Завершается приемная кампания в вузы. Все причастные замерли в томительном ожидании: абитуриенты пьют успокоительные, родители молятся всем богам, которых только придумало человечество. Совсем скоро кто-то будет ликовать, а кто-то проклинать день своего рождения. Совсем скоро мы узнаем о новых рекордах: чтоб поступить в ведущие вузы страны, уже прошлым летом порой недостаточно было сдать все экзамены на сто баллов: чем удивит этот год?

Впрочем, штурм выпускниками университетов – это одна история. В это же время в стране разворачивается совсем другая – не менее драматичная. Многим выпускникам школ, только уже бывшим девятиклассникам, не светят даже колледжи, даже самые никудышные. Этим летом мы столкнулись с каким-то беспрецедентным завалом ОГЭ. В некоторых регионах число двоек за экзамены достигло 20-25%, в отдельных школах – 50%.

Что общего между двумя этими историями? Что общего между их участниками: бывшими одиннадцатиклассниками, мечтающими о высшем образовании, и незадачливыми девятиклассниками, перед которыми закрылись все двери? Ничего. Между ними пропасть. И это пропасть лучше всего иллюстрирует обескураживающий уровень социального расслоения по уровню образования.

Впрочем, нет. Пропасть – это то, что пролегает между 72 и 100 баллами ЕГЭ. И тот, и другой результат равноценен пятерке, только с «пятеркой» весом 72 балла не поступить ни в один приличный вуз, а порой и в хороший колледж на бюджет не пройти, а со 100 баллами (ну и значком ГТО, конечно) уже можно не переживать. А между отличником ЕГЭ (пусть даже самым скромным) и двоечником ОГЭ не пропасть – вселенная. Разница между ними примерно такая же, как между Хомо Эректус и Хомо Сапиенс.

Давайте просто заглянем в ОГЭ по математике (именно с математикой возникло больше всего проблем у нынешних школьников). Все тренировочные варианты доступны в сети, посмотрим же, что там такого жуткого. Первое задание... Неловкость – самое мягкое слово, которым можно описать ощущение после прочтения. Мне казалось, что такие задачки должны давать детям при зачислении в первый класс. В задании дается план огорода и словесное описание расположения различных пронумерованных объектов (налево от входа – баня, направо от бани – жилой дом, ближе всего к дому сарай), нужно ответить, какому номеру какой объект соответствует. В следующих заданиях предлагается вычислить площадь квадратной бани со стороной 6 метров; найти кратчайшее расстояние от сарая до дома; посчитать квадратики тротуарной плитки и выяснить, сколько коробок плитки понадобилось, если в каждой по 10 штук. Были в ОГЭ этого года и другие смешные задания. Например, требовалось найти значение выражения 8,2:4,1. Или вычислить площадь прямоугольного треугольника, у которого известны длины обоих катетов. Или определить, верно или неверно утверждение, что площади всех квадратов равны.

Конечно, были и более сложные задания, но суть в том, что на тройку достаточно было набрать 8 баллов. 8 баллов из 32! А в некоторых регионах минимальный балл еще и снизили до 7 (экстренно снизили, уже после проведения экзамена). И вот при всем при этом огромное число школьников не смогли сдать экзамены. Где-то ситуация вообще аховая. В Новосибирске одну из школ лишили аккредитации после того, как ОГЭ по математике не сдали больше половины учащихся. В одном из классов из 29 человек двойки получили 16 человек. Из них только трое справились с испытанием со второй попытки. Обычная школа, не коррекционная.

Что происходит? Пытаются все свалить на дистанционку. Объясняют, что дети не готовились – надеялись на отмену экзаменов, как в прошлом году. Говорят еще, что школьники стали жертвой слива готовых ответов, которые на самом деле оказались неверными. Но, понимаете ли, в чем дело: дистант – это безусловно, зло, и отмены экзаменов, понятно, расхолаживают детей, но эти напасти обрушились на образование только в последний год, а для того, чтоб не уметь найти площадь квадрата, надо не учиться в школе вообще. Не учиться все девять лет. И, если честно, даже в этом случае трудно не вычислить площадь бани.

Я не могу объяснить это ленью и пофигизмом подростков. С точки зрения лени и пофигизма – как раз проще сдать этот чертов экзамен, чем потом разгребать последствия завала. Я не могу объяснить происходящее инклюзией. Доля детей с умственной отсталостью все ж не так высока. А многие дети с легкими ментальными нарушениями сдают ОГЭ не только на тройки, но и на четверки. Я не могу объяснить обрушившийся на нас кошмар и профнепригодностью педагогов. Нет, разумеется, кто-то кое-где у нас порой... особенно сильно на периферии, в нашей нищей провинции. Но считать хотя бы на пальцах любой может научить любого. Если только есть возможность учить. Если только есть смысл учиться.

