Бис суда и следствия

Новое дело ЮКОСа понадобилось, чтобы Михаил Ходорковский вдруг не вышел на волю. Но чем оно кончится, не может сказать никто

В начале сентября прошлого года на встрече с западными политологами из так называемого Валдайского клуба первый вице-премьер Игорь Шувалов предположил, что Михаил Ходорковский скоро выйдет на свободу и президентское помилование ему для этого не понадобится. Вице-премьер имел в виду поправку в Уголовный кодекс, которая тогда обсуждались в Думе, о том, чтобы считать сутки предварительного заключения за полтора дня в колонии. Идея принадлежала самим тюремщикам, которые хотят разгрузить переполненные колонии. Во время первого процесса Ходорковский очень много времени просидел в СИЗО, и, прими Дума такую поправку, к концу лета 2009 года он бы уже полностью отбыл срок.

Поправка так и зависла в Думе. Впрочем, еще с весны прошлого года, когда Дмитрий Медведев стал президентом, пошли слухи, что Ходорковского вот-вот выпустят. Одни говорили, что по амнистии, другие - что Медведев его все же помилует. Потом Медведев дал понять, что не собирается миловать бывшего главу ЮКОСа, и слухи сошли на нет. Затем ничем не кончилась история с уже вроде как состоявшимся помилованием менеджера ЮКОСа беременной Светланы Бахминой. А в ночь с 20 на 21 февраля Михаила Ходорковского и Платона Лебедева спецрейсом вдруг привезли в Москву.

На этой неделе начинается суд, и он тоже может войти в историю - как четыре года назад первое дело ЮКОСа. Тогда все понимали, что Ходорковского наказывает лично Владимир Путин - за лишние амбиции в бизнесе и в политике. На этот раз ни у кого нет четкой картины, кому и зачем вдруг понадобилось довести до решающей фазы еще один громкий процесс.

Самая правдоподобная из версий звучит так: делу дан ход, чтобы лишить Ходорковского возможности неожиданно выйти на волю. Это уже было вполне реально. Во-первых, в мае, говорит думский источник, Дума скорее всего примет-таки поправку, приравнивающую один день в СИЗО к полутора дням в колонии. Во-вторых, Ходорковский мог бы выйти условно-досрочно. С лета прошлого года, не будь второго дела, достаточно решения суда по месту отбывания наказания - и он свободен. Новый процесс позволяет с гарантией держать его за решеткой. Но каким будет приговор, сегодня не может сказать никто.

СУД В МОСКВЕ

Что процесс будет, выяснилось перед Новым годом и стало полным сюрпризом - в том числе, похоже, и для самих обвиняемых. Материалы дела Ходорковский с Лебедевым изучали в читинском изоляторе с конца 2006 года, но все было тихо. Однажды в позапрошлом декабре им сказали, что обвинительное заключение готово, рассказывает глава пресс-центра Ходорковского Максим Дбар, но ничего не произошло. Та же самая сцена повторилась в минувшем декабре. Никто не придал ей значения. И вдруг в январе сказали: пора в Москву.

В начале марта на предварительных слушаниях в Хамовническом суде защита завалила судью ходатайствами - отводы судье и обвинителям, основания для прекращения дела или его возвращения следователям, всего около сорока, - и все они были отклонены. Иного, впрочем, не ждали. «Невозможно в стадии предварительных слушаний полностью перечеркнуть многолетнюю работу следователей и прокуратуры», - говорит адвокат Ходорковского Юрий Шмидт.

Но чувствуется - напряжение уже не то что прежде, во время первого дела ЮКОСа. Раньше бы вряд ли государственное агентство РИА «Новости» предоставило адвокатам свою трибуну. И главное, процесс все же перенесли в Москву. Ведь Ходорковского с Лебедевым хотели судить в Чите - там спокойней, - в этом почти ни у кого нет сомнений. «После того как дело пошло в суд, была попытка оставить Ходорковского в Чите, но она натолкнулась на позицию Верховного суда, - говорит источник в следственных органах. - Попытка была не сверху, а со стороны следствия, и кто им управляет, на этот раз неизвестно».

Нет, известно, утверждает политолог Станислав Белковский: это вице-премьер Игорь Сечин. Указывают на Сечина и другие источники. Устраивать суд в Москве политически проигрышно: он привлечет больше внимания. И Белковский, и другие источники, в том числе близкие к следствию, утверждают: влияние людей из окружения Путина на суды снизилось. Ситуация изменилась после кадровых перестановок в президентской администрации в мае-июне прошлого года.

