Во время кризиса роль стран БРИКС вырастет, и это хорошо. При этом исключение России из группы БРИКС, о котором часто говорят экономисты, вызвано скорее политическими пристрастиями, а не экономическими данными, рассказал в интервью телеканалу "Россия 24" председатель правления Goldman Sachs Джим О’Нил.

- Вы являетесь автором аббревиатуры БРИК. И еще десять лет назад вы верили в хорошие перспективы роста экономик этих стран. А что сейчас? Ваши надежды оправдались?

- Да, в сентябре будет 11 лет с момента появления этой аббревиатуры. Время показало, что история БРИК более значима, чем я изначально полагал. Сегодня, в долларовом выражении, объем экономик этих стран намного больше, чем виделось тогда. Так что до сих пор мои надежды определенно оправдывались. Думаю, следующие несколько лет могут быть несколько сложнее, поскольку все эти страны достигли относительно высокого уровня благосостояния. И по определению, по мере того как ты становишься больше и богаче, вызовы и трудности тоже становятся сложнее. Перед каждой из стран БРИК стоят свои особые проблемы, но я по-прежнему оптимистичен в отношении этой группы в целом.

- А экономика какой страны показала себя лучше остальных?

- Китай. Вне всяких сомнений, он оказался лучшим. Это самая фантастическая история для экономиста, о которой вообще можно было подумать. Я люблю повторять, что рост Китая в прошлом году на 1 триллион 400 миллиардов эквивалентен созданию десяти процентов экономики США. Это целая новая Испания каждый год, или Греция - за 11 с половиной недель. Сегодня Китай по величине равен сумме ВВП трех других стран БРИК. Так что КНР - однозначно лучшая по результатам в группе.

- В чем вы видите основные причины спада в Китае?

- Я думаю, что главная причина, по которой экономика КНР замедляется, - это целенаправленные действия руководства по усилению контроля над инфляцией. Ведь основной проблемой в последние годы были слишком высокие темпы роста. Сейчас власти пытаются привести его к более низким уровням.

То есть они пытаются нормализовать ситуацию. Власти Китая были слишком встревожены ускоряющейся инфляцией. И они осознанно идут на определенные жертвы с точки зрения роста, чтобы стабилизировать цены. Поэтому я не думаю, что нужно волноваться и беспокоиться по поводу ситуации в Китае. Теперь, когда инфляция замедлилась, руководство точно также может простимулировать экономику с помощью различных мер. Есть ряд инструментов, которые позволят обеспечить рост ВВП в районе 7-8%, так что я совершенно не тревожусь о КНР.

- Может ли Китай оставаться основным драйвером роста мировой экономики?

- Китай постепенно будет становиться все более важной экономикой на протяжении всего следующего десятилетия. За этот период рост, который обеспечит КНР, будет больше, чем рост Соединенных Штатов и Европы, вместе взятых. Так что эта страна будет исключительно важной.

В последнее время мы можем наблюдать усиление интеграции между странами БРИКС: регулярные встречи лидеров этих стран и даже переговоры о создании банка развития стран БРИКС. Видите ли вы возможность создания какого-либо экономического союза между этими странами по типу европейского?

Судя по тому, что сейчас происходит в едином валютном союзе, нужно быть осторожнее в формировании таких блоков. Как показала практика, иногда возникают проблемы, о возможности которых даже не догадывались. Я думаю, что полноценный союз между странами БРИКС крайне маловероятен. Они ставят перед собой разные цели и задачи. Интересы России не аналогичны бразильским. Интересы Китая не копия интересов Индии. Все эти страны находятся на разных уровнях экономического развития. Так что я думаю, что политический или экономический союз между этими странами не очень хорошая идея.

- Вы согласны с тем, что европейский кризис усиливает позиции стран БРИКС?

- Это очень хороший вопрос. Людям нужно чаще об этом думать. Мой ответ - однозначно "да". Если посмотреть на последнее увеличение ресурсов МВФ, которое произошло в ходе встречи лидеров стран "Большой двадцатки", то становится ясно, что рост финансирования повлечет за собой увеличение политического веса в управлении МВФ. Я думаю, что страны БРИК продолжат увеличивать свою роль в мировой экономике. И это хорошо.

