Федеральный бюджет — проблемная точка российской экономики в этом году. Он снова стал дефицитным, причем дыра в казне по итогам первого полугодия составляет 2,6 трлн рублей. Для сведения концов с концами власти уже объявили о заметном увеличении объемов госдолга и о фронтальном сокращении незащищенных статей расходов на 10% в 2024 году. Да и случившееся в июле резкое ослабление рубля многие специалисты связывают с интересами бюджета: при дешевой нацвалюте его проще наполнять. Преуспеют ли власти в затыкании дыры в бюджете? Как она отразится на финансовых интересах граждан? Стоит ли рассчитывать населению на внеплановые индексации, разовые выплаты или иные денежные «подарки» от властей? Ответы на эти вопросы в ходе онлайн-конференции в «МК» искали директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев, аналитик финансовой академии Capital Skills Марк Гойхман и директор Центра социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец.

— Минфин предварительно оценивал объем доходов федерального бюджета за январь–июнь в 12,3 трлн руб. Это на 12% меньше, чем за аналогичный период 2022-го. А объем расходов за шесть месяцев этого года составил 14,9 трлн руб. (рост на 19% год к году). Дефицит за первое полугодие предварительно составил 2,6 трлн руб. — за июнь он сократился на 816 млрд руб. Сохранится ли тенденция к сокращению дыры в казне или та будет дальше расти? На что власти снизили траты?

Гойхман: — Минфин объяснял уменьшение дефицита в июне тем, что первые месяцы 2023-го расходы бюджета были проавансированы в большей степени, чем это предполагалось ранее. То есть в расходы прошлых месяцев вошло больше средств, чем сейчас. Соответственно, сейчас уменьшается среднедневная статья расходов. Но тем не менее текущая ситуация не вызывает мыслей о том, что все будет негативно, очень плохо или даже катастрофично. Даже если мы не уложимся в рамки запланированного дефицита — это 2,9 трлн руб. по итогам года, — то превышен он будет не сильно.

Буклемишев: — На что именно власти снизили траты, непонятно, поскольку статистика сейчас закрыта и мы не видим конкретные направления расходов. Но смотреть динамику и мерить бюджет по месяцам, а тем более по дням, как это сейчас делается, не имеет никакого смысла. Все-таки расходы большие, и идут они крайне неравномерно. Если мы вспомним, например, прошлый год, то в декабре было потрачено на 3 трлн рублей больше, чем было запланировано. Это меняет всю картинку исполнения бюджета. Я бы предварительными расчетами и прогнозами на год не занимался, а смотрел бы на тенденцию, которая, скорее всего, будет к постепенному увеличению дефицита.

Зубец: — В абсолютном выражении, безусловно, дефицит бюджета будет расти, здесь нет сомнений. В то же время дефицит бюджета в размере 4,8% или даже 5% ВВП, который сформировался в России за первые четыре месяца 2023-го, это точно не проблема. Надо понимать, откуда что берется. Первые месяцы года — январь, февраль — Минфин проавансировал чрезвычайные расходы бюджета на оборону, на инфраструктуру, социальные пособия... Понятно, что дефицит бюджета главным образом объясняется провалом нефтегазовых доходов, которые упали больше чем на 40%. Между тем доходы бюджета от экспорта будут повышаться. По нефти, скорее всего, тоже. Внутренние сборы бюджета как минимум падать не будут. Во-первых, идет рост ВВП — это развитие экономики. Во-вторых, инфляция надувает сборы бюджета. В-третьих, рост реальных доходов населения приведет к росту потребительской активности. Все эти обстоятельства будут способствовать сборам доходов. Ну а в сумме это приведет к тому, что во второй половине года, с нашей точки зрения, бюджет будет чувствовать себя в определенной степени лучше, чем в первой. Поэтому в относительном исчислении дефицит бюджета, скорее всего, раздуваться уже не будет.

«Плюшки» для народа

— Для того чтобы уменьшить дефицит бюджета, в правительстве одобрили сокращение незащищенных расходов на 10% в 2024 году. Как заявили в Минфине, мера позволит сэкономить порядка 450 млрд рублей. Каких статей сокращение бюджета коснется в первую очередь?

