Вам ведь тоже кажется, что все страшно дорого. И цены «конские», и «буржуи обнаглели», и «чиновники дерут три шкуры с людей». Останови любого на улице да спроси его, хочет ли он цены «отрегулировать», – многие согласятся. Вопрос – как?

У нас социологи не очень любят проводить опросы на тему «что надо делать с ценами». Уж очень неудобные будут ответы, надо полагать. То есть про беспокойство ими – да, спрашивают. И стабильно получают ответы про то, что сограждане именно ростом цен обеспокоены в первую, в крайнем случае, во вторую очередь. Больше преступности, безработицы и даже коррупции. Но вот советов у населения на тему «что делать» политически предусмотрительно обычно не спрашивают. Потому что заведомо ясно что делать: «поставить на место».

Когда речь, скажем, о регулировании бизнеса, то народ наш, «социалист по инстинкту и революционер по природе», согласно сомнительному по нынешним временам во второй своей части определению анархиста Михаила Бакунина, в большинстве своем – за такое «ужесточение госрегулирования».

Разные опросы выдают преимущество «регуляторов» от более половины до двух третей. Более милосерден наш обыватель по отношению к вечно гонимому малому бизнесу.

В этом смысле мы готовы принять капитализм мелких лавочников, но не крупных частных корпораций.

Когда речь в редких опросах заходит о том, чтобы вернуть «советские принципы ценообразования», то уверенно «за» – от четверти до трети. Это чудовищно много, на мой взгляд. Звучат периодически такие речи даже и в Госдуме. Но в целом пока еще сказывается прочная ассоциация в обывательском мировоззрении между советским администрированием цен и тотальным дефицитом. Однако аргументация в духе поддержки свободного предпринимательства и свободного рынка либо напрочь отсутствует, либо маргинальна.

Власти в этом смысле близки родному народу.

Идя навстречу «народным чаяниям» и солидаризируясь в обеспокоенности ростом цен, отечественные чиновники никогда не посмеют топить за рынок и то, что, дескать, он все «невидимой рукой» отрегулирует и не надо ему мешать.

Подобная аргументация осталась далеко в «проклятых 90-х», а те, кто ею тогда увлекался, давно отодвинуты от рычагов управления. Хотя дело их не пропало совсем уж даром: по пути Венесуэлы и других любителей устанавливать госцены у нас пока, слава богу, никто в решающий поход не тронулся. Более того, на довольно высоком уровне признается, что чрезмерное увлечение администрированием цен опасно.

По действующим законам правительство может заморозить цены в том случае, если в течение 60 дней на конкретные виды товаров они повышаются на 10% и больше. Срок такой заморозки может составить до 90 дней. Всерьез заморозкой цен правительство вроде бы и не занималось, предпочитая действовать методами убеждения торговых сетей снижать надбавки, а производителей – расценки, в том числе ограничивая экспорт тех или иных видов товаров. Еще есть методы «словесной интервенции», когда политики в рамках предвыборной кампании начинают тереть про цены на тот самый «борщевой набор», словно хотят заговорить их на манер индийского факира-заклинателя змей.

Увы, ни статистически, ни социологически такая политика пока не приносит нужного эффекта. Весной, судя по опросам, население особо не заметило, чтобы цены на те товары, которые попали в поле зрения регуляторов, начали существенно снижаться. Летом, по мере созревания нового урожая, они, как минимум, перестали расти. И цены на морковь, наконец, упали ниже цены бананов. Вернее, вторая подросла.

Однако сами по себе такие методы регулирования цен имеют мало отношения к рыночным, поскольку они никак не затрагивают, например, ни проблем монополизации рынка, ни снижения разных административных и коррупционных издержек, также заложенных в повышенные цены. Никуда не делся при этом и повышенный инфляционный налог в условиях пандемии и накачки мировой экономики триллионами долларов, евро и иен. В этом, главное, нет ни грамма политики стимулирования производителей с тем, чтобы они увеличивали предложение товаров.

Между тем, многие проблемы повышения цен у нас коренятся в плохом инвестклимате и нежелании проводить соответствующие институциональные реформы. А не в том, что кругом «спекулянты».

Ограничение или угрозы ограничения экспорта – из той же серии. Сейчас, например, грозятся ограничить экспорт нефтепродуктов, чтобы сдержать рост цен на бензин. Заранее ясно: не получится сдержать, получится лишь ударить по доходам экспортеров. Несколько лет назад ровно так же пытались (ограничив резко экспорт) сдержать рост цен на хлеб. Ну и? Результат – нулевой. Если кто не в курсе, то первый указ «О государственном регулировании цен на отдельные виды энергоресурсов» был подписан еще осенью 1992 года. Тогда в московском регионе литр бензина стоил в тех рублях, позже деноминированных, около 48 рублей. Сейчас даже чуть дороже. Но уже в нынешних рублях. С тех пор провалилось, кажется, больше десятка попыток на федеральном уровне «стабилизировать» цены на бензин. Вне зависимости от колебаний цен на нефть на мировом рынке.

Еще смешнее, когда начинают бесконечно рассуждать о надобности сдержать цены на ЖКХ на фоне бесконечного индексирования тарифов естественных монополий (теперь дважды в год) и воровства в самой системе ЖКХ, погрязшей также и в монополизме.

