Кто мешает Медведеву делать то, что он хочет?

Ожидалось, что на Ярославском форуме президент Медведев выступит с каким-то важным заявлением. И он не то, чтобы не сказал ничего существенного, просто… Скажем так, ноосфера не оскудела бы критически, займись Медведев в этот день исключительно проблемами авиации и откажись выступать.

Медведев не сказал, что будет делать весной 2012 года, и не сделал ни единого прозрачного намека на якобы принятое на сей счет решение. Других важных заявлений от него никто не ждет, и точка.

После ужасающего палаточного заседания, на котором Медведев спросил Левитина, сколько авиакомпаний нужно России, спешить заявлять о президентских амбициях не нужно. Медведев спешить не стал.

Вместо этого он сказал правильные, в общем, слова – о необходимости децентрализации власти, о том, что нельзя глушить критику и маршировать стройными рядами в светлое будущее, о том, что государство должно следовать за общественными трендами, о том, как важно быть не таким, как все, о сложности государства.

Просто эти мысли ни для кого откровением давно не являются, и то, что Медведев может произнести с трибуны такие слова, тоже никого не удивляет.

Ведь мы ждем чего? Мы ждем, что Медведев придал обозначаемым проблемам конкретное политическое измерение.

Модернизационные тексты Медведева построены так, как если бы он с кем-то полемизировал. Вот он говорит о реакционных и ультраконсервативных идеях, вот он намекает на неких близоруких людей, которые считают, что в стране все неплохо и менять ничего не нужно.

Но кто эти люди? Где носители реакционной идеологии? Где они работают? Они работают в правительстве, заседают в Думе, владеют влиятельными СМИ, банками?

Если речь идет о людях, которые ни модернизации, ни инновациям, ни прочим «циям» помешать не могут, то к чему эта полемика? Они вообще не заслуживаю упоминания.

Если эти люди – препятствие для прогрессивной стратегии Медведева, то… Дмитрий Анатольевич, вы публичный политик. Если у вас, публичного политика, есть видение страны, и если вам кто-то мешает претворять его в жизнь, то обозначьте конфликт. Где хорошие парни, где плохие.

Объем, масштабы вашей власти, ваша легитимность в качестве модернизатора – все это напрямую зависит от избирателя. От вашего сторонника, единомышленника, в том числе. Ему надо подсказать, как вам можно помочь, и для этого нужно предельно прояснить картину, схематизировать действительность. Хочешь, чтобы страна была современной – голосуй за А против Б.

Но Медведев не говорит «Б». Он обозначил стратегические цели России. Их можно перечислить. Это создание современного демократического государства. Это сохранение территориальной целостности страны. Это общество без насилия и бедности. Это свободное общество свободных людей.

Президент обозначает цели, но каждое программное заявление Медведева оставляет ощущение их недостижимости. Почему? Да потому, что инерция, препятствующая развитию, обозначена. А как с ней бороться и как ее победить – нет.

Когда Медведев говорит, что закручивать гайки не нужно, кого он имеет в виду? Он спорит с Путиным? Десять человек поймут это, еще сто прочитают их тексты, из них тридцать согласятся. А политика только тогда становится эффективным инструментом перемен, когда оперирует ясными месседжами, а не шифрованной перепиской участников процесса.

У нас все за модернизацию. Это бонтон. Президент, кажется, доволен. Он считает это своим достижением, хотя в действительности это поражение. Политическое предложение, видение, программа должны формулироваться так, чтобы вычленять общественные противоречия, делать их зримыми, побуждать людей к тому, чтобы быть за или против. На словах все политики за модернизацию имени Медведева, а обществу она безразлична.

Медведев критикует национализм. В этом я его сторонник. Но почему национализм становится популярной политической программой? В том числе и потому, что обозначает не только проблему, но и перспективу, технологию ее решения, логику конфликта. Именно поэтому вокруг кавказцев или таджиков в России можно строить политику, а вокруг медведевской модернизации – нет.

Когда Медведев впервые выступил против сырьевой экономики и за модернизацию, современное общество, он сдал экзамен. Зачем его пересдавать в таком случае? Раз за разом перед одной и той же экзаменационной комиссией?

Станислав Минин, обозреватель при главном редакторе НГ