Буклемишев: — Сокращение расходных статей — это творческий процесс. Пока Минфин говорит бюджетополучателям, чтобы они сами решили, где могут ужаться. Естественно, речь не идет о социальных расходах, то есть сокращение не коснется пособий, пенсий... Речь идет в основном о необязательного рода тратах, например, инвестиционных. Иначе говоря, это расходы, которые обременяют сейчас, а также создают запас для будущих расходов. Такого рода обязательства будут резаться. Также будут резаться, по всей видимости, какие-то закупки, и вполне возможно, что ведомства начнут сокращать вакансии, чтобы уменьшить фонд заработной платы.

Зубец: — Прежде всего под нож пойдут всякого рода инвестиционные проекты, в том числе и программы развития. На самом деле когда мы говорим о секвестре бюджета на этот год, то речь идет не о ликвидации каких-то программ, а об их переносе на более позднее время. Если мы говорим о строительстве новых дорог, или поликлиник, или детских садов в тех или иных регионах страны, то секвестр будет означать, что планы строительства этих объектов просто перенесутся на несколько лет.

— Ряд экспертов не исключают, что наука, образование, культура, медицина, система ЖКХ и транспорт — первые претенденты на то, чтобы попасть в число недофинансированных направлений. Это так?

Гойхман: — Не совсем. Мы говорили о том, что эти отрасли относятся к защищенным статьям. За них нужно меньше всего беспокоиться. В части сокращения финансирования или его переноса на более поздние сроки можно волноваться, скажем, за охрану окружающей среды.

— Вице-премьер Дмитрий Чернышенко ранее предупреждал о рисках сокращения расходов на социалку в условиях дефицита бюджета. На ваш взгляд, какое будущее ждет социальную сферу?

Гойхман: — Под социальными расходами прежде всего понимаются обязательства государства перед гражданами, включая какие-то траты на здравоохранение, образование, выплату процентов по госдолгу. Исключать какие-то небольшие подвижки по соцрасходам в сторону минимизации, я думаю, нельзя. Тем не менее практически наверняка останутся все социальные гарантии, то есть пенсии, зарплаты бюджетникам, пособия, стипендии... В целом же по социалке не думаю, что будет заметное сокращение. А будут в основном сокращаться незащищенные статьи. Они составляют примерно 8 трлн рублей из запланированных на следующий год общих расходов в 29,4 трлн рублей. Сократив их на 10%, можно получить экономию в 800 миллиардов. Полагаю, что это максимальная сумма сокращений, на которую может пойти Минфин.

— Стоит ли в таком случае населению рассчитывать на внеплановые индексации, разовые выплаты или иные финансовые «подарки» от властей, как это не раз бывало в предыдущие годы?

Зубец: — Надо понимать, что у властей есть обязательство сделать так, чтобы пенсии росли быстрее инфляции. И оно, скорее всего, будет выполняться. Какие-то дополнительные расходы по социальным программам, безусловно, будут. Но если говорить в целом, то, скорее всего, тем людям, которые зависят от бюджета, придется подождать. Мой прогноз: какие-то дополнительные раздачи «плюшек» населению все-таки будут происходить, но только в силу либо законодательных требований о росте пенсий, либо необходимости удержать на рабочих местах бюджетников.

Буклемишев: — Если что-то не было обещано, то рассчитывать на это не следует. Будут ли какие-то выплаты? Да, конечно, будут. Напомню, что следующий год — выборный. В этот период расходы, направленные на население, традиционно увеличиваются примерно на 1% ВВП. Не думаю, что в этот раз традиция будет нарушена.

Заплатят рядовые потребители

— Из-за дефицита бюджета многие компании из различных отраслей экономики объявили о росте тарифов на свои услуги: ресурсоснабжающие организации ЖКХ, авиаперевозчики, предприятия общепита — практически все пересчитывают прайс в сторону увеличения. Причина в том, что производственные издержки растут, а покрыть их за государственный счет не представляется возможным. Стоит ли компаниям рассчитывать на господдержку и на сколько могут подорожать товары и услуги из-за дефицита бюджета?

Гойхман: — Господдержка всегда была очень выборочной. Это предмет договоренностей с Министерством финансов. Не исключаю, что кому-то могут быть выделены какие-то дополнительные трансферты из бюджета, а кому-то нет. В целом тенденция на увеличение цен и тарифов естественна, и связана она не только с дефицитом бюджета, но и с инфляционными явлениями. Компаниям нужно искать уровень баланса, компромисса между увеличившимися расходами и возможностью их компенсировать за счет роста цен. Потому что не всегда это возможно. Есть ограничения не только по аппетитам компаний, но и по платежеспособному спросу населения. Невозможно увеличивать тарифы государственных монополий и цены в тех отраслях, где они уже достаточно высоки.

