Москва хотела бы, как в советские времена, особенно в условиях новой конфронтации с Западом, по тональности близкой к холодной войне, стать одним из мировых полюсов, лучше — доминирующим. Несмотря на то что Россия стала наряду с лично Януковичем и юго-восточными «партизанами» драйвером нового мирового беспорядка, до статуса реального центра силы ей еще далеко.

В одиночку полюсом даже многополярного мира ей не стать. Поэтому в ситуации украинского кризиса Москва хочет зарядиться энергией Китая и образовать российско-китайский полюс.

Когда-то многолетний посол СССР в США Анатолий Добрынин назвал Генри Киссинджера, строившего «трехмерную дипломатию» (США—Китай—СССР), «единственным человеком, который научился есть икру китайскими палочками». Перед руководством России теперь стоит ровно эта задача. Вся условная «икра» в виде нефти и газа должна уйти на продажу Китаю. В сущности — в обмен на его лояльность России в геополитической и политической борьбе с Западом.

Строго говоря, это не поворот России на Восток. Это поворот России в сторону Китая.

Например, официальная Москва не может повернуться в сторону Токио, одновременно демонстрируя дружелюбный интерфейс Пекину: уж что-нибудь одно в ситуации, когда Китай конфронтирует с Японией, а теперь еще и с Вьетнамом. Собственно, в весьма симптоматичном интервью Владимира Путина китайским СМИ все сказано совершенно ясно: «Четыре года назад Россия и Китай приняли совместное заявление в связи с 65-летием окончания Второй мировой войны. Мы едины в том, что ревизия ее итогов недопустима. Последствия будут крайне опасными. Свидетельство тому — сегодняшние трагические события на Украине, разгул неонацистских сил, развязавших настоящий террор против мирных людей. Благодарен китайским друзьям за то, что они бережно хранят память о тысячах наших соотечественников, которые отдали свои жизни за освобождение северо-востока Китая от захватчиков».

Давно прошли времена, когда двумя проблемами СССР были «Даманский и Недомански» — Китай и Чехословакия. Давно прошли времена, когда Китай входил для Советского Союза в его «ось зла». Но дружба с Китаем в аутентичном значении этого слова («русский с китайцем братья навек») невозможна. Загадочная русская душа рядом с китайской душой выглядит простой, как дважды два четыре. Никакой китайской угрозы, как свидетельствуют данные статистики населения, не существует, она, мягко говоря, сильно преувеличена. И России еще предстоит всерьез побороться за китайские инвестиции и даже китайскую рабочую силу. А с учетом того, как долго согласовывался тот же газовый контракт, перспективы экспорта сырья тоже не столь радужны, как кажется на первый взгляд. Несмотря на всю сложность отношений Китая и США, Пекин ведет гораздо более сложную, многовекторную и в прямом смысле хитрую внешнюю политику, чем это кажется России, объявляющей Китай своим основным торговым и политическим партнером.

Роль Китая в мировой политике и экономике огромна. «Чимерика» — соединение Китая и США — конечно, метафора, но отчасти отражающая место лидеров в геополитике. Тем не менее экономическая мощь Китая с точки зрения качества экономического роста сильно переоценена. Китай не пузырь, каковым оказался БРИК с его остановившимися в росте Бразилией и Россией, но при всех «драконовских» темпах роста — все еще по факту бедная страна. И авторитарное правление в ней, будучи мотором развития, постепенно становится тормозом.

Россия откровенна не только в своем желании за счет Китая политически подавить Запад. И не только в стремлении во что бы то ни стало продать свое углеводородное сырье в «хорошие руки». Россия надеется на то, что китайскими руками и деньгами будет развиваться Дальний Восток, который Путиным назван «территорией опережающего развития». Во фразе в интервью президента РФ китайским СМИ — «ускоренное развитие Дальнего Востока выгодно и России, и Китаю» — ясно читается приглашение Китаю.

Россия мечтает о «китайской угрозе». Как когда-то наши далекие предки призвали Трувора и Синеуса, так наше нынешнее начальство надеется на помощь Си Цзиньпина.

Но реальность сложнее представлений о ней. Китай не может стать моноклиентом России. Уж лучше маневрировать в границах «четырехугольной дипломатии»: Россия—Китай—США—ЕС.

Андрей Колесников