У УСТЬЯ СКВАЖИНЫ

В новом деле четыре эпизода, объясняет адвокат Ходорковского Вадим Клювгант. Первые два - хищение и легализация акций поглощенной ЮКОСом в 1998 году компании «Томскнефть-ВНК». За «Томскнефть» в 2006 году уже судили Светлану Бахмину. Эпизод с хищением акций (по которому истек срок давности - 10 лет) приобщен к делу. Почему так долго расследовали? «Расследование уголовного дела представляло особую сложность, так как было связано с выявлением свидетелей, установлением, изъятием и анализом большого объема финансово-хозяйственной документации, производством судебных экспертиз, а также следственных действий с целью объективной проверки версий обвиняемых и показаний свидетелей и потерпевших», - пишет в ответе на запрос Newsweek представитель Генпрокуратуры Марина Гриднева.

Основное обвинение - в двух других эпизодах: хищение нефти и легализация полученных от нее доходов. «Хищение путем присвоения нефти дочерних акционерных обществ ОАО НК ЮКОС'' в 1998-2003 годах нефти ОАО Самаранефтегаз'', ОАО Юганскнефтегаз'' и ОАО Томскнефть-ВНК'' на сумму более 892,4 млрд рублей и легализация части этих средств в 1998-2004 годах в размере 487,4 млрд рублей и 7,5 млрд долларов США», - констатирует Гриднева. Процесс будет идти не менее полугода, полагает защита. Скорее - дольше.

Речь идет о трансфертных ценах, которыми в 90-х активно пользовались ЮКОС и другие компании. Офшорный трейдер в составе холдинга - так называемая живопырка - дешево покупает нефть у добывающей компании, дорого ее продает, и таким образом прибыль аккумулируется в льготной зоне, позволяя хорошо сэкономить на налогах. Многие наверняка и сейчас так делают, говорит вице-президент AGA Management Борис Русских. Обвинители сравнивают в новом деле цену сделки «у устья скважины» с мировой ценой на тот момент и утверждают, что нефть похищена.

У экспертов вызывает сомнение сам принцип сравнения закупочной цены с мировой - внутренние цены на нефть в России ниже мировых. Никто же не преследует «Газпром» за то, что он дешевле продает газ в России, чем на экспорт. Хотя с июля 1998 года (когда цены на нефть резко упали) и по май 1999-го ЮКОС не связывал закупочную цену с внутренней ценой и держал ее на максимально низком уровне.

Адвокаты и Ходорковский протестуют против самой постановки вопроса: как можно похитить сырую нефть? И даже если речь идет о «теоретически возможном похищении денежных средств», обращался к Ингодинскому суду Читы в прошлом октябре сам Ходорковский, то надо провести инвентаризацию: сравнить доходы ЮКОСа с расходами и остатками, чтобы выявить недостачу. Трансфертные цены, говорит адвокат Клювгант, уже были предметом обвинения в первом деле ЮКОСа - как схема уклонения от налогов. «Теперь ту же нефть - другой не было - объявляют похищенной», - возмущается адвокат: за одно и то же дважды судить нельзя.

300 СВИДЕТЕЛЕЙ

Ходорковский уже объяснил свою тактику защиты: разваливать обвинения по существу. У защиты список примерно из трехсот свидетелей - в их числе чиновники в Москве и в регионах. В том, что касается «легализации похищенного», адвокаты наверняка будут использовать тот факт, что в конце 90-х отгрузка нефти в трубу регулировалась в основном разовыми ведомственными инструкциями. «Есть договоры, акты», - подтверждает адвокат Клювгант. И слабость позиции обвинения может состоять в том, говорит близкий к следствию источник, что контрагентом по договорам выступала «Транснефть», а тогда выходит, что она была соучастником.

300 свидетелей - это же очень много, оставшимся на свободе и уехавшим из страны менеджерам ЮКОСа страшно, критикует линию адвокатов бывший менеджер ЮКОСа Дмитрий Гололобов. Известно ведь, говорит он, с какой легкостью в этих делах свидетели превращаются в обвиняемых: из 20 свидетелей защиты по делу Светланы Бахминой давать показания согласился только один. Гололобов тоже среди обвиняемых. Он живет в Лондоне.

