Что правда, то правда: сегодня элиты и общество консолидированы вокруг Владимира Путина. Правда и то, что определенная часть нашей оппозиции — та, что привносит деструктивный элемент в социальную повестку дня, — получает финансирование через легальные и неформальные иностранные гранты. Есть еще третья правда: непрофессионализм чиновников, ответственных за экономическое развитие России. О том, что не попало в выпуски теленовостей, рассказывает по просьбе «МК» участник Валдая-2014.

Экономически сильная Россия, кроме нас самих, не нужна никому — ни США, ни ЕС, ни восточным «партнерам». Их цель кардинально отлична от нашей: закрепить за Россией статус «банановой республики» — в полном соответствии с рикардианской торговой теорией (поставляйте природные ресурсы, в крайнем случае — продукты первичной переработки, типа мехов, икры или водки, а все остальное мы вам привезем). Если бы не ракеты, коих, по словам Путина, у нас «хоть завались», планы евроатлантической и тихоокеанской партий давно бы претворились в жизнь.

Есть Путин — есть ракеты; не будет Путина — по принуждению получим безъядерный статус со всеми вытекающими украинскими (югославскими, иракскими, ливийскими) последствиями. Россия, конечно, останется. Но не как авторитетный участник мирового сообщества, а в образе беззубой немощной старухи.

Теперь — непосредственно об экономике. Экономических дебатов на Валдае было до неприличия мало — непонятно зачем (уж не для телевизионной «картинки»?) звали на очередное заседание дискуссионного клуба не самых последних российских и иностранных специалистов. Не считать же за серьезный разговор санкционные констатации «неполитизированного» Петра Авена, заметившего (с некоторым сожалением), что «теперь придется вкладывать в Россию»…

Вряд ли кто-то примет за экономический диспут рассуждения о вреде замораживания накопительной части трудовой пенсии, прозвучавшие из уст главы кремлевской администрации Сергея Иванова (перед этим уточнившего, что в экономике он мало что понимает, а принятые решения не обсуждаются).

Да и энергичный спич о светлом будущем от первого вице-премьера Игоря Шувалова был дезавуирован его же ответом на вопрос о курсе рубля («с курсом все нормально»). Нет, с точки зрения науки экономики с курсом действительно все нормально: в последнее время рубль вследствие хронической «голландской болезни» был переоценен. Но как объяснить врачу, преподавателю или военному, почему вчера его рублевых сбережений хватало на вполне себе респектабельный «Форд», а сегодня — лишь на неконкурентный «Жигуль»?..

Хорошо еще, что во многом надуманная тема падения цен на нефть на Валдае почти не звучала. Почему надуманная? Снижение нефтяных котировок — проблема правительства, в прежние годы некомпетентно верставшего бюджет исходя из все более высоких конъюнктурных прогнозов, а теперь крайне озадаченного снижением нефтедолларовых поступлений и не видящего иного выхода для исполнения социальных обязательств (а для Путина они — безусловный приоритет), кроме как за счет девальвации.

Мы все, не будучи нефтяниками, трейдерами или сырьевыми финансистами, не имеем к углеводородной сфере никакого отношения. Тем не менее сегодняшнее общество оказывается втянутым в дилетантское обсуждение небезосновательных, надо признать, но все же конспирологических теорий, обманчивых перспектив нефтегазовой сланцевой добычи или коварного вероломства ближневосточных королевств, назло себе снижающих цены (отмораживающих уши). Сильная Россия — это экономически развитая Россия, по примеру Австралии, Канады или Норвегии не обращающая внимания на гримасы сырьевой конъюнктуры. Да и хозяина тайги нефтью не накормишь.

Текущая ситуация в российской экономике — тревожная, если не сказать больше. На форуме Шувалов обмолвился, что над планом спасения нашего национального хозяйства ныне «бьются лучшие экономические умы России». Кто они, эти «спасители»? Прозвучала только одна фамилия — Набиуллина, и в этот момент по залу слышно просквозил вздох разочарования. Других экономических мудрецов в огромной стране, выходит, нет.

Валдай наверняка запомнился бы сессией, посвященной исторически свойственному России мягкому и жесткому протекционизму или всесторонней защите отечественного производителя, простирающейся от организационной, правовой, финансовой поддержки до жестких эффективных контрсанкций. Импортозамещение как лозунг дня приобрел бы конкретные очертания после обмена исследовательским опытом с иностранными экономическими историками и практиками.

Много поучительного можно было бы почерпнуть из анализа создания и развития территорий экономического развития в тех же Индии или Китае. Сегодня в Поднебесной функционируют пять свободных экономических зон (СЭЗ), 90 зон технико-экономического развития, 75 зон новых и высоких технологий, 13 свободных таможенных зон и 14 зон приграничного экономического сотрудничества. В 2012 г. суммарный объем внешней торговли только по пяти китайским СЭЗ составил $610 млрд (73% российского внешнеторгового оборота), в том числе экспорт — $348 млрд (17% китайского экспорта), импорт — $262 млрд (14% китайского импорта).

Наконец, Валдай наверняка приоткрыл бы завесу тайны над причинами нашего денежно-кредитного дефицита: совокупное количество денег в экономике у нас почти в четыре раза меньше по сравнению с аналогичным показателем Китая, в три — Южной Кореи и более чем в два — Вьетнама. Инфляция в стране высока отнюдь не из-за большого денежного предложения, однако ЦБ, тщетно борясь с ростом цен, методично изымает деньги из оборота — в надежде, что мы будем питаться реже. Отток же капитала, как неоднократно говорилось в валдайских кулуарах, имеет в первую очередь незаконную природу, процветая при попустительстве ЦБ. Кстати, международные резервы России снизились на $55 млрд с начала года во многом вследствие валютной бесконтрольности в банковском секторе.

Россия — страна неисправимых оптимистов. Жесткие бескомпромиссные позиции государства на внешнеполитической арене обозначены. Наступает время скрупулезной кропотливой работы в экономике. Как учит нас китайская пословица, успех делает царем, неудача — разбойником.

Никита Кричевский