В российской экономике деградируют отрасли, не связанные с нефтью и газом

Не так давно правительство утвердило долгосрочный прогноз социально-экономического развития страны до 2030 года. Его главный разработчик — Министерство экономического развития, — как водится, заложило в прогноз несколько возможных сценариев развития ситуации — от консервативного до инновационного. Главный принцип, лежащий в основе этого занимательного прогнозирования, неизменен вот уже много лет подряд. Сохранятся высокие цены на нефть — всё с нашей экономикой будет хорошо. Упадет баррель — и все показатели покатятся вслед за ним. Ну а самый «оптимистичный» вариант, это если к 2026—2030 годам нефть подорожает с нынешних 100—110 долларов за баррель до 226 долларов.

Принимался этот прогноз правительством под привычную трескотню о необходимости выбора инновационного пути развития для нашей экономики в противовес сырьевой модели. Но примерно в те же дни эксперты Центра развития Высшей школы экономики обнародовали исследование, в котором подсчитали, как менялся вклад тех или иных отраслей в ВВП страны за минувшие 10 лет.

На фоне многолетних разговоров о необходимости диверсификации российской экономики и планов избавления ее от нефтегазовой зависимости — деградируют целые отрасли, не связанные с добычей сырья. Цифры наглядно это доказывают: вклад добычи полезных ископаемых в ВВП с 2002 по 2012 год вырос чуть ли не в 2 раза — с 5,9 до 9,3%. Зато доля обрабатывающих производств за это время сократилась с 15,2 до 13,0%. Примерно на столько же снизился вклад транспорта и связи, а также сельского хозяйства. В минусе — практически все сферы, относящиеся к реальному сектору экономики. Зато помимо углеводородов в жирном плюсе — сектор госуправления (с учетом обеспечения военной безопасности и социального страхования): его вклад вырос с 4,5 до 5,6% от всего ВВП.

Экономисты Центра развития показали, что даже в сравнении с развитыми сырьевыми странами — Австралией, Канадой, Нидерландами — в России гипертрофировано развиты добыча полезных ископаемых, нефтепереработка и оптовая торговля (в отечественных реалиях оптовая торговля — это в основном перераспределение прибыли внутри сырьевых холдингов), зато сильно недоразвиты здравоохранение, образование и многие виды услуг, в том числе финансовые.

Исследователи пришли к выводу: предыдущие 10 лет российская экономика росла почти исключительно за счет сырья, а стремительный — в 3 с лишним раза — рост подушевого ВВП не был заработан, он явился лишь следствием повышения цен на нефть и газ. А, значит, в случае их падения отечественная экономика может оказаться отброшена далеко назад, поскольку никакими иными драйверами роста она за прошедшие 10 лет так и не обзавелась.

И все представления о том, что российская экономика может с легкостью от сырьевой направленности быстро перейти к инновационному развитию, — это иллюзия. Дело в том, что в последние годы мы активно строили новые нефте- и газопроводы, вкладывая туда десятки миллиардов долларов. Всю эту сырьевую инфраструктуру невозможно просто так взять и бросить: ее придется нагружать — а значит, выкачивать все больше полезных ископаемых, углубляться в труднодоступные районы страны, разрабатывая там все более сложные месторождения.

А значит, нефтяное «самоедство» России продолжится.

Даже параметры долгосрочного прогноза развития страны сами же правительственные разработчики ставят в зависимость фактически от одного-единственного критерия — цены на нефть. Но если вы всерьез хотите добиться снятия экономики с «сырьевой иглы» — примите хотя бы стратегию развития без учета конъюнктуры нефтяных цен. Глядишь, и новые точки роста нарисуются — в строительстве, телекоммуникациях, машиностроении… Но главное — вне зависимости от сырьевой составляющей. Чтобы у президента с премьером не болела на ночь голова о том, какой утром окажется цена барреля.

Дмитрий Докучаев