Эксперты из разных школ предупреждают о наступлении новой фазы выживания

В России что ни экономист, так придерживается собственной шкалы ценностей. Впрочем, условно их всегда делили на два основных лагеря: либералов и дирижистов (то есть, сторонников преобладающего влияния государства в регулировании). Как правило, они враждовали и избегали прямых дискуссий. Но ситуация в последнее время из-за известных событий кардинально изменилась.

Теперь приходится совместно искать выход из экономического тупика. Каким бы экзотическим он не казался. Под дамокловым мечом западных санкций многие из них заговорили о возможности перевода российской рыночной экономики на мобилизационные рельсы. Прямо, как в конце 1920-х, когда НЭП был заменен индустриализацией и коллективизацией. Но дважды в одну реку войти невозможно.

Одним из первых, кто решил объединить под одной крышей экспертов разных идеологических взглядов, стал Независимый дискуссионный экономический клуб. Вчера он провел свое первое заседание под названием «Что придаст новый импульс российской экономике. Инвестиции и инфраструктурные проекты».

Первым слово взял руководитель Росстата Александр Суринов. По его выкладкам следовало, что в российской экономике не так уж все плохо. Наоборот, год от года снижаются теневые обороты – в 2012 году до 10% от ВВП. Хотя ранее другие эксперты, включая правительственных, вели речь минимум о 25%. В ответ Суринов утверждает, что не все операции подпадают под око статистиков.

«Не верь статистике, которую сам не сфальсифицировал!», – вступил в дискуссию директор Института экономики РАН, член-корр академии Руслан Гринберг. Представитель условно называемой «академической» (близкой, по моему мнению, к дирижистской школе), как правило, находит свой афоризм любому сложному явлению. Вчера он, кстати, весьма вовремя изложил суть и сверхжесткого госрегулирования экономики: «Приходит председатель колхоза на ферму и спрашивает у коров: что будет сдавать государству? Молоко или мясо?» Ответа, по Гринбергу, не последовало. А я бы закончил так: «Навоз!». Кстати, многие историки утверждают, что коров на Руси с её скудными почвами выращивали не ради молока или мяса, а именно из-за лучшего в мире удобрения.

Но именно Гринберг и поднял тревогу: «В какую новую фазу развития мы вступаем после известных событий?» И сам же ответил: «В мобилизационную экономику».

Что это за зверь? Типичный исторический пример – советская экономика, особенно в годы сталинских пятилеток и Великой отечественной войны.

Правда, о ГУЛАГе сейчас, конечно, речь не идет. Но в любом случае, дальнейшим, к сожалению, уже не ростом, а банальным выживанием страны займется исключительно государство. Благо основа уже есть – 50% собственности в стране, по оценке Алексея Кудрина, и так уже находится в руках у госкорпораций и госкомпаний. При этом частный бизнес не то чтобы будет полностью ликвидирован, как в 1929 году во время «великого перелома», но практически потеряет свои последние значимые позиции.

Кстати, к идее мобилизационной экономики, когда помимо прочего финансовые и материальные ресурсы будут распределяться централизованно вышестоящими властными структурами, пытались обратиться после дефолта 1998 года. Но тогда у правительства Евгения Примакова был реальный выбор – или самоизоляция или новая порция помощи МВФ. Выбрали последнее, так как Запад тогда не хотел отталкивать Россию.

Сейчас все иначе. Уже витают предложения развалить российскую экономику за счет обрушения нефтяных цен. Что с успехом уже было сделано в 1985-1986 годах.

Так что Гринберг, хотя сам он категорически против такого развития событий, может оказаться провидцем.

Что совсем вызывает уныние, так это то, что такую версию развития событий разделил и завзятый либерал, директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. Он доложил последние неутешительные данные: в январе инвестиции упали на 7%, в феврале – на 3,5%. Неизбежно и падение ВВП. И ту такая развилка: либо снижение налоговой и административной нагрузки на бизнес, либо все та же мобилизационная экономика.

Так что буквально на глазах дирижисты побратались с либералами. Одно плохо. Они еще сошлись и в том, что ничего хорошего от этой модели ждать не приходится.

Почему? Во-первых, у государства нет достаточного количества ресурсов – все уже поделено между армией и бюджетниками. А, во-вторых, что еще важнее, все без исключения участники дискуссии согласились в том, что у нынешнего правительства нет внятной стратегической цели. Что уж там говорить о бизнес-плане.

Так, Александр Разуваев, директор аналитического департамента «Альпари», положительно оценил модель «нулевых», которую он назвал «ресурсный национализм». Её основа – обирание нефтянки (до 80% нефтяного оборота шло государству). Но на этой базе было, по его словам, выстроено экономическое чудо «тучных» лет. Сейчас же нужна новая модель. И что интересно в духе дирижистов, то есть пресловутая промышленная политика. Но этого нет и в помине, как и других внятных предложений от правительства. Нет и и безошибочных прогнозов и вообще какого-либо согласования между экономическими ведомствами.

А член правления, главный экономист Deutsche Bank в России Ярослав Лисоволик добавил, что нет эффективности управления и на микроуровне, то есть на уровне предприятий, включая государственные.

Так что мобилизационная экономика, куда может быть нас и загонит «холодный» мир, получится весьма бедной. Видимо, надо что-то «менять в консерватории».

Константин Смирнов