Любопытно, кстати, что если сравнить рост цен на электроэнергию и газ, то первые выросли примерно в два раза за последние десять лет, в вторые – не менее чем в 10 раз. Но по жизни виноват все равно Чубайс, автор реформы электроэнергетики.

Во всех учебниках макроэкономики написано, что если государству начать администрировать цены, то рано или поздно это кончается демотивацией производителя, сокращением производства и либо дефицитом, либо ростом цен. Либо и тем и другим одновременно, когда цены взлетают вверх на черном рынке, а в магазинах пустые полки. СССР пытался не один десяток лет опровергнуть эту истину, но не смог.

Даже нынешние попытки отрегулировать «всего лишь» торговые наценки по отдельным видам товаров говорят лишь о незнании регуляторов основных законов экономики. Поскольку потери наценки по одним видам товаров ретейл доберет наценками на другие товары. А киоскеров, их главных прежде конкурентов, ведь в свое время радостно задавили, если кто забыл. В разных регионах методы были разные в зависимости от фантазий начальства, ну а федералы взяли свое запретом торговать ларечникам алкоголем и табаком.

СССР был не одинок в своих попытках найти пути к «справедливой экономике». Директивно устанавливать цены пытались еще лидеры Великой французской революции. Во второй половине ХХ века, начиная (и особенно во время) со Второй мировой войны, во многих странах Запада, не говоря о соцстранах Восточной Европы, где была своя песня, пытались регулировать цены и тарифы путем установления их предельных (или минимальных) размеров, введения разных коэффициентов или же субсидирования производителей. Кстати, у нас предоставление разных льгот нефтяникам является также формой регулирования цен в этом смысле, хотя не приводит к их снижению.

При этом в развитых экономиках регулирование цен всегда происходило в более мягких формах, нежели в развивающихся. В последних, по мере роста уровня благосостояния, также смягчали регуляторные методы. При этом в развитых экономиках и сейчас сохраняются те или иные формы ценорегулирования – как правило, там, где речь идет об ограниченном (в плане предложения) рынке или сфере деятельности естественных монополий.

Во многих развитых странах существует система регулирования, например, размеров арендной платы за жилье. Так, власти Нью-Йорка ввели такой контроль в годы войны в 1942 году, на фоне большого притока приезжих в оборонную промышленность. Контроль сохраняется до сих пор. Свои методы сдерживания стоимости жилой аренды есть во Франции и Испании, да много где еще. Почему-то наши чиновники не спешат перенимать именно этот опыт. Может, оттого, что сами многие в этом рынке как лендлорды?

Можно на все это, конечно, посмотреть и с другой стороны. Потребителя. Скажем, недавно родилась инициатива ввести государственное регулирование цен на услуги гостиниц, ограничив максимальную стоимость проживания в номерах. И мотивация авторов вполне понятна. Потому что беспредел же на рынке.

Воспользовавшись чрезвычайной ситуаций пандемии, многие представители туриндустрии стали действовать по принципу «однова живем» и драть с клиентов три-четыре шкуры. Притом еще под собственный же плач о бедственном положении и о том, что надо их спасать. И авиакомпании надо спасать. И еще много кого. Только не потребителя.

Кое-кому так даже и достались какие-то льготы и помощь. Но почему их предоставление не было оговорено проведением политики сдержанности в области выставления цен на услуги? Это вполне обычная практика для любой рыночной экономики – увязывать прямую и косвенную госпомощь с определенным поведением, в том числе ценовым, со стороны тех, кому помогают.

В иных решениях так и вовсе видится какой-то картельный сговор. Скажем, открыли Египет для руссо туристо. Вы знаете цены? 80 тысяч на двоих в трех звездах. Египет, Карл, в запредельно жарком августе! А все потому, что допущены один авиаперевозчик и один туроператор. Клиент оплатит все. Та же монополизация рынка, что и во многих других отраслях нашей экономики, – вид сбоку.

И все это на фоне до предела примитивного понимания основных закономерностей экономики подавляющей частью населения. Все надежды на государство, которое должно «все отрегулировать» и которому подвластны все процессы, включая установление цен. Нулевые представления о свободе ведения бизнеса (сие есть почти крамола), такие же нулевые представления о гарантиях частной собственности (на все воля монарха) и о том, что такое «инвестиционный климат».

Завышенные претензии по части «социальной защиты» (при том, что вся система ее давно развалена) в соотнесении с реальными возможностями страны с ее скромной экономикой. Почти поголовный отказ от самостоятельной частной инициативы в экономической сфере, предел активности – мелкое лавочничество и «спекуляции», максимально желательно – встроившись в бюджетные финансовые потоки. Неспособность и нежелание противостоять нескончаемой экспансии государства и его множащихся контролеров и регуляторов во все новые сферы. Хотя найти, что еще не «отрегулировано/отлицензировано» по самое не могу и где еще не поставлен соответствующий штрих-код централизованного учета, уже практически невозможно. В таких условиях в не очень отдаленном будущем уже не будет удивительно, если мы и впрямь придем к прямому госрегулированию цен. Тем более что выросли поколения, которые не помнят и не знают, как это было и «работало» в СССР. Пора напомнить?

Георгий Бовт Политолог