Зубец: — Компании, которые выполняют госзаказ, особенно связанные со спецоперацией, понятное дело, получат прямое финансирование из бюджета. И никаких повышений цен на их продукцию точно не будет. Стратегические компании, от которых зависит функционирование экономики страны, также могут рассчитывать на помощь со стороны бюджета — какие-то льготные кредиты, финансирование и прочее. Всем остальным придется выживать за счет увеличения цен. Другое дело, что на естественные монополии цены регулируемые. Правительство, отказавшись повышать цены на тепло, бензин и услуги ЖКХ, просто заставит эти компании год работать себе в убыток с переносом повышения тарифов на следующий год. Такое в России уже бывало ранее, причем неоднократно — скажем, в период пандемии. Также надо понимать, что индексация запаздывает на год. Цены повышаются сегодня, а компенсация за рост этих цен происходит только на следующий год. Поэтому если рост цен будет выше планируемых размеров, то заплатят за это рядовые потребители.

Буклемишев: — В бюджете сейчас нет лишних денег. Но в то же время многие отрасли, которые играют существенную роль с точки зрения спецоперации и стратегического развития страны, будут поддержаны в том объеме, который им потребуется. Им отказа ни в каком финансировании не будет. В то же время объемы государственной поддержки, очевидно, переориентируются на определенные сектора и группы предприятий. Все апокалиптические экономические прогнозы и прошлого, и этого года не оправдались. Судя по всему, наша экономика будет расти. Нефтегазовые доходы уже растут. А раз так, то правительство может считать, что не нужно поддерживать этот экономический рост. Само что-то определенным образом «варится» и работает. Так что те, кто не получал раньше господдержки, не получат ее и сейчас.

— Сейчас мы озабочены высоким дефицитом российского бюджета. Между тем экономики многих стран, в том числе ведущих в мире, прекрасно живут в условиях бюджетного дефицита — причем много лет. Так, может, в этом и нет никакой проблемы, если экономика продолжает работать, а страна — развиваться?

Гойхман: — Дефицит бюджета уже через полгода-год приводит к росту инфляции. Государство наращивает количество денег в обращении, чтобы покрыть дефицит, увеличивает заимствования, ставки. Все это приводит к снижению курса национальной валюты, росту инфляционных показателей. С одной стороны, бюджетники, пенсионеры, малоимущие получают эти средства, но, с другой стороны, цены-то растут. Такое финансирование во многом обесценивается из-за инфляции, вызванной в том числе дефицитом бюджета.

Буклемишев: — Последствия привыкания к дефициту бюджета незаметны в начале, но со временем они становятся хроническими. Вспомним 90-е годы, когда все говорили «дефицит в 5–10% — это ничего страшного, переживем», а кончилось это все разрушительным кризисом, дефолтом и необходимостью серьезно резать расходы. Надеюсь, полученный тогда урок хорошо выучили наши власти. Сейчас дефицит бюджета не выглядит таким уж смертельным. Я ожидаю по году 5–6 трлн рублей. Это легко можно профинансировать и за счет резервов, и за счет остатков, которые имеются в казначействе. Проблемой ситуация станет, когда хронический дефицит перейдет на следующий год, затем на второй, третий. Тогда будет ясно, что покрыть его только заимствованиями не получится. Нужно будет либо отбирать деньги у тех, кто на них уже «сидит», — у бюджетополучателей, либо повышать налоги.

Зубец: — Для обычных людей дефицит бюджета — это скорее благо, чем проблема, так как правительство тратит больше денег на социальные нужды, на развитие производств, на инфраструктуру. Получается, что в краткосрочной перспективе (2–3 года) ничего плохого в дефиците бюджета нет. Но всегда надо помнить о долгосрочной перспективе: если долги будут накапливаться, то в дальнейшем, лет через 15–20, это может привести к банкротству государства. Для российской экономики это будет смертельно.

Динамика профицита (+) и дефицита федерального бюджета России (трлн руб.)

январь 2022 г. +0,51

апрель +1,15

июль +1,41

ноябрь +0,13

январь 2023 г. -3,30

апрель -2,08

июль -2,59

Источник: Минфин