Отрывок телефонного разговора, услышанного в транспорте: «А че ты новый смартфон не купишь? Так возьми кредит». Распространенная логика.
И — брали вовсю. А банки давали. В минувшем году эти процессы шли с бешеной скоростью: темпами вдвое выше, чем годом ранее. Так, по данным ЦБ, за одиннадцать месяцев прирост потребительских кредитов составил 21% против 9,3% за аналогичный период 2017-го. После минусовой статистики 2015-го (-5,7%) и умеренных цифр роста последующих двух лет ситуацию прошлого года можно уверенно назвать кредитным бумом. Одних только кредитных карт, подсчитали в Национальном бюро кредитных историй (НБКИ), было выдано 10 млн штук — почти на 70% больше, чем за январь–ноябрь предыдущего года.
Не отставали от банков и микрофинансовые организации (МФО). По данным БКИ «Эквифакс», за первое полугодие 2018-го (пока более свежих данных нет) объем займов на 31% превысил аналогичные показатели 2017-го. По итогам всего 2018 года ожидается рекордная сумма — 150 млрд рублей (против 120 млрд руб. в 2017-м).
Неоскудевавшая щедрость дававших, скорее всего, выйдет боком бравшим.
Бум в пользу бедных
Проблема в том, что этот кредитный ажиотаж с точки зрения состояния экономики ничем не подкреплен. Предыдущий бум, накрывший граждан в 2012–2013 годах, хоть и имел вполне предсказуемые для «перегрева» последствия, разворачивался все-таки на фоне роста реальных доходов населения. Нынешний обусловлен исключительно нехваткой денег.
«Данные статистических источников показывают, что уровень жизни населения, а следовательно, уровень его платежеспособности, продолжает снижаться. Например, в третьем квартале в отчетах крупнейших ритейлеров, работающих с разными сегментами потребителей, зафиксировано снижение средней стоимости чека. Покупать стали меньше абсолютно все», — указывает руководитель департамента финансовых рейтингов Национального рейтингового агентства (НРА) Карина Артемьева.
В менее дипломатичной форме оценивает ситуацию финансовый омбудсмен Павел Медведев. «Основная причина нынешнего кредитного бума — бедность, — утверждает наш собеседник. — Пятый год подряд падают доходы, причем несимметричным образом — категория состоятельных граждан этого практически не ощущает, основной удар принимают малообеспеченные слои».
По наблюдениям омбудсмена, распространены несколько кредитных сюжетов. Один из них — эффект усталости от ограничений, попытки сохранить тот уровень жизни, что был пять лет назад. Например, сломался гаджет, а денег на его покупку уже нет. Только в кредит.
Другой сюжет связан с изменением доступности медицинских услуг. Лекарства, лечение — все стало очень дорогим. Когда речь идет об экстренных обстоятельствах, люди обращаются за кредитом. Так, одна молодая женщина влезла в долговую яму, поскольку потребовалась срочная помощь ее маленькой дочери: какой-то непорядок с двигательным нервом, следствием чего могло стать полное обездвиживание конечностей. Операция сама по себе — бесплатная, но элемент, который требовалось внедрить в организм, стоил несколько сотен тысяч рублей, которых у этой матери-одиночки не было. А медлить с операцией было нельзя. В банковском кредите этой женщине отказали, поскольку она не могла подтвердить соответствующий уровень дохода, и она обратилась в МФО. Деньги она получила, но долговая петля захлестнулась. В этой истории одно хорошо: операция оказалась успешной, и ручки-ножки малышки двигаются нормально. Но вот кредит, который мама не имеет возможности обслуживать, МФО передала коллекторам, а те — бандитам, которые звонят и в подробностях рассказывают, что именно сделают с выздоравливающей малышкой.
«Пирамида» для ипотеки
Справедливости ради отметим: не все специалисты оценивают кредитный бум 2018-го как безусловно опасный. «Нынешний взлет кредитования выглядит более здоровым, чем тот, что наблюдался, скажем, в 2012–2013 годах. Рост прошлого года был сконцентрирован в сегменте жилищного кредитования. Это обусловлено рекордным снижением ставок по ипотеке, они были самыми низкими за всю историю кредитования в России и впервые выражались однозначными цифрами. Смещение структуры займов в сторону ипотеки — это хороший сигнал, свидетельствующий об улучшении качества задолженности», — считает заведующий лабораторией финансовых исследований Института экономической политики им. Гайдара Михаил Хромов.
Теоретически сдвиг кредитования в сторону ипотеки — действительно хороший сигнал, поскольку такого рода ссуды берутся не под воздействием момента, а на основании трезвого расчета. Они более длинные и дешевые, что, по идее, менее «травматично» для обслуживания. Предполагается, что на ипотечный заем решаются люди ответственные, а потому ни на какую просрочку они не «попадут» — ни свою жизнь, ни общую статистику не испортят.
