200 миллиардов рублей решено собрать с малого бизнеса, который некому защитить

Российский парламент, похоже, вошел во вкус проведения законотворческих спецопераций. И это не только про Крым. Депутаты и сенаторы втайне от предпринимательского сообщества прорастили закон, который эксперты и участники рынка справедливо характеризуют как репрессивный по отношению к малому бизнесу.

Речь идет о том, что малый бизнес, работающий по упрощенной системе налогообложения, будет вынужден платить налог на имущество, рассчитываемый исходя их кадастровой стоимости.

В чем смысл «упрощенки»? Ты платишь 6% от доходов (или 15% от разницы между доходами и расходами) — и все. Никаких других налогов (страховые платежи в пенсионный фонд, фонд медицинского и социального страхования налогами в строгом смысле слова не являются). Теперь этот принцип будет нарушен: всем, у кого в собственности есть имущество, придется платить и за него.

Понятно, что эта инициатива была бы встречена в штыки, поэтому ее с предпринимательским сообществом никто не обсуждал. Технология прохождения проекта закона была простая: в первое чтение внесли трехстраничный документ, затрагивающий мало кому интересные нюансы налогообложения, а во втором и третьем чтениях он вырос до 20 страниц, в том числе за счет «поправок» о фактическом введении для «малышей» налога на имущество.

В 2012 году, когда было принято еще более убийственное решение об удвоении страховых платежей для индивидуальных предпринимателей, против него была развернута масштабная общественная кампания, которая привела к отмене «удвоения» (но только для тех, чей годовой доход не превышает 300 тысяч). Сейчас есть робкая надежда, что на законопроект наложит вето президент, но услышит ли он возгласы предпринимателей с высоты своего «крымского» рейтинга?

Логика законодателей понятна: налог на имущество должен пополнить (на 200 миллиардов рублей, по оценкам правительства) региональные бюджеты, которые чувствуют себя все хуже. Федеральный-то бюджет, даже на фоне стагнирующей экономики, можно будет свести с минимальным дефицитом: в результате фактической девальвации национальной валюты вырастут рублевые доходы от экспорта углеводородов и прочего сырья. Но делиться этой благодатью с регионами никто не будет: зарабатывайте сами.

Правда, желанных 200 миллиардов рублей бюджет может и не увидеть. Потому что многим предпринимателям будет проще свернуть бизнес, чем тянуть увеличившееся налоговое бремя. Кажется, что в решении парламентариев меньше строгого расчета, чем какой-то репрессивной инерции: ужесточать все, что попадается в поле зрения.

Правительство же, ответственное за рост и развитие, видимо, смирилось с тем, что со своей задачей не справляется. Не ведется даже серьезная дискуссия: что делать с продолжающимся оттоком капитала (с начала года он уже составил около 70 миллиардов долларов, и эта цифра может удвоиться), с ускорением инфляции? Нет ясной, выраженной хотя бы на уровне лозунгов, концепции (вспомним хотя бы «удвоение ВВП» или «модернизацию и инновации»). Есть набор ситуативных, разрозненных решений, часто выступающих в качестве реакции на внешние шоки (как, например, решение о создании национальной платежной системы из-за «санкций» Visa и MasterCard в отношении банка «Россия»).

Экономика оказалась на периферии общественной повестки, уступив место геополитике, опричным практикам и «духовным скрепам». Но ни первым, ни вторым, ни третьим сыт не будешь. Может, на голодный желудок у нас у всех голова лучше соображать будет?

Алексей ПОЛУХИН

Комментарий эксперта

«Налоговые репрессии малому бизнесу категорически противопоказаны»

На вопросы «Новой газеты» ответил Игорь НИКОЛАЕВ, директор Института стратегического анализа компании «ФБК»

— Парламент внезапно принял закон, обязывающий малых предпринимателей, которые платят налог по упрощенной схеме налогообложения, платить еще и налог на имущество. Для каких видов бизнеса это решение окажется наиболее болезненным?

— Никто не хочет платить больше налогов, для всех (это же малый бизнес!) это обременительно. Не думаю, что кому-либо будет спокойно.

— Существуют разные оценки количества предпринимателей, которые либо прекратили бизнес, либо ушли в тень после роста размера страховых платежей, от 300 тысяч предпринимателей до 600 тысяч и даже до миллиона. Какая оценка кажется вам наиболее точной? И какова будет динамика этого показателя, если президент подпишет закон о налоге на имущество?

— Оценка, как это нередко бывает, где-то посередине: от 400 до 500 тысяч предпринимателей в 2013 году снялись с регистрации по причине прежде всего роста ставки социальных страховых платежей. Причем процесс этот начался с конца 2012 года, когда все решения по увеличению налогообложения индивидуальных предпринимателей (ИП) были уже приняты. Весьма показательна в этом отношении статистика, которую дает АККОР (Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России): в начале 2014 года в стране насчитывалось немногим более 223 тысяч крестьянских (фермерских) хозяйств и ИП в сфере сельскохозяйственного производства (их также прямо коснулось увеличение страховых платежей). А в начале 2012 года их было 308 тысяч, то есть на 85 тысяч больше.