- Не ожидаете ли вы, что потребительский бум в странах БРИКС, который вы считаете важным фактором быстрого роста, может привести к перегреву экономик этих стран и привести к такому кризису, какой мы видели в 2008 году?

- Я думаю, что мы очень далеки от такого момента. Потребление в Китае будет только увеличиваться. В КНР очень большая доля внутренних сбережений. А проблема Америки заключается в слишком низкой норме сбережений. Должно пройти очень много времени, чтобы китайцам нужно было беспокоиться о подобных вещах. Ситуация в Индии, возможно, ближе к тому, что происходило в США. Может, в Индии и следует повысить норму сбережений и обратить внимание на уровень потребления. Но в целом страны БРИК еще очень далеки от опасной черты.

- Некоторые экономисты полагают, что Россию уже нельзя относить к странам БРИКС. Надеюсь, вы не разделяете это мнение?

- Я не понимаю, почему так много экономистов так считают. Как отец акронима БРИК, я нахожу подобные рассуждения скучными. Их аргументы ни на чем не основаны. Россия - единственная страна, которая постоянно показывает более высокие темпы роста ВВП, чем прогнозируется. Если экономика России за это десятилетие вырастет на 4-5%, на что я рассчитываю, то доля страны в увеличении мирового ВВП будет больше, чем у еврозоны. Если откровенно, то я полагаю, что эти высказывания мотивированы политическими пристрастиями, а не экономическими данными.

- Вы также автор аббревиатуры NEXT 11. Это такие страны, как Турция, Нигерия. Какие основные вызовы будут стоять перед ними в ближайшие 10 лет?

- Перед этой группой, да и перед многими другими странами, стоит одна общая проблема - обеспечить успешное продолжение глобализации, занять такое место в мировой экономике, которое обеспечивает им выгодное положение в международной торговле. Но перед каждой страной стоят свои уникальные проблемы. Те сложности, которые есть в турецкой экономике, сильно отличаются от тех проблем, которые есть, например, в экономике Мексики или Нигерии. Но я с оптимизмом слежу за развитием всех этих стран.

- А что вы думаете о кризисе в еврозоне? Например, ожидаете ли выхода Греции?

- Вы знаете, Европе, безусловно, требуется более эффективное руководство. Может быть, взять пример с мистера Путина? Мистер Путин может взять что-то полезное у Европы, но и Европа может что-то перенять от мистера Путина. Как я говорил, Европе требуется сильное руководство - это все-таки не экономический кризис, это кризис власти. Насчет Греции, я не ожидаю в этом году ее выхода из еврозоны. Возможно, в 2013-м, но не в 2012-м.

- Что Европа должна сделать, чтобы решить свои проблемы?

- Решить проблемы Европы можно за эти выходные, проблемы политические и кадровые. Европа должна определиться: хочет она функционировать как единый экономический и монетарный союз или нет? И если у политического руководства все-таки есть такое желание, разговор не может быть монополизирован узко национальными интересами, требуется перейти на конкретную панъевропейскую экономическую программу. И если европейская политическая элита, особенно Германия, скажет нам, что именно это они намерены сделать, проблема будет решена.

- Европа должна помогать Испании?

- Конечно, Испании нужно помочь. Она является одной из основополагающих стран в Европе, с населением более 40 миллионов и одним из главных источников создания рабочих мест в регионе за последние десятилетие. Так что я считаю, у Европы есть серьезные обязательства по отношению к Испании.

- На ваш взгляд, какую стадию финансового кризиса сейчас переживает мировая экономика? Может, это начало или начало конца кризиса?

- Я был бы рад знать, на каком этапе находится нынешний кризис. Должно быть, он все-таки приближается к концу. Как я уже говорил, проблемы могут быть решены за эти выходные, мы можем забыть о них и думать о следующем кризисе. Но я уже работаю более 30-ти лет, видел много кризисов и могу сказать однозначно: кризисы всегда заканчиваются. Когда ты находишься посередине кризиса, кажется, что он продлится вечно, что именно этот кризис означает полный крах, но, поверьте мне, мы это преодолеем.