В правительстве полно министров, у которых провал следует за провалом. Но никого из них президент Медведев в отставку не отправляет. Им все прощается — даже самые вопиющие косяки.

В хозяйстве министра транспорта, например, без конца что-то взрывается, падает, тонет. Понятно, что у него там полный развал. Однако на министре он никак не отражается. Левитин сидит в кресле как приклеенный, хотя одной «Булгарии» было достаточно, чтоб снять его с позором, как не справившегося с обязанностями.

Министра внутренних дел Нургалиева надо было увольнять еще после Евсюкова. Переводить на другую работу — лучше всего в академию МВД, читать лекции. Но нет. Президент не тронул его ни тогда, ни потом, когда милиционеры уже конкретно отвязались и каждый день то убивали кого-нибудь, то грабили, то сбивали по пьянке машинами.

Если подчиненные такое творят, начальника надо гнать поганой метлой. Это очевидно всем.

Кроме президента. Нургалиеву он даже выговора не объявил за неполное служебное соответствие.

Другой пример фантастической терпимости к провалам министров — переход на ЕГЭ, осуществленный министром образования Фурсенко.

Всем ясно, что переход этот вылился в полнейший маразм. Результаты ЕГЭ сплошь и рядом подделываются, судьбы детей определяются взятками, а в московских университетах теперь учатся студенты, которые с трудом говорят по-русски. И ничего. Самому Фурсенко от этого ни холодно ни жарко. Он навалил кучу, которую неизвестно как разгребать, но у президента к нему нет никаких претензий.

И к министру здравоохранения Голиковой у президента тоже претензий нет, несмотря на то, что вся система здравоохранения развалена дотла, обыкновенному россиянину лечиться негде и не у кого, и люди мрут косяками от болезней, которые успешно излечиваются в других странах.

Позорная для нашей сборной Олимпиада в Ванкувере, теракт в «Домодедово», война с Грузией, когда наши ВВС за три дня потеряли пять самолетов благодаря успешным действиям наших же ракетчиков, — все это серьезнейшие провалы, за которые соответствующие министры не понесли абсолютно никакого наказания.

Министр может не справиться, оказаться профаном и долдоном. Это не страшно. Позволяется.

Публично обделаться — это им можно.

Но вот публично высказать несогласие — это нельзя.

Министр финансов Кудрин в отличие от вышеназванных министров со своими обязанностями справлялся. Но его президент уволил. А вышеназванных — оставил. Потому что ему важнее не то, как министры работают, а то, что они говорят.

Нет, конечно, Кудрина нельзя было прощать. Если министр открыто заявляет, что не согласен с политикой президента, — президент должен реагировать. Иначе он теряет лицо.

Но если министр не просто говорит о несогласии, а реально проваливает политику президента — тогда, получается, другое дело, да?

Юлия Калинина