Высокие цены на нефть избаловали население России и исказили его социальную мотивацию, считает Игорь Шувалов

Россияне слишком привыкли к дорогой нефти и теперь ждут, что государство увеличит расходы, полагает первый вице-премьер Игорь Шувалов. А вот производительность труда остается низкой. Теперь придется ситуацию менять, уверен чиновник.

Дорогая нефть по цене $100 за баррель избаловала россиян. Такое мнение высказал в пятницу на Всемирном экономическом форуме в Давосе первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов.

«Эта цифра испортила нас. Люди рассчитывали на увеличение государственных расходов, а не работали над эффективностью труда, — указал Шувалов. — Теперь мы будем это делать, потому что вынуждены».

Российский премьер Дмитрий Медведев в среду также говорил о проблеме роста заработных плат, который опережает рост производительности труда. Причем проблема эта начала проявляться еще 10–12 лет назад.

По словам Шувалова, в настоящее время рассматриваются различные прогнозы развития экономики России. Например, есть сценарий, предполагающий снижение российского ВВП в 2015 году на 5% (версия ЕБРР). «Но в то же время у нас есть возможный сценарий, по которому рост будет около нуля, то есть замораживание экономики», — сказал первый вице-премьер.

Шувалов полагает, что порядка половины нефтяных доходов России исчезнет. Правда, нефтяники такую ситуацию переживут, а вот простым россиянам придется непросто. «Они (компании) будут развиваться, продавать свой товар. Они сохранят конкурентоспособность, несмотря на то что себестоимость добычи в России выше, чем в странах Персидского залива», — подчеркнул Шувалов, заметив, что нынешняя цена нефти болезненна скорее для правительства и бюджета. Ранее глава Минфина Антон Силуанов говорил, что при цене барреля на уровне около $50 потери российского бюджета в 2015 году составят 3 трлн руб.

Также Шувалов в пятницу заявил, что России нужно готовиться к росту уровня безработицы. «Нужно готовиться к тому, что люди будут выходить на рынок как безработные, и их нужно адаптировать к новыми условиям», — предупредил первый вице-премьер.

«В период высоких цен на нефть реальные доходы россиян действительно росли, — комментирует высказывания первого вице-премьера глава департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. — Но о какой избалованности может идти речь, если по уровню ВВП на душу населения, по покупательной способности Россия оказывается в шестом десятке стран мира?»

По словам Николаева, если сейчас возникли проблемы в экономике РФ, как это неоднократно было признано российским руководством, то говорить можно лишь об избалованности тех, кто управляет ею.

Главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова отмечает, что мотивация, о которой говорил Шувалов, была создана самим государством в кризисный 2009 год.

«Очень много людей стало работать в госсекторе и в смежных с ним сферах, — поясняет Орлова. — Государство в кризисное время начало раздавать бюджетные деньги, и сейчас люди ждут того же».

Зерно вместо нефти

Теперь возникнет необходимость чего-то другого, поиска внешних рынков для других товаров, рассчитывает Шувалов. Впрочем у России тут выбор невелик. По словам Натальи Орловой, России сейчас необходимо развивать сельское хозяйство, чтобы стать экспортером продукции растениеводства и животноводства. «Спрос на нее будет расти, так как ожидается рост населения, а далеко не у всех стран есть территории для масштабных сельхозработ», — объясняет эксперт.

Но для развития сельхозсектора в России нужны структурные изменения, в частности удаление или более жесткое структурирование цепочки посредников. Как отметила Орлова, из-за посредников цена российской сельхозпродукции растет, что делает ее менее конкурентоспособной, а сельхозпроизводитель сам выйти на внешние рынки не может.

«В любом случае наращивание сельскохозяйственного экспорта потребует как минимум нескольких лет, — полагает главный экономист Альфа-банка. — А сейчас России, кроме нефти и металлов, которые составляют 80% нашего экспорта, предложить внешним рынкам практически нечего». Нефть заколебалась

Цена барреля североморской нефти Brent (именно к ней привязана цена российской марки Urals) в пятницу составляла около $48,9. В течение дня котировки приближались вплотную к $50, что было вызвано сообщением о смерти короля Саудовской Аравии. Именно Эр-Рияд пролоббировал в ноябре прошлого года решение Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) о сохранении уровня добычи картеля. ОПЕК обеспечивает около 40% мирового производства черного золота (порядка 30 млн баррелей в сутки), и после решения организации нефтяные котировки, постепенно снижавшиеся с середины лета, оказались под еще большим давлением.

Саудовская Аравия прямо заявляла, что готова держать низкие цены на протяжении нескольких лет, так как себестоимость добычи в королевстве составляет $4–5 за баррель. И подешевевшая нефть уберет с рынка конкурентов, в первую очередь США с их сланцевыми проектами. Впрочем, также упоминались Бразилия и Россия.

«Смерть короля Саудовской Аравии ничего не изменит на нефтяном рынке, — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — Стратегия саудитов останется прежней при любом короле, и целью ее является банкротство американских сланцевых и шельфовых проектов».

Прогнозы по ценам на нефть озвучиваются самые разные. Так, глава российского Минэнерго Александр Новак в своем интервью «Российской газете», опубликованном в пятницу, высказал предположение, что в 2015 году цена барреля может восстановиться до $60–70. А вице-премьер РФ Аркадий Дворкович в среду признал, что допускает снижение цены до $25–30 за баррель. О цене $25 недавно говорил и глава крупнейшей в России частной нефтяной компании Вагит Алекперов. А вот глава британской ВР Роберт Дадли в пятницу в Давосе заявил, что, по прогнозам компании, в течение ближайших двух-трех лет цена барреля будет составлять $50–60.

Оптимистичнее всех в своих прогнозах оказался глава итальянской Eni Клаудио Дескальци. На том же Давосском форуме он заявил, что через несколько лет цена барреля может подскочить до $200.

Он объяснил это тем, что нынешние низкие цены могут настолько сократить инвестиции в углеводородные проекты, что в перспективе мировой рынок столкнется с дефицитом предложения.

Алексей Топалов