Экономика СССР не была защищена от корыстных преступлений. Более того, в определенные годы аферы, нелегальные производства и обман на высшем уровне были делом почти повсеместным. Как жили подпольные богачи, разорялись целые регионы и изощренно воровали алмазы с одного из самых защищенных производств Союза — в материале «Газеты.Ru».

С середины 1960-х годов правоохранительные органы СССР все чаще фиксировали корыстные преступления — «теневая» экономика росла по всей стране. Коррупция, мошенничество, хищения были распространены на крупнейших производствах Союза. Ситуация лишь усугубилась в годы перестройки. Печальными примерами стали почти фантастические истории о нелегальных советских предпринимателях — подпольных миллионерах. Таких было совсем не мало, но мы расскажем о нескольких.

«Бриллиантовая афера»

Драгоценности — во все времена желанная добыча для преступников. В середине 90-х уже прогремело дело о хищениях государственных алмазов, золота и бриллиантов на сотни миллиардов долларов. Тогда аферу организовали в том числе благодаря попустительству правительства.

Однако массово воровали драгоценные камни еще в Советском Союзе. В 60-е работники самого крупного ограночного предприятия страны — смоленского «Кристалла» — начали с того, что присваивали себе отходы, остававшиеся после обработки камней. Чтобы попасть в цеха на смену, работники, раздевшись до трусов, проходили в таком виде через раздельные спецпропусники для мужчин и женщин. На обратном пути при контроллерах вычесывали расческой волосы, полоскали над раковиной рот и проходили внешний досмотр, рассказал писатель Евгений Бабушкин.

Так что прятали алмазные крупицы как могли — в ушной раковине и под ногтями. Один из фигурантов дела Иван Казаков говорил: «Прошу учесть, гражданин следователь, что по своей дури я не считал свои камни ворованными, они появлялись как бы из отходов». По-тихому преступники (на Казакова работали 40 человек) наживались на больших сколах на алмазах при обработке. Накопив отходы, можно было получить маленький камушек и обработать его. Крошечный кусочек закатывали в пластилин и в ожидании покупателя прикрепляли в укромных местах, пишет портал «Право.Ru».

Преступная деятельность шла так успешно, что скоро для реализации хищений потребовался рынок. Камни вывозили сначала в Армению, а потом в Иран.

Чуть позже воровать стали в филиалах завода «Кристалл» — на Украине, в Белоруссии и Армении. Казаков тогда организовал «сходку» с «алмазными преступниками» этих республик, чтобы поделить «черные рынки». На тот момент он не подозревал, что его подпольный «трест» уже попал в поле зрения Комитета Госбезопасности. Схема работала более 10 лет, у государства увели тысячи камней. В 1981 году четыре человека, включая Казакова, были приговорены к смертной казни.

«Рязанское чудо»

В конце 50-х годов участием в крупной производственной афере отличилась Рязанская область. Преступная схема, получившая название «рязанское чудо», стала следствием провозглашенной Никитой Хрущевым экономической гонки с США с лозунгом «Догнать и перегнать Америку!». Чтобы достичь новых показателей по производству мяса, необходимо было увеличить его производство в три раза.

Партийное руководство Рязанской области пыталось перевыполнить план поставок мяса, установленный центральной властью. В 1959 году региону был предложено сдать 150 тысяч тонн мяса (три годовых плана) и стать примером для всей страны.

Обком партии поручил забить весь приплод того года, под расписку был изъят весь скот, выращенный колхозниками в своих хозяйствах. Этого оказалось недостаточно, и закупки скота были организованы в соседних областях, причем на деньги, предназначенные на социальные нужды. Затем животных стали приобретать в Казахской ССР. В октябре 1959 года Рязанская область сдала государству два годовых плана — 100 тысяч тонн мяса. Хрущев был доволен и вместе с тем выразил надежду, что до конца года и третий план будет выполнен. На этот раз в ход пошла банальная фабрикация показателей, так же как, например, в Узбекистане при Брежневе приписывали на бумаге несобранный хлопок.

