История знает примеры, когда валюта одной страны становилась мировым средством платежа, а также инструментом глобальных накоплений в силу доминирования экономики этой страны.

Первой в мире резервной валютой стал британский фунт стерлингов. Причин для этого было предостаточно: Британия вывозила из колоний дешевое сырье (хлопок и шерсть) для своей текстильной промышленности и продавала готовую продукцию во многие страны мира. Имея активное сальдо платежного баланса, страна получила крепкую и стабильную национальную валюту. Многие государства предпочитали держать свои резервы в золоте, а также в британских фунтах, которые, кстати, легко обменивались на золото. Их принимали все банки мира, и принимали с удовольствием. Курс фунта к другим валютам был временами стабилен, временами даже укреплялся. В XIX и в начале XX века Великобритания стала первой в мире промышленно развитой страной.

Однако после Второй мировой войны ситуация изменилась. Потери страны были столь велики, что это отразилось и на валютной системе. Великобритания отказалась от золотого стандарта (когда можно было обменять любые, даже небольшие, суммы на золото). Инфляция, подрыв доверия к бумажным фунтам привели к тому, что Великобритания и другие страны согласились на предложение США в 1944 году перейти к золотодевизному стандарту – вы, мол, обменивайте свои обесценившиеся бумажки на наши полновесные доллары, а мы их будем обменивать на золото.

Так США подготовили почву для смены мировой резервной валюты. Основания для этого были: экономика Великобритании была разрушена гитлеровской авиацией, рынки сбыта и поставок утеряны, транспорт – потоплен. А вот США не только не получили никаких разрушений на своей территории, но даже смогли заработать на войне – поставки оружия, военной техники и продовольствия по ленд-лизу принесли немалый доход.

Доллар стал самой крепкой на тот момент валютой – а значит, средством валютирования внешнеторговых контрактов. Поскольку его можно было обменять на золото (в США золотой стандарт еще сохранялся), доллар стал мировой резервной валютой.

Это произошло на конференции в американском городе Бреттон-Вудсе, штат Нью- Гемпшир, в 1944 году. Бреттон-Вудская система закрепила цену золота в долларах США на уровне 35 долларов за тр. унц. Страны-участницы были обязаны удерживать фиксированные обменные курсы своих валют к доллару. В помощь им для этих и других целей был создан Международный валютный фонд. Таким образом, золотой стандарт сохранялся в несколько усеченном виде – валюты стран-участниц могли обмениваться на золото через доллар США (т.н. «золотодевизный стандарт»). При этом создавался искусственный спрос на американскую валюту, а также на казначейские облигации США – как «безрисковый актив», по сути – «бумажное золото», которое давало надежду не только сохранить капитал, но еще и приносило доход в виде процентов, чего не мог дать «желтый металл».

Непоколебимая вера в силу доллара рухнула в 1971 году, когда Франция предъявила к обмену ходившие в Европе доллары на золото в количестве 20 млрд. Однако в хранилище ФРС США в Форт-Ноксе оказалось золота только на 12 млрд долларов.

После заморозки российских золотовалютных резервов на сумму более 300 млрд долларов, а также введения антироссийских санкций в финансовой сфере (отключение банков от системы SWIFT), запрета на поставку в Россию долларов и евро и т.д. многие страны стали думать о переходе от финансовой системы, основанной на диктате доллара США, к другой модели финансовых расчетов и мировых резервов. Китай, страны Персидского залива и другие резко сократили свои вложения в казначейские облигации США. Китай первым предложил покупать российские энергоресурсы за юани. Второй страной стала Индия. В целом на основе группировки БРИКС формируется возможность для новой финансовой архитектуры. Контуры ее пока не очень понятны – это могут быть расчеты в национальных валютах, если товарооборот между какими-то странами будет достаточно большим. Это могут быть криптовалюты, использованию которых в международных расчетах уже перестал противиться ЦБ РФ. Пока наиболее вероятной моделью новой финансовой архитектуры кажется модель, основанная на юане. Китай, как и Великобритания в свое время, становится мировой мастерской, производящей широкий спектр продукции – от игрушек и потребительских товаров до смартфонов, компьютеров, станков и автомобилей. ВВП Китая уступает только США, а по паритету покупательной способности – уже превосходит его.