Однако с проблемами именно ипотечных займов связан третий из распространенных кредитных сюжетов из опыта финансового омбудсмена. «В последние годы в связи со снижением ставок у многих людей создалось впечатление, что ипотечный кредит брать выгодно, что настало время решить жилищную проблему. Но вот чего никому не объяснили: различные банковские «накрутки» на этот кредит приводят к его непредсказуемому удорожанию, которое невозможно просчитать заранее. Существуют указания ЦБ, обязывающие банки предоставлять заемщику информацию о полной стоимости кредита. Но эта информация — «белый шум», реальная стоимость денег — выше, и нередко заметно выше. И многие люди оказались в связи с этим перед лицом незапланированных расходов, причем весьма существенных. Часть ипотечных заемщиков вынуждена брать обычные розничные кредиты, чтобы обслуживать ипотечный, с которым, как им внушили, шутки плохи (и это правда!). У многих уже выстроились весьма развитые кредитные «пирамиды», — рассказывает Павел Медведев.
Особая разновидность ипотечных заемщиков — люди, которые рассчитывали выйти на пенсию в 2019 году. Они собирались продолжать работать, а пенсия, по их расчетам, должна была поправить крен их личной «пирамиды». Осенью они узнали, что вся их финансовая конструкция «поплыла». «Несостоявшиеся пенсионеры 2019 года — это серьезная группа риска банковских заемщиков. Как бы именно их долги не стали спусковым механизмом для взрыва ипотечного «пузыря». Кризис в сегменте ипотечных кредитов влечет тяжелые последствия. Прежде всего социальные — люди остаются без крыши над головой. Массовое нарушение платежной дисциплины чревато снежным комом серьезных проблем», — указывает финансовый омбудсмен.
Выше крыши
Характер нынешнего кредитного бума, как видим, отличается от докризисного соответствующего психоза. Люди берут деньги не на сиюминутные «хотелки», а на покрытие насущнейших нужд, а то и просто на выживание.
«Мы имеем ситуацию, когда реальные доходы населения не растут, а жизнь дорожает. Сформировались колоссальные «ножницы» по темпам накопления долгов и сбережений. Несмотря на то что сбережений — в абсолютном выражении — пока больше, чем кредитов, долги растут вдвое интенсивнее, чем накопления. При нынешнем уровне жизни люди тратят в два раза быстрее, чем копят», — констатирует Карина Артемьева из НРА.
Далеко ли в условиях такого дисбаланса до долгового кризиса? Официальная статистика пока особых опасений не вызывает: уровень просроченной задолженности в течение бурного кредитного года даже снижался — с 7% на начало января до 5,5% на начало декабря. Правда, специалисты объясняют, что эта динамика имеет мало отношения к финансовому оздоровлению. Во-первых, просрочка «размывается» в нарастающем объеме вновь выдаваемых кредитов. Во-вторых, неплатежеспособность заемщиков «замухлевывается» рефинансированием. Так, по данным БКИ «Эквифакс», в первом полугодии 2018 года было заключено свыше 131 тысячи договоров о рефинансировании против 92 тысяч в 2017-м, а объем новых кредитов на покрытие старых долгов превысил результат за аналогичный период 2017-го в 1,7 раза.
Но, даже подчищенная таким образом от старых «хвостов», обобщенная статистика просрочки представляет собой «среднюю температуру по больнице». По отдельным категориям кредитов удельный вес необслуживаемых долгов гораздо выше среднего показателя. Так, по данным НБКИ, в III квартале доля просрочки по автокредитам составляла 8%, по кредитным картам — 16,4%. Это про банки. В МФО, по расчетам «Эквифакс», более 40% всех займов просрочены.
Заемщики не «косят». Большинству из них действительно нечем рассчитываться. Иногда на семью, в которой двое работающих, приходится пять кредитов, причем пятый взят для того, чтобы обслуживать выплаты по первому.
Долговая нагрузка на домохозяйства (отношение доходов к стоимости обслуживания долга) остается очень высокой. И в качестве показателя кредитного перегрева есть смысл рассматривать именно ее, а не статистику просрочки. «Даже относительно докризисного закредитованного 2014 года мы находимся на пике по уровню долговой нагрузки на домохозяйства — выше 25%», — оценивает Карина Артемьева. А по расчетам НБКИ, в сегменте малообеспеченных заемщиков (с доходами до 20 тыс. руб.) она превышает 28%.
Это уже близко к катастрофе. Вопрос — как долго выдержат такую нагрузку замордованные безденежьем граждане?
«Динамика доходов дает основания сомневаться, что эта долговая конструкция будет достаточно устойчива на протяжении длительного периода времени», — дипломатично прогнозирует Михаил Хромов. «Такая ситуация будет сохраняться до тех пор, пока не удастся переломить тренд отношения уровня доходов к стоимости жизни, — более категорична Артемьева. — Ситуацию с ростом долговой нагрузки населения критичной называть рано, но тревожной и требующей внимания — уже можно и нужно».
