Когда целое государство живет за счет одного источника благосостояния – это очень и очень нехорошо. Кризис, который сегодня так часто со вздохом поминают представители творческих профессий и менеджеры среднего звена, – прямое подтверждение тому, что искусственно раздутый благодаря нефтедолларам зарплатный «пузырь» лопнул.

В советскую эпоху слово «кризис» использовалось лишь для характеристики ситуации на «загнивающем Западе». Страна, выпав из участия в глобальной экономике, выбравшись из потрясений революции и гражданской войны, приступила к построению системы, которая, как казалась идеологом марксизма-ленинизма, застрахована от колебаний биржевых котировок, перепроизводства товаров, инфляции, банкротств и прочих неотъемлемых атрибутов свободного рынка. И действительно, когда в США и Европе бушевала «Великая депрессия», у нас в октябре 1929 года был дан старт индустриализации.

Уже после первой пятилетки Советская Россия вышла на такие показатели промышленного производства, которые вывели ее на второе место в мире. Запад, разумеется, не ожидал столь бодрого рывка. Индустриализация проводилась до июня 1941 года. За это время в стране было построено более 9 600 предприятий. При всей сложности и неоднозначности социальных процессов, непосредственно связанных с успехами советской экономики, благодаря «русскому экономическому чуду» Советский Союз смог выстоять и победить в Великой Отечественной войне. И тезис о том, что «Сталин принял страну с деревянной сохой, а оставил с атомной бомбой» – абсолютно верен.

Однако пока страна жила все «лучше и веселее», отстраивая и защищая двуполярную мировую систему, внутри советской экономики накапливались противоречия. На фоне гонки вооружений и щедрой «братской помощи» своим сателлитам советские люди жили более чем скромно (за исключением высшей партноменклатуры, выдающихся деятелей науки и культуры и работников «теневого сектора»).

Поворотной точкой в мировой истории и истории нашей страны стал нефтяной кризис 1973-1979 годов.

Впервые цена на нефть стала мерой политического воздействия и прозвучал лозунг «нефть как оружие». Осенью 1973 года ОПЕК, который фактически руководил мировым нефтяным рынком, провел сразу три мероприятия: сокращение добычи, введение эмбарго на поставки в ряд стран и увеличение цен, которые тогда регулировались контрактами. Закончились годы относительно дешевой нефти и стабильных цен на нее. Началась эпоха дорогого и очень волатильного сырья, высокой инфляции, нестабильного экономического роста, огромных потоков «горячих денег», перемещающихся из страны в страну и, наконец, нового расклада сил на геополитической шахматной доске, где вес игроков стал в огромной степени определяться наличием или отсутствием у них нефтяных запасов.

Непосредственным толчком к нефтяному шоку стала Арабо-израильская война в октябре 1973 года, известная как «Война Судного дня». Готовность США предоставить Израилю новое вооружение вызвала реакцию арабских стран, объединенных в ОПЕК. Они объявили нефтяное эмбарго против США, Канады, Великобритании, Нидерландов и Японии. Эмбарго продлилось всего полгода, но вызвало рост цен с 3 до 12, а затем и до 50 (!) долларов за баррель.

Произошло глобальное перераспределение экономической силы между экспортерами и импортерами нефти, нефтяными компаниями и государствами-получателями нефтяной ренты. Найти быструю замену арабской нефти было невозможно, и в развитых странах началась так называемая стагфляция – сочетание экономического спада с неконтролируемым ростом цен.

Другим новым явлением стало появление нефтедолларов, то есть финансовых излишков, которые не могла поглотить экономика стран-экспортеров. Общее падение производства в США и Европе составил 20-30%. Работы лишилось 15 миллионов человек. Возникла паника по поводу того, что «арабы сейчас все скупят», но к счастью, этого не произошло. Зато в США и Европе начали развивать программы энергосбережения и разрабатывать стратегии уменьшения зависимости от импортной нефти. Эта политика принесла не быстрые, но ощутимые плоды.

Казалось бы, СССР должен был оказаться в выигрыше от нефтяного кризиса. Действительно, в годы правления Брежнева как никогда прежде возросла добыча нефти и газа, началось стремительное освоение сибирских месторождений. Однако вплоть до 1975 года СССР экспортировал довольно ограниченные объемы нефти, оставляя ее преимущественно для внутреннего потребления. К тому же, подавляющая часть советских сырьевых ресурсов продавалась членам СЭВ по фиксированным ценам, то есть в 4-5 раз ниже рыночных. Кроме того, Советский Союз был вынужден получать нефть по мировым ценам из арабских стран в счет оплаты долгов, что наносило прямой удар по экономическим интересам страны.

Тем не менее, 1970-е остались в истории страны и памяти людей, как наиболее благоприятное десятилетие, когда неуклонно повышался уровень жизни, ведь заметная часть валютной выручки тратилась на импорт продовольствия и закупку товаров народного потребления. Однако гипертрофированные военные расходы (12% от ВВП) и неэффективный агропромышленный комплекс (производительность колхозов была в 4-5 раз ниже аналогичных фермерских хозяйств в США) плюс громоздкая командно-административная система управления страной обнуляли успехи экспортно-сырьевой отрасли.

Второй раунд повышения нефтяных цен в 1980-1981 годах последовал сразу же за событиями Иранской революции. Цены взлетели до отметки 100 долларов за баррель и выше. Однако подъем оказался не вечным, и уже в 1987 цена на нефть упала до уровня 1970-х. Началось десятилетие дешевой нефти и закат влияния стран ОПЕК на мировую экономику.

В СССР же процессы распада приобрели практически неуправляемый характер, а в руководстве страны не нашлось ярких лидеров, обладающих волей и возможностями трансформировать систему так, чтобы предотвратить ее полный крах.

Сегодня все говорят, что курс рубля, наконец, «отвязан» от стоимости нефти. Но её стоимость напрямую влияет на наполнение бюджета!

И после года на уровне $35 за баррель, сегодняшние $48-50 должны стать гарантией не зарплатных ожиданий послушного электората, а исполнения государством своих функций по социальной защите своих граждан. Независимо от их достатка, вероисповедания и политических предпочтений.

Александр Хаминский