После двух мировых войн и ужесточения госрегулирования капитала отношение накопленного частного богатства к годовому выпуску упало до 200–300% в 1970 году (помимо Европы и США, в выборке присутствуют Япония, Австралия и Канада). Из-за либерализации развитых экономик в 1980-е и в силу отсутствия глобальных вооруженных конфликтов богатство снова доросло до уровня 400–600% в конце нулевых годов, то есть приблизилось к показателям начала XX века. Если попытаться оценить вклад в этот рост развивающихся стран, то он будет невелик: на Китай приходится только 15% роста богатства (в отношении к доходу) в 1990–2010 годы, 75% – на Европу и Японию.
Конечно, структура этого богатства совершенно иная, чем была 100–200 лет назад: у нас больше нет рабовладения, да и сельскохозяйственные угодья давно перестали быть главным активом (см. графики).
Если спроецировать нынешнюю тенденцию на будущее, то отношение богатство-доход будет увеличиваться и дальше, считают Пикетти и Цукман, и к 2030 году достигнет уровня 1910 года.
Хорошо это или плохо? С одной стороны, отсутствие войн и наращивание богатства это вроде бы благо. С другой, это свидетельствует о низких темпах роста доходов и населения в развитых странах по сравнению с послевоенными годами, указывают экономисты.
Аккумуляция богатства может создать и еще одну проблему – желания страдающих от высокого госдолга и бюджетного дефицита правительств наложить руку на эти богатства, введя дополнительные налоги (об этом пишет в своей колонке для The New York Times экономист Тайлер Коуэн). Коуэн указывает и на то, что госдолг можно было бы соотносить не с ВВП (то есть годовым доходом страны), а с национальным богатством. Если у вас есть дом стоимостью $1 млн при долге $100 тысяч и годовом доходе (ВВП) $100 тысяч, то отношение долг – ВВП (100%) внушает опасение, однако в соотношении со стоимостью дома выглядит уже не так страшно.
Георгий Неяскин
