсь этого слова, как Родина.

Понятие «россияне» является ещё большей химерой, чем «новая общность людей – советский народ». Там, во всяком случае, присутствовала чёткая и недвусмысленная маркировка «свой – чужой». Вспомните, с каким выражением наши мамы и бабушки говорили о каком-нибудь симпатичном человеке: «Да это же наш, советский!» Или: «Мы же все свои, советские!»

Это на низшем, бытовом уровне. Возможно, чистые эмоции, то есть бездоказательная вещь. Детские воспоминания, из которых вытесняется всё плохое и остаётся только хорошее.

Ладно, пусть. Есть и другие свидетельства того, что «советский народ» всё-таки был, и был достаточно прочной и монолитной социальной субстанцией. Вот воспоминания Бауржана Момыш-Улы, комбата дивизии Панфилова: «Я представил себе врага на улицах Москвы... Взял перочинный нож, разрезал карту и протянул её своему адъютанту: «Нате сожгите. Нам больше не понадобится изучать местность восточнее Крюкова».

Казах, сын глубоко верующего мусульманина. В Москве не был ни разу. Теоретически наличие или отсутствие немцев на Красной площади его не должно волновать. И уж тем более он не должен воевать за какую-то химеру, тем паче что его дом далеко, и опасности не подвергается.

Однако ж – вот вам, извольте. За флаг, за гимн, за советский герб и за символ Советского Союза, город Москву этот казах воюет, да так, что впору подивиться.

Красный флаг – родной. Москва – своя. Звёзды на Кремле святы. Русские – свои. Немцы – однозначно чужие. Да и полно, казах ли он? Может быть, просто советский человек?

За двадцать лет, если считать с 1922 г. советский народ появился, а во время войны и осознал себя как единую нацию. И, соответственно, отлично знал и помнил государственную символику. Потому что она стала своей. Потому что, как бы ни смеялись над лозунгом: «Народ и партия едины», в некоторой степени так оно и было.

За двадцать с лишним лет после распада СССР российский народ так и не сложился, чему свидетельством равнодушие к государственным символам. Российский народ не способен осознать себя как нечто цельное и единое даже на уровне элементарного различения «свой-чужой».

Кто мне свой а кто чужой? Кто «наш», а кто – нет? Всякий ли, размахивающий триколором, мне свой? Вряд ли. Те, кто стреляет из окон свадебных кортежей – они мне что, свои? Вот уж ни разу. А ведь именно эти ребята питают нездоровую страсть к российской олимпийской спортивной униформе, где есть и флаг, и герб, нет разве что полного текста гимна на спине.

Кто мне свои? Россияне? Извините, нет такого народа. Не получился такой народ, в отличие от советского. А, коль скоро нет такого народа, то и российский флаг мне не свой. И герб, и гимн. И моё мнение разделяет как минимум половина населения страны.

Самое забавное, что ответ на вопрос кроется в самом названии этой самой триады – «государственная символика». То есть символы государства. Не народа, заметим, не нации. Именно государства. А государство, если рассуждать в марксистской терминологии, есть «аппарат насилия одного класса над другим».

Так надо ли удивляться тому, что народ не питает особо тёплых чувств к символике этого самого аппарата насилия? По-моему, нет. И никакая новая аранжировка гимна здесь не поможет, хоть ты тресни. Хоть пригласи Мадонну, хоть Раммштайн. То же самое касается и флага, хоть ты вышей его шведским мулине по сингапурской парусине.

А что до народа, который, дескать, глуп и не может выучить слова гимна... Сдаётся мне, что народ-то как раз можно заменить, чему свидетельством национальная политика наших властей. Главное – дать новому народу правильный российский флаг. А мы в таком случае скоро станем персонажем одного украинского анекдота. Вот этого:

Идёт по лесу коренной киевлянин. Вдруг из-за кустов на него выскакивает африканец, чёрный, как совесть тирана. Но в вышитой рубахе, казачьих шароварах с жовто-блакитным флагом и шматом сала в руке.

- Тю! Хлопчику, да ты хто? – спрашивает киевлянин.

- Я – гарный украинский хлопец, - с чудовищным акцентом отвечает чёрный афро-африканец.

- Га! А хтож тады я? – удивляется киевлянин.

- Та не чую... Мабуть лях, а мабуть и москаль...

Константин Кудряшов