Вот тут-то и порылась собака. Многие дети сегодня не видят смысла учиться после девятого класса вообще. А кто и после восьмого. Даже в ПТУ рядом с домом не идут. Таких подростков особенно много в республиках Северного Кавказа, Тыве, Краснодарском крае и Оренбургской области – в самых бедных регионах России. В Тыве доля заканчивающих образование после 8 и 9 классов составляет 63%. А это, как известно, самый экономически неблагополучный регион страны – в нищете там живет 34,7 % (в 2017 году – 41,5%). В этой республике огромный уровень безработицы – более 18%, больше всего безработных среди людей 35-40 лет. Сколько среди них родителей подростков 14-15 лет? Думается, большинство. И вот на этих безработных, изможденных безденежьем и страхом перед будущим матерей и отцов смотрят их дети, смотрят и не понимают, зачем им учиться. Чтобы повторить их судьбу? Они ее повторят и так, к чему терять 2-3 «лишних» года? И тогда, какая разница, как они сдадут ОГЭ, какая разница с чем они закончат школу: с аттестатом или со справкой?

И возможности учиться у этих детей нет. Они – лишний рот. Я много таких видела в Перми. Это дети моих знакомых, бывших одноклассников, тоже вот не пошедших никуда учиться после школы. Если в двухтысячные эти мои знакомые (им было по двадцать, у них было много энергии, задора и наглости) что-то «мутили», и, предвидя будущий триумф, смело лезли в кредиты на машины, на бизнес, на строительство, то к середине десятых все сдулось. Дома оказались недостроенными, бизнесы лопнули, а устроиться стало сложно даже на кассу в супермаркет. Сегодня дети этих несчастных идут по тому же пути: видят, что родители их уже не тянут, и в 14-15 лет идут в курьеры и автомойщики. И впереди – ничего.

Конечно, эти дети надеются ухватить удачу за хвост, они тоже рассчитывают на дерзость юности. Девчонки метят в самозанятые маникюрщицы и бьюти-блогерки – им бы только накопить на инструменты и рекламу странички в инстаграме. Им невдомек, что быстрее дешевые наборы для маникюра купят все их потенциальные клиентки. Парни мечтают открыть шиномонтажку или купить «ГАЗель» – дождаться бы только совершеннолетия, чтоб оформить кредит. И парней этих не смущает, что сетевики организуют перевозку мебели по ценам, уже не отбивающим даже траты на бензин. В девяти случаях из десяти эти ребята так и останутся курьерами и автомойщиками или превратятся в получателей пособий. И это в лучшем случае – уровень подростковой преступности тоже растет в последние несколько лет. А дети этих детей, если ничего не изменится, вероятнее всего, проживут еще более грустную жизнь. В этом смысле наше общество вновь становится сословным.

Такие печальные картины разворачиваются сегодня не только в Тыве, Пермском крае, в Оренбурге и где-нибудь под Сольвычегодском. Тенденция расслоения общества по уровню образования характерна и для столиц. Знаете, например, что такое ШНОР? Это школа с низкими образовательными результатами. Школа получает такой статус (или лучше сказать, клеймо), если дети не самым блестящим образом сдали ОГЭ и ЕГЭ или получили слишком много двоек за ВПР. Таким школам урезают финансирование (хотя логично же его увеличить, если обнаруживаются проблемы, требующие решения). В таких школах учащаются проверки. От таких школ требуют еще больше отчетов, мероприятий для галочки. И такие школы становятся аутсайдерами в районном рейтинге. Место в рейтинге – сигнал для родителей. Хорошие семьи в такую школу детей уже не отведут, зато по разнарядке сюда пришлют еще два десятка двоечников и хулиганов со всего района. В итоге контингент учащихся все проблемнее, денег все меньше, выгорание педагогов все стремительнее, текучка кадров – все выше (доходит до того, что математику ведет физрук или не ведет никто), а результаты, естественно, – все ниже. Обычная такая образовательная сегрегация.

И, по всем признакам, эта сегрегация усиливается. Образовательное неравенство растет. И, кажется, этот процесс ускоряется. Необразованных становится все больше. Не исключено, что скоро мы заговорим уже и о неграмотных, о новых Маугли. Да и сегодня иные выпускники начальной школы умеют читать только формально – они, скорее, артикулируют, чем читают, соединяют буквы в слова, слова в предложения... и не понимают смысла. И, наоборот, хорошее образование делается привилегией, роскошью. С каждым годом в университеты идет все меньше выпускников.

Весной этого года в вузы собирались только 43% одиннадцатиклассников, годом ранее их было 48%, а в 2010-м – 80%. Сколько из нынешних 43% воплотят свою мечту в жизнь и пройдут строгий университетский отбор? Хорошо, если хотя бы две трети или 70% (примерная статистика прошлых лет). Много ли это, если учесть, что больше половины отказываются от борьбы за высшее образование еще в девятом классе? Точной статистики за 2021 год найти не удалось, но, по данным разных регионов, можно предположить что этим летом после девяти лет обучения школы покинули от 55 до 60% детей. Какое-то число детей перестают быть школьниками уже после 8 класса. Если прикинуть грубо, то из 100 школьников в десятый идут только 40, из этих 40 только 17 (43%) решили поступать в вуз, из этих 17 поступит человек 12 (70%). А кто-то еще сойдет с дистанции после очередной сессии, кто-то не сможет платить – округлим число счастливчиков до 10.

10 человек из 100 смогут в ближайшие годы смогут получить в России высшее образование. И далеко не все из них – хорошее. А большинство – еще и не бесплатное. Десять из ста! Число тинейджеров, не понимающих, как найти площадь треугольника, как минимум вдвое, а то и втрое больше. И кто больше повлияет на будущее нашей страны?

Марина Ярдаева Журналист, педагог