Несуществующий скот в размере 21,2 тысячи тонн был оформлен как имевшийся в наличии и отправленный на передержку, поскольку мясокомбинаты не успевают перерабатывать. В середине декабря Рязань заявила — план выполнен, область сдала 150 тысяч тонн мяса. Слава о «подвигах» региона разнеслась по всей стране, партийные работники собрали ордена и медали. В 1960 году после массового забоя предыдущего года поголовье уменьшилось по сравнению с 1958 годом на 65%.

Колхозники, оставшиеся без скота, отказывались работать, что сократило производство зерна на 50%. Рязанская область была разорена. Глава области Алексей Ларионов покончил жизнь самоубийством в сентябре 1960 года.

В 1961 — 1962 дефицит продуктов животноводства стал острым, с прилавков стал исчезать и хлеб. «Рязанский эксперимент» и другие дела позволили говорит о причастности Хрущева к развалу сельского хозяйства СССР.

«Трикотажное дело»

При Хрущеве к смертной казни приговорили 21 преступника по громкому «делу трикотажников». «Они уже знали, что их расстреляют. Сильно плакали. Разбегались и бились головой об стену. Смотреть было тяжело», — вспоминает Бегдажан Атакеев, сокамерник двух обвиняемых по этому нашумевшему делу. Этими людьми были Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер. В середине 50-х годов они работали на Аламединской трикотажно-ткацкой фабрике, которая располагалась во Фрунзе (теперь Бишкек) — столице Киргизской ССР.

Работая на фабрике, Газенфранц решил создать свое собственное подпольное предприятие. Будущий миллионер закупил сырье и прядильные станки, и запустил производство в автобусном гараже, который находился на территории фабрики. В артели использовался труд рабочих государственных фабрик.

Постепенно артелей стало несколько, а их хозяева работали одновременно на госпредприятиях. Они покупали списанное оборудование, ремонтировали его и запускали в работу, пишет журналист Михаил Козырев в книге «Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР». За выпуск неучтенной продукции рабочие получали зарплату в несколько раз выше официальной и работали в три смены. Изготовленные вещи поступали на продажу в торговые точки, с которыми преступники заранее договорились с помощью денег. В доле был и председатель республиканского Госплана Бекжан Дюшалиев. Спустя всего два с половиной года подпольная компания сколотила первый миллион.

Ядро киргизских трикотажников составили евреи, эвакуированные во Фрунзе во время войны из западных районов СССР. Семья Газенфранца жила в большом доме с прислугой. У главы семейства был кабинет и лаборатория. Зингер обзавелся машиной, летал на выходные в Сочи и Юрмалу, купал своих любовниц в наполненной шампанским ванной, пишет журнал «Запретная история». Газенфранц и Зингер были уверены в своей «крыше». Но демонстративная роскошь сгубила обоих. План фабрикой перевыполнялся, сотрудники получали награды и премии и переходящие знамена. Проверяющие, о которых предупреждал Дюшалиев, уезжали с пухлыми конвертами в карманах.

Кровавые наказания для частников

Когда слухи о богатстве работников фабрике все же дошли до центра, по «трикотажному делу» арестовали 150 человек. Купленные и отремонтированные станки, сырье, время рабочих и прочие ресурсы — все было признано похищенным у государства, пишет Козырев. Подсудимые ничего не украли — суд исчислил ущерб, предположив сумму, которую могло получить государство при реализации продукции легально.

«Мы государству ущерб не нанесли. Сколько было у государства, столько и осталось… Нас судить за хищения никак нельзя», — говорил на суде Зигфрид Газенфранц.

Большинство эпизодов, инкриминируемых «трикотажникам», имели место до введения смертной казни за экономические преступления. Однако 21 человек был все равно расстрелян с применением высшей меры наказания задним числом.

Частнопредпринимательская лихорадка была не только в советской глубинке. Вскоре крупные аферы по теневому бизнесу были вскрыты на Перовской швейно-трикотажной фабрике № 11, а также в универмаге «Москва» и в Краснопресненском психоневрологическом диспансере, при которых функционировали подпольные цеха по пошиву трикотажных изделий.

В 1960-м году было расстреляно за экономические преступления 1890 человек, в 1962-м высшая мера была применена 2159 раз. Смертный приговор маячил перед каждым, кто занимался в СССР «коммерцией».