Информационные всплески и официальные опровержения по поводу повышения пенсионного возраста в России происходят последние годы регулярно — раз в несколько месяцев, а то и чаще. Этот пинг-понг кажется тем более странным, что в общем-то всем — и властям, и гражданам — давно очевидно, что эта реформа абсолютно неизбежна. И как раз обсуждение ее тайно, под ковром, без спокойной широкой дискуссии, лишь еще больше демонизирует острую тему.

Все хитрости последних лет вроде трижды подряд замороженных пенсионных накоплений, выплат по пять тысяч в январе вместо обещанной индексации, повышение пенсионного возраста для госслужащих и многие другие прикрывают очевидное: страна просто не может себе позволить столь юный пенсионный возраст, как сейчас, — 55 лет у женщин и 60 у мужчин. Это один из самых низких пенсионных порогов в мире.

Демографы обещают, что к 2030 году работников и пенсионеров (при сохранении нынешнего пенсионного возраста) в России станет примерно поровну — тогда можно будет забыть не только про накопительные, но и про обычные страховые пенсии. Россия уже сегодня попала в список из десяти стран с самыми большими рисками из-за старения населения, составленный агентством Bloomberg.

В общем, старая «солидарная» пенсионная система себя объективно исчерпала, даже если оставить в стороне вопросы эффективности нынешней российской экономики.

Причем исчерпала она себя не только в России, но и во многих других странах, где уже давно и поднят возраст выхода на пенсию, и пересмотрены принципы формирования фондов пенсионных выплат.

Да и в нашей стране, где продолжительность жизни тоже заметно выросла, многие граждане в 55–60 лет вовсе не ощущают себя пенсионерами. Они сегодня боятся остаться не столько без пенсии, которую трудно назвать достойной даже по сравнению с советскими временами, сколько с одной только пенсией, без работы. И это один из важных аспектов пенсионной реформы, которую по уму надо было начинать еще вчера, если не позавчера.

Так почему же вместо серьезных дискуссий о том, какой может быть новая пенсионная система в России, как изменить Трудовой кодекс, чтобы люди в 55+ не казались работодателям отработанным материалом, как повысить надежность индивидуальных накоплений на старость, до какого возраста и как быстро стоит поднимать порог выхода на пенсию и т.д., из кабинета министров доносится лишь одно: «Решение о повышении пенсионного возраста не принято». Как будто вся реформа будет состоять только в этом.

Что поймешь, например, из комментариев на эту острую тему?

Глава Минтруда Максим Топилин: «Наверное, эксперты что-то сейчас делают, что-то обсуждают, какие-то расчеты ведут, мы считаем, что еще время для этого не настало».

Представитель вице-премьера Ольги Голодец: «Никаких формальных решений правительство на данный момент, разумеется, не принимало».

Представитель Пенсионного фонда России: «Никаких поручений мы от правительства не получали и ничего не считали. Кроме того, никакого решения о повышении возраста нет» (это все в ответ на слухи, что в Пенсионном фонде делали расчеты объема экономии бюджетных средств за счет повышения пенсионного возраста).

Если поверить в эти комментарии, получается, что реформой в пенсионной сфере никто из ведущих ведомств не занимается, — но этот вывод даже страшнее того, что вся реформа будет состоять лишь в повышении возраста выхода на пенсию, то есть простом отсечении от денег Пенсионного фонда «лишних» людей.

Если так, то ничего хорошего действительно не будет, потому что лет через пять-десять вновь придется поднимать пенсионный возраст, а потом еще и еще раз. Как пишет экономист Владимир Мау, «поиск современной пенсионной системы должен выйти за рамки дискуссии о возрасте и предложить принципиально другие решения, для которых проблема пенсионного возраста будет иметь исчезающее значение». Но ведется ли такой поиск, стране неизвестно.

Сегодня ответственные за пенсионную реформу люди, кажется, просто боятся брать на себя ответственность за честную информацию о том, что подобная реформа неизбежна, что она готовится и обсуждается.

Политологи объясняют эту скрытность тем, что до президентских выборов 2018 года пенсионную тему лучше не поднимать, не дразнить надежный электорат — хотя на самом деле эта реформа коснется не столько нынешних пенсионеров (они уже на пенсии), сколько людей, возраст которых сейчас — от 40 до 50.

К тому же еще не забылись массовые протесты пенсионеров в 2005 году против монетизации льгот: а вдруг опять полыхнет? Но в 2005-м полыхнуло в первую очередь потому, что техническое и информационное сопровождение реформы было подготовлено из рук вон плохо. Что монетизация также готовилась в тайне и уже потому сразу вызвала негативную реакцию населения в духе «нас грабят». Многие чиновники и целые регионы оказались не готовы к монетизации, не продумали свои действия заранее.

Парадоксальным образом, боясь народных волнений и раз за разом опровергая очевидное, власть все больше питает слухи, что пенсионная реформа будет грабительской.

То есть, по сути, накаляет обстановку, вместо того чтобы начать с гражданами и экспертами спокойный серьезный разговор, который помог бы избежать серьезных ошибок, когда о пенсионной реформе наконец объявят официально.