Инструкция от перегрева
Центробанк проблему закредитованности населения видит и, судя по его действиям, ею обеспокоен. Радикально решить ее мог бы экономический подъем — в частности, обеспечение стабильных рабочих мест, новые возможности зарабатывать. Понятно, что ЦБ это не по силам. В рамках своей компетенции он принимает меры, призванные охладить кредитную активность. Так, в 2018-м дважды объявлял о повышении для банков так называемых коэффициентов риска, что, по идее, должно умерить их аппетит к выдаче кредитов.
Также обсуждается — правда, уже не первый год — введение ограничений по объему кредита в зависимости от уровня дохода домохозяйства. Сейчас запуск этого механизма сдвинут на осень 2019-го. Впрочем, по оценке финансового омбудсмена, предлагаемый алгоритм расчетов настолько некорректен, что вся эта инициатива — очередной «белый шум».
Время от времени оживляются разговоры об упрощении процедуры банкротства для физических лиц, что многим дало бы шанс выбраться из долговой ямы. Сейчас должник-банкрот должен соответствовать высоким формальным требованиям — иметь долг свыше полумиллиона рублей (и просрочку по нему от трех месяцев). Очень высоки расходы на услуги конкурсного управляющего. «Банкротство сейчас — дорогостоящее мероприятие, обходится должнику где-то в 150 тысяч рублей. Понятно, что у людей с небольшими долгами таких денег попросту нет», — оценивает ситуацию Павел Медведев. Он предлагает присмотреться к опыту Великобритании, где процедура эта для должника бесплатна, а обществу обходится очень дешево. Пока не присматриваются.
А вот эффект от повышения коэффициентов риска, как полагает Карина Артемьева, мы, скорее всего, в 2019 году ощутим. По ее оценке, отказов в выдаче кредитов может стать больше: «Однако отказ в кредите сам по себе не может отменить нужду человека в заемных средствах. Сейчас кредиты берутся не на «красивую жизнь», а на текущие расходы. У нас миллионы человек бедного, согласно официальной классификации, населения находятся в ситуации перманентного стрессового кассового разрыва — им все время приходится перезанимать, чтобы погасить «горящий» долг, закрыть вопиющие нужды. Ну откажут заемщику в кредите. А ребенка в школу собирать все равно надо, лечить захворавших родственников — тоже. И куда такому заемщику идти? Какая-то часть бедных граждан будет вынуждена обращаться в МФО, где деньги получить проще, а вот условия займа — несравнимо жестче, проценты выше, срок короче. Долговая петля станет только туже».
Для справки: среднерыночная ставка по некоторым видам микрозаймов достигала в III квартале 637% годовых.
Знай свой потолок
Каждый должник остается со своей проблемой один на один. Что ему можно посоветовать в такой ситуации (кроме запоздалого — постараться в нее не попадать)? Вот несколько рекомендаций от Карины Артемьевой из НРА.
Во-первых, нужно отдавать себе отчет, что крайне рискованно и критично иметь долг, на обслуживание которого уходит свыше 30% дохода. Эта цифра — потолок. Только кажется, что остающихся 70% достаточно для жизни. Непредвиденные обстоятельства никто не отменял. Во-вторых, также четко нужно понимать, что если возникнет необходимость перекредитоваться, это будет стоить дороже, чем прежде. ЦБ поднял ключевую ставку, банки вслед за этим стали подтягивать вверх свои ставки по кредитам. Время относительно недорогих кредитов прошло. В-третьих, если уж брать заем, то лучше делать это в крупном устойчивом банке федерального масштаба: там, как правило, ниже ставки. В-четвертых, если уж взял — не допускать просрочки, не «попадать» в связи с этим на более высокие штрафные проценты, не портить кредитную историю. Если возникли финансовые затруднения — не прятаться, не бегать, а идти в банк и договариваться. Сейчас практически в каждом действуют программы «кредитных каникул».
Финансовый омбудсмен Павел Медведев признает, что советовать что-либо заемщикам очень сложно. «Какие могут быть советы, если у человека нет возможности зарабатывать? Очень-очень осторожно могу не посоветовать даже, а предложить: продайте все, что можно продать, но погасите долг. Хотя, к сожалению, у большинства людей нет ликвидных вещей. А старый холодильник не очень-то продашь, да и погоды вырученная сумма не сделает».
Потенциальная опасность явного перекоса в кредитовании могла бы рассосаться в условиях ощутимого экономического роста. Но предпосылок к нему в обозримой перспективе эксперты не просматривают. Поэтому принцип «позаботься о себе сам» остается единственно актуальным.
Марина Тальская