Если же будет принято решение по налогу на имущество, то будет примерно то же самое, потому что малые формы хозяйствования очень чувствительны к увеличению фискальной нагрузки.

— Расскажите, как автор исследовательского проекта «Сколько стоит Россия: 10 лет спустя», почему в качестве источника для сбора дополнительных бюджетных доходов был выбран именно малый бизнес? Быть может, есть резервы в других секторах, например, в нефтегазовом или в финансовом?

— Не думаю, что сейчас проблему наполняемости бюджетов хотят решить именно за счет малого бизнеса. У нас сейчас кое-что предпринимается по отношению к крупному бизнесу, та же деофшоризация, к примеру. Государство начинает «скрести по сусекам», как тут обойти вниманием малый бизнес. Кроме того, у малого бизнеса нет таких влиятельных лоббистов, как у «крупняка», поэтому непопулярные решения по отношению к нему принимать проще.

— Есть ли у ФБК или у вас оценки вклада малого бизнеса в ВВП? Есть ли какая-то корреляция между активностью малого бизнеса и ростом экономики (грубо говоря, малый бизнес ведущий или ведомый)?

— ФБК разделяет те примерные оценки, которые сегодня существуют по весу малого бизнеса в экономике страны: 15–20% от ВВП (в развитых странах, напомню, около 50%). Корреляция между активностью малого бизнеса и ростом экономики, безусловно, существует. Малый бизнес наиболее чувствителен к инвестклимату, к существующим административным процедурам, к налоговой политике. Если здесь есть улучшения, малый бизнес реагирует на это первым. А налоговые репрессии ему категорически противопоказаны. Говоря о роли малого бизнеса, следует признать, что пока он, скорее, в роли ведомого, а не ведущего.

— В 2013 году по сравнению с 2012 годом на 100 тысяч сократилось количество долларовых миллионеров. О чем говорит эта тенденция?

— Ну уж, во всяком случае, не о том, какие они стали бедные и несчастные. Да, изменилась в первую очередь стоимостная оценка их активов. Но это же конъюнктура: сегодня — меньше, завтра — больше. Одновременно в 2013 году выросло число людей, живущих ниже официальной черты бедности, по оценке ФБК, где-то на 500 тысяч человек. И это после многолетнего снижения данного показателя. Вот что должно волновать.

— В какой степени колоссальный отток капитала из страны, на ваш взгляд, вызван налоговой политикой и налоговым администрированием?

— Налоговая политика не является сегодня главным фактором, предопределяющим нынешний колоссальный чистый отток капитала из страны (только за I квартал 2014 года — около 70 млрд долларов США). Все-таки нарастание общей неопределенности экономической ситуации, резкое замедление темпов экономического роста, ослабление рубля — это более значимые факторы. Но увеличение налоговой нагрузки, в том числе через повышение роли правоохранительных органов в налоговой политике, — тоже, безусловно, стимулирует отток капитала из страны.

А.П.

Мнение участников рынка

МОСКВА - «Мы потеряем еще полмиллиона предпринимателей»

Ольга Косец — собственник швейной фабрики в Краснодаре, муниципальный депутат от «Новой Москвы». Действия «коллег» из федерального парламента она оценивает предельно жестко:

— Закон коснется любого предпринимателя, сидящего на упрощенной системе налогообложения. Законотворцы сидят и думают, как не лишиться своего места, у них есть установка: нужно пополнить бюджет. И они изощряются всеми возможными способами, принимая такие законы.

В корне неверно, что ставку налога на имущество отдали регулировать на откуп субъектам Федерации. В прошлом году мы боролись с повышенными страховыми взносами, в итоге получили сотни тысяч закрытых ИП. Кто-то ушел в тень, большинство — сдали документы.

Говорят, у нас самые низкие налоги в мире, но при этом никто не вспоминает, что у нас самая высокая арендная плата, даже парковка около офисов платная — это ведь тоже влечет повышение стоимости товаров. Никто не говорит, что киловатт электричества на производстве у меня стоит около 7 рублей. Мои затраты: это зарплаты работникам, аренда, налоги, свет, вода, отопление… У бизнеса остается 3–5% от оборота максимум!

Падает покупательская способность, падают продажи — и бизнесмены уходят в ноль. Повышать налоги, когда у нас такая стагнация, это убийственно для оставшихся в малом бизнесе людей, которые пытаются как-то сохранять рабочие места.

Борис Титов, омбудсмен по предпринимательству, 15 апреля выступит с отчетом президенту, и, надеюсь, упомянет о налогах в нашей области. Без дальнейшего обсуждения такой закон нельзя принимать!

У нас очередные полмиллиона предпринимателей сдадут документы. Сколько за последний год зарегистрировалось? Это катастрофически смешные цифры.

Что правительство, что депутаты — не хотят публично признавать свои ошибки. У нас нет возможности запустить «пилотную версию» закона, чтобы посмотреть, как он будет действовать. Ведь после принятия — назад дороги нет. Самое страшное даже не то, какой закон примут, а его исполнение, то, как потом это извращается на местах.

