Почему внешнеполитические амбиции России в скором времени мало кого будут интересовать

Рубль падает по трем причинам.

Во-первых, из-за цены на нефть. Цена рубля — это просто функция от цены нефти: чем она дешевле, тем дешевле и он. Нефть подешевела до 85, вот рубль упал.

Во-вторых, из-за объема денежной массы. В декабре 2008-го цена на нефть упала до 40 долл. за баррель, а доллар стоил 28 руб. Однако в том же декабре 2008-го объем денежной массы составлял около 12 трлн руб., а сейчас он составляет около 30 трлн. руб.

В-третьих, из-за панического бегства всех, кто умеет думать и зарабатывать деньги. Они бежали давно, но после истории с Украиной эмиграция перешла на новый уровень. Кому-то нестерпима удушающая атмосфера несвободы и тотальная паранойя, кто-то боится за свой частный бизнес, которому нет места в стране, где верхушка, приближенная к власти, живет за счет экспорта сырья, а весь частный бизнес за его потенциальную независимость считает врагом, отданным силовикам на откуп.

Но все же — одной из главных составляющих падения рубля является цена на нефть. У нас по этому поводу популярны «теории заговора», объясняющие это падение желанием кому-то чем-то насолить России.

Согласно одной из них, американцы уронили цену на нефть, чтобы отомстить Путину за борьбу против их украинских марионеток. Согласно другой теории, которую, наоборот, озвучил Борис Немцов, это Саудовская Аравия уронила цену, чтобы выжить с рынка американскую сланцевую нефть, сделав ее нерентабельной.

На самом деле падение цены на нефть — это перемена целой эпохи. Оно отражает реакцию того, что я назвала бы расширенным рынком (по аналогии с «расширенным фенотипом» Ричарда Докинза), — реакцию на злокачественные процессы, связанные с нефтяным ценообразованием, идущие последние четырнадцать лет.

В первом приближении все очень просто: падение цен на нефть связано классическим образом с уменьшением спроса на фоне увеличения предложения.

Китай стал потреблять нефти меньше, чем ожидалось, (потому что темпы его экономического развития замедлились), а США стали добывать больше.

Уже в 2013 году США добывали около 8 млн баррелей в день, что делало их третьими по величине нефтедобычи после Саудовская Аравии — 11,1 млн баррелей в день и России — 9,5 млн баррелей. В этом году США добудут на 1,1 млн баррелей в день больше, чем в прошлом, в 2015-м эта добыча возрастет еще на 960 тыс. баррелей в день. США уже обогнали Россию по объему добычи газа, в 2015году они обгонят нас и по добыче нефти.

В этих условиях 1 октября Саудовская Аравия снизила цены, одновременно увеличив добычу. Как прямо объяснили саудиты, им важнее сохранить за собой долю китайского рынка, чем сохранить цену. Правда, саудовский бюджет перестает сходиться при цене ниже 80 долл. за баррель, но у Саудовской Аравии 800 млрд долл. резервов, и она объявила о готовности потерпеть.

На добычу сланцевой нефти в США падение цен критического влияние на окажет. Себестоимость сланцевой нефти колеблется от 25 до 90 долл. за баррель, и при цене ниже 80 долл. за баррель убыточными будут не более 4% производства.

На самом деле ничего неожиданного в падении цены нет. Ни один аналитик не предсказывал войны Путина с Украиной, но на то, что американская сланцевая нефть обрушит цены, указывали практически все.

Однако на самом деле вся эта история куда глубже. Это история не просто о нефти — это история о тектоническом сдвиге на энергетическом рынке, последовавшем за высокими ценами на энергоносители и неоправданными политическими преимуществами, предоставленными этими ценами петрократиям.

На протяжении большей части XX века энергетическая составляющая в конечной цене продукта была, мягко говоря, небольшой. До 1973 г. цена на нефть не превышала 3 долл. за баррель, в результате нефтяного эмбарго 1973 г. она поднялась до 12 долд.; шок от иракского вторжения в Кувейт загнал нефть с 17 долл. за баррель аж до 36 в октябре 1990 г., в 1996-м они составляли 20 долл., в 1998-м опустились до 11, вызвав в России дефолт. Даже с поправкой на инфляцию — немного.

Иными словами, на протяжении большей части XX века нефть совершенно не стоила того, чтобы цивилизованный мир разрабатывал какие-то хитроумные способы ее добычи или вводил войска на нефтяные поля. Проще было купить этот недорогой продукт из черного ящика, а что там этот черный ящик делал с деньгами — строил дворцы для саудовских принцев или закупал хлеб для колхозов, — было в общем не важно.

После того как Китай начал стремительный экономический рост и в мире прибавилось 400 млн человек, потребляющих на уровне стран первого мира, цены рванули вверх, и сырьевые придатки свободного мира в течение нескольких лет превратились в петрократии — переполненные деньгами и амбициями режимы, чья политическая паранойя подкреплялась сверхдоходами от нефти.

А дальше случилось неизбежное: реакция рынка. Если что-то приносит сверхприбыль, то свободное рыночное общество всегда найдет способ это что-то произвести. Не было бы сланцевой нефти, нашлось бы что-то другое.

Но нефтью дело не ограничилось. В США действительно сработали механизмы самозащиты, и погруженный в спячку свободный мир вдруг понял, что за сверхдоходы, предоставленные петрократиям и параноидальным регионам, придется тяжело расплачиваться. Именно благодаря дорогой нефти безответственные режимы и идеологии с манией величия, которые где-нибудь в конце XIX века служили предметом насмешек западной цивилизации, вдруг стали крупными региональными силами, возмещающими недостатки своей экономики внешнеполитическим хамством.

Это в первую очередь касается даже не Кремля, а «Исламского государства». Вы заметили, например, что за последние пару месяцев на Западе как-то замолкли многочисленные люди доброй воли, протестовавшие против применения беспилотников и пыток в Гуантанамо?

Можно предположить, что падение цен на нефть кончится новым равновесием. Цены достигли нового уровня и никогда уже больше (разве что очень краткосрочно) не опустятся до 20—40 долл. за баррель. Нефть, скорее всего, в обозримом будущем будет стоить 75—90, а рубль будет, соответственно, в районе 45—50 руб. за доллар.

Это позволит российскому бюджету, рассчитанному под 93 долл. за баррель, свести концы с концами (каждый доллар, на который падает нефть, стоит бюджету 2 млрд долл., но каждый рубль, на который падает доллар, приносит в бюджет 180 млрд руб.).

В целом же сильно уменьшится нефтяная рента, а мировые доходы от нефти перераспределятся в пользу свободного мира. То есть не в нашу пользу — всех россиян, а не только кремлевской элиты.

К сожалению, последние несколько лет россияне жили не по средствам. Мы получали больше денег, чем зарабатывали. Легко заметить при взгляде на соседние с нами страны — Эстонию, Литву, Польшу, что жители этих стран, имевшие примерно одинаковый с Россией исходный уровень после распада СССР, работают больше, а получают меньше.

Вряд ли это вызовет критическое недовольство режимом или умерит его амбиции, но, скорее всего, это снизит внешнеполитический эффект от этих амбиций.

Юлия Латынина