Вот уже больше трех лет Россия не переводит стрелки на часах тогда, когда это делает остальной мир. Зато ее власти достигли совершенства в деле «перевода стрелок» в более привычном для них смысле и в немного иной сфере.

Как только в стране возникают серьезные — и требующие компетентной реакции — проблемы, тут же оказывается, что либо они не так важны, как внешние «объективные обстоятельства», либо не могут даже сравниться по своему значению с противостоянием врагам, желающим погубить Россию.

В начале этого года — вместе с остановкой экономического роста и быстрым ростом темпов оттока капитала из страны — рубль начал опускаться по отношению к основным мировым валютам: доллару и евро. Всего за полтора месяца курс просел на 9,6 и 9,2%.

Власти моментально отметили, что это не более чем объективный процесс, порожденный глобальным перетоком инвестиций в восстанавливающиеся Соединенные Штаты и усилением доллара, которому подвержены все валюты развивающихся стран. Что было правильно, но отчасти.

Эта волна прошла по рынкам с конца декабря по середину января, и с тех пор ни турецкая лира, ни бразильский реал, ни индонезийская рупия, ни мексиканский песо своих позиций не сдавали, а отчасти отыграли падение. Рубль же продолжил пике, а казахстанский тенге и вовсе пришлось девальвировать.

Не сомневаюсь, что по мере ухудшения экономической ситуации внутри страны мы услышим много новой информации о том, как мировой кризис (или, как в случае с курсом рубля, выход США из кризиса) негативно влияет на российскую экономику и сколько всего делает наше правительство, чтобы это влияние смикшировать.

Однако это лишь часть проблемы.

Рассказами о том, что «виноваты не мы», ситуацию, скорее всего, уже не исправить. Свежие данные показывают, что за январь страну покинуло почти столько же капиталов, как за первую половину прошлого года. Инвестиции в январе сократились на 7,0% в годовом исчислении; реальные доходы населения упали на 1,5%, промышленное производство просело на 0,8%, хотя в машино- и автомобилестроении ситуация на порядок хуже; строительство сократилось на 5,4%.

Нет сомнения, что дальше ситуация будет лишь ухудшаться — по крайней мере на протяжении нескольких месяцев, если правительство не предпримет радикальных мер по улучшению предпринимательского климата. Однако проблема в том, что эти меры противоречат самой логике правящей бюрократии, которая может только «закручивать гайки».

Поэтому будет выбран второй вариант — «перевода стрелок».

Можно предположить, что главным лейтмотивом 2014 года в российской политике станет поиск «врагов» — и россиянам будет предложено затянуть пояса ради противостояния им. Собственно, этот прием десятилетиями применялся в СССР и соответствует нынешней логике превознесения всего советского.

Да, инвестиции в промышленность могут продолжать падать, но нам скорее нужно перевооружать армию, так как практически весь мир теперь против нас. И так далее.

Достаточно взглянуть на телеэкраны федеральных каналов, чтобы понять: для власти экономических проблем как будто просто не существует. А это верный признак того, что такие проблемы будут нарастать у народа.

Насколько долго власть сможет эксплуатировать подобный подход? На мой взгляд, его ресурс еще довольно велик. Последние годы не прошли для страны даром: накачивание населения имперскими ценностями сегодня весьма заметно.

Несмотря на то, что мало кто в России любит мигрантов, подавляющее большинство поддерживает идею формирования мощного евразийского союза (того самого, где падает рубль и девальвируется тенге).

Хотя многие россияне не в восторге от бюрократов, значительная часть общества относится к ним лучше, чем к бизнесменам.

Даже невзирая на то, что миллионы людей ездят в Европу, официальной пропаганде удалось внедрить в сознание обывателей, что Запад — наш главный враг.

И вот — государственные «инвестиции» в умы окупаются.

Сегодня пришло время использовать то, что было столь щедро профинансировано ранее. Пропаганда, которая велась скорее «про запас», «на черный день», в ближайшее время станет главным средством обеспечения социальной стабильности в России — и останется им как минимум на несколько лет. На протяжении которых в стране не будет ни экономического роста, ни внятного стратегического курса.

При этом крайне маловероятно, что такой «перевод стрелок» несет явную угрозу для власти. Поскольку наше общество привыкло относиться к экономическим проблемам как к порождаемым естественными причинами, в отличие от политических.

Судите сами.

Россия не пережила серьезных социальных потрясений даже в кризисные периоды: ни в 1998-м, ни в 2008 году народных волнений не было. Постсоветские люди вообще традиционно считают, что хозяйственные неурядицы — явление объективное, и придерживаются этого мнения до тех пор, пока факт разворовывания государства не становится столь очевидным, как, например, на Украине.

Поэтому сейчас для Кремля гораздо правильнее продолжать создавать образ России как осажденной крепости, существование в которой не может быть излишне зажиточным, чем, например, зацикливаться на поиске внутренних врагов и продолжать «зажимать» политические свободы.

На мой взгляд, экономические проблемы не обернутся бунтом — даже в 1993 году столкновения на улицах Москвы были порождены отнюдь не финансовыми трудностями, с которыми сталкивались россияне.

Все вышесказанное означает еще и то, что ухудшение экономической ситуации в России, увы, не станет в ближайшее время поводом для поиска реально новой стратегии хозяйственного развития страны. Как и прежде, на экономические вызовы в Кремле будут искать политические ответы.

Это, конечно, не дает повода для гражданского оптимизма — но его и не может быть в условиях, когда элиты уверены в своей непогрешимости. А это объективная реальность нашего времени и нашей страны.

Владислав Иноземцев