Впрочем, фигурантов дела следователи особо не ищут. «Издевательство какое-то. Даже допрашивать меня не хотят», - говорит по телефону из Нью-Йорка Павел Ивлев. Бывший управляющий адвокатского бюро ALM Feldmans, он тоже фигурирует в обвинении и находится в розыске. Контора ALM Feldmans находилась на территории Хамовнического суда, и, по официальной версии, именно поэтому дело было направлено в этот суд.

У стороны обвинения ключевых свидетелей не так много, не больше пяти, говорит источник, знакомый с ходом следствия. Это менеджеры ЮКОСа и связанных с ним компаний, готовые свидетельствовать, что Ходорковский знал, что делает, и лично отдавал указания. Среди них, например, топ-менеджер и акционер ЮКОСа Алексей Голубович. В 2003 году он уехал, а потом вернулся и стал сотрудничать со следствием.

В январе прошлого года смертельно больной бывший главный юрист ЮКОСа Василий Алексанян заявил в Верховном суде, что следователь Салават Каримов предлагал ему дать показания в обмен на лечение и свободу. Про Светлану Бахмину тоже ходят слухи, что на нее давят. «Нет дыма без огня», - говорит связанный с ней источник. А Гололобов утверждает, что недавно разговаривал с ее мужем и что это неправда. По некоторым данным, еще в конце прошлого года Медведев согласился с тем, что ее можно выпустить, но этого так и не произошло.

ФАКТОР МЕДВЕДЕВА

Звонок Newsweek застал близкого к Кремлю предпринимателя Михаила Юрьева в Греции, в монастыре на горе Афон. Автор трактата «Крепость Россия», Юрьев активно поддерживал первое дело ЮКОСа. Четыре года назад он говорил, что преследовать не за то, что написано в обвинительном заключении, - «нормальная практика государства».

Юрьев по-прежнему считает, что Ходорковский вор, бунтовщик и «достоин самых суровых кар». Но теперь он призывает судить его именно по существу обвинения. «Я бы не хотел, чтобы меня сажали за то, чего я не делал. Совсем в неправовом государстве жить не хотелось бы», - говорит Юрьев. Похищал Ходорковский нефть или нет, он не знает, но слышал, что «дело высосано из пальца».

Атмосфера вокруг дела ЮКОСа изменилась. Раньше было видно, что Путину это важно. Теперь он молчит, и складывается впечатление, что его больше занимают какие-нибудь газовые вопросы. Для Путина Ходорковского больше не существует, уверяет Белковский. Политолог считает, что исход дела абсолютно непредсказуем. С ним согласен источник в следственных органах: «У Ходорковского сейчас позиция четче, адвокаты - лучше, а главное, само обвинение технически гораздо слабее». «Процесс будет громкий, скучно не будет», - уверен Евгений Гонтмахер из Института современного развития.

Почти все указывают на политический «фактор Медведева». «Дмитрий Анатольевич Медведев - юрист по натуре, - говорит бизнесмен Юрьев. - Это повышает шансы на непредвзятое расследование». У защиты, в сущности, то же мнение: «Нет сомнений, что те, кто стоит за этим делом, пойдут на все, чтобы это была игра в одни ворота, - говорит адвокат Клювгант. - Но раньше никто не требовал, чтобы суды были независимыми. А теперь это требование звучит».

Медведев не связан с делом ЮКОСа. Newsweek уже писал, что в 2003 году он, тогда еще просто кремлевский чиновник, заступался за Ходорковского перед Путиным - правда, безуспешно. Теперь Медведев не будет вмешиваться, он предпочел бы, чтобы его с этим делом вообще ничто не связывало, говорит близкий к Кремлю источник. Тем более что он не испытывает к бывшему олигарху личной симпатии, добавляет Белковский. Но Медведев понимает, что новый процесс не обойдет его стороной. «Роль Путина в первом процессе известна, - говорит Гонтмахер, - а Медведеву теперь обвинительный приговор придется как рюкзак на себе тащить».

Вице-премьера Игоря Сечина сегодня многие называют главным лоббистом второго процесса по делу ЮКОСа. Но даже Сечин, утверждает политолог Николай Петров из Центра Карнеги, сегодня пытается всех убедить, что он ни при чем: «Ему это нужно для имиджа». Но чтобы Ходорковский вышел на свободу, подытоживает близкий к Кремлю источник, тоже нужны влиятельные лоббисты, а их нет. «У бизнеса нет специального интереса, чтобы он вышел, - говорит депутат Геннадий Гудков, - отряд не заметил потери бойца».