Екатерина ФОМИНА

КРАСНОЯРСК - Малый бизнес «нагибать» проще

Индивидуальный предприниматель Ирина — директор немалого по красноярским меркам бизнеса, в том числе девелоперского. Имущества в собственности много. Работают по упрощенке. На таких, как они, компаниях новый закон скажется в первую очередь.

— Пока мы предоставляем сведения, что имущество используется в предпринимательской деятельности, и налог на него не платим, — говорит Ирина. — Теперь придется, если ставки не изменят, платить 2% в год от рыночной стоимости имущества. Только по одному нашему объекту, 3 тысячи квадратов, если с ходу посчитать по старым ставкам, выходит 2 миллиона рублей. Но это в следующем году мы будем отчитываться, пока платим за год предыдущий. Однако если налог будут брать поквартально, тогда с дополнительными расходами столкнемся уже летом. А например, наших арендаторов это вообще никак не коснется. Или тех многочисленных предпринимателей, кто арендует помещения у муниципалитета.

— Но их на протяжении длительного времени призывали собственность выкупать, стимулировали для этого льготами — если помещение у них находилось в аренде длительный срок. Сейчас они — это чуть не вся сфера услуг, мелкие магазинчики — подумают, выкупать ли у мэрии помещения?

— Сумма серьезная получается для тех, у кого имущества много. А у кого с полсотни квадратов, тем придется платить дополнительно тысяч сорок. Нагрузка, безусловно, возрастает, но не смертельно. Это я считаю по прежним ставкам, но надо учесть, что регионам дано право ставки налога поднимать выше федеральных значений. На чем остановятся у нас, пока неизвестно. Дефицит краевого бюджета достиг рекордных показателей, и велик соблазн уменьшить его за чей-то счет.

Последние слова Ирины подтверждает недавно начавшаяся в Красноярске кампания сноса ларьков, павильонов и прочих временных сооружений. Резоны мэрия пояснила, и они понятны: ларьки уродуют облик города. Однако на днях выяснилось, что за деньги они, в принципе, могут уродовать и дальше. Соображения выгоды опять пересилили. Мэрия объявила, что, заплатив, можно продлить сроки размещения павильонов. Из 2057 объявленных к сносу сооружений согласовано продление существования 1539. Мелкие бизнесмены называют такой подход — заплати, чтобы торговать на прежнем месте — торговлей индульгенциями, или рэкетом со стороны властей.

Знакомый предприниматель Олег Ш., последовательно сворачивающий последние годы свой бизнес, уточняет, что налог на имущество исчисляется исходя из кадастровой стоимости, всего лишь «приближенной» к рыночной. В реальности кадастра недвижимости как такового у государства нет, все это делается на глазок, процедура оценки кадастровой стоимости объектов вызывает массу вопросов и нареканий.

Малый бизнес «нагибать» проще, отношения с ним и крупными корпорациями, осваивающими недра Красноярского края, разительно отличаются. К «крупняку» региональные власти менее требовательны и предоставляют ему внушительные льготы. Хотя понятно, что он-то и мог бы решать проблемы бюджетного дефицита, малому бизнесу это не по силам. Тот попросту станет еще меньше: не так давно реакцией на введение страховых платежей с ИП стало резкое их уменьшение. В Красноярском крае за прошлый год число ИП сократилось на 16%, с 84,8 тыс. до 71,3 тыс. Государство, как известно, отыграло назад и снизило страховые выплаты до прежнего уровня (правда, лишь для предпринимателей с годовым доходом менее 300 тыс. руб.). Но так дела не делаются.

Алексей ТАРАСОВ

КИРОВ - Придется поднимать цены

Предприниматель Александр Авдеев владеет двумя магазинами хозтоваров в Кирове. Принятие новых поправок в Налоговый кодекс он характеризует так: «Это второй удар по малому бизнесу после удвоения страховых взносов в пенсионный фонд».

— Кто сможет это спокойно пережить? Малый бизнес — ни за что. У нас уже сейчас, по моим оценкам, около 60% малого бизнеса находится «в тени»: это и люди, мастерящие что-то в гаражах, и те, кто делает ремонт в квартирах по объявлению. Много еще подобных занятий. С момента удвоения страховых взносов по всей стране закрылось 400 000 ИП. Теперь будут новые закрытия.

— А для кого новые поправки несут наибольшую опасность?

— Естественно, для тех, у кого много имущества. Например, пострадают те, кто владеет магазинами. Но в целом — для всех малых предпринимателей.

— Вы тоже владеете магазинами. Что теперь будет с вашим бизнесом?

— Я думаю, придется повышать цены. Уходить «в тень» я не собираюсь. Правда, могу сказать, что новый налог может сыграть положительную роль в плане саморазвития: если будут новые сокращения количества ИП, можно будет пробовать занимать их нишу. Но, конечно, шаг этот в принципе совсем неумный: скоро выжимать соки будет не из кого.

Иван ЖИЛИН