Однако, как считает экономист «Ренессанс-Капитала» по России Софья Донец, пока юань не обладает всеми необходимыми характеристиками для мировой резервной валюты — доступностью, широкой распространенностью.

Кроме того, Народный банк Китая жестко регулирует курс национальной валюты, не давая ей укрепляться, чтобы не подрывать стимулы для экспортного сектора экономики. Поэтому для смены мировой валюты нужны фундаментальные причины, а не просто желание диверсифицировать международные резервы и платежные механизмы. Донец также отмечает, что мир переходит от глобальной модели экономики к ее регионализации, что дает основания для роста локальных валют, но это не лишит доллара мирового лидерства.

С ней согласны и авторы обзора НИУ ВШЭ, посвященному будущей дедолларизации. Объективно роль доллара в мировых финансах будет постепенно ослабевать под влиянием таких факторов, как замена доллара другими валютами в мировых резервах (а этот процесс уже идет с 2008 года, после кризиса на рынке американской ипотеки, переросшего в глобальный). Согласно данным МВФ, если в 1999 году на долю доллара США приходилось 71% совокупных резервов, то в 2015 году уже 66%, в начале 2022-го – 58,9%.

Также на этот процесс влияют расчеты за энергоносители в национальных валютах. Думается, сыграет свою роль и цифровизация в денежной сфере – цифровые рубли и юани, новые активы также найдут свое место в структуре резервов. Однако в пользу пересмотра мировой финансовой системы говорят несколько факторов.

Прежде всего, это снижение мировых валютных резервов. Ускорение всех этих процессов вместе с созданием новых механизмов международных расчетов, а также расширение использования бартерных операций в среднесрочной перспективе будет способствовать снижению роли доллара в мировых финансах, считают эксперты ВШЭ.

Известный экономист из Калифорнийского университета Майкл Дули, имеющий опыт работы в ФРС США и МВФ, придерживается «ястребиных» взглядов на роль доллара. Вопреки распространенному мнению о том, что санкции против таких стран как Россия или Иран создают дополнительные риски для стран, державших значительную долю своих резервов в американской валюте, Дули считает, что доллар остается мировой резервной валютой как раз потому, что США – это единственная страна, имеющая возможность вводить санкции против стран за их самостоятельную политику.

По мнению Дули, страны, выходящие из зоны доллара, будут иметь очень ограниченные возможности по привлечению иностранных инвестиций. Как следствие, считает Дули, они будут исключены из стратегии роста, которая невозможна без участия капитала из страны – эмитента резервной валюты, т.е. доллара. Рисковый эффект от того, что «Россия решила поплатиться своими долларовыми резервами, будет кратковременным, тогда как оставшиеся участники долларового блока только увеличат свою интеграцию и соответствующий спрос на доллар и другие активы США (надо понимать, казначейские обязательства)», – такой вердикт выносит Дули с соавторами. Далее он добавляет, «что Россия мала в экономическом смысле и блок ее сателлитов тоже будет мал». Далее следует вообще странная фраза: «Блокировка иностранных валютных резервов – это не внесистемная инициатива Соединенных Штатов, напротив, она подкрепляет социальный договор, который стоит за международными потоками капитала».

Позиция Дули и его соавторов вызывает ощущение, что авторы заснули летаргическим сном в 2000-х гг. и не хотят признавать очевидные факты.

Факты говорят о следующем. Если до кризиса 2008-2009 гг. Китай инвестировал в казначейские активы более 1,5 трлн долларов своих резервов, то на данный момент он сократил их объем до 870 млрд, следуя своей политике диверсификации международных резервов. Но больше сокращать он пока не собирается, так как казначейские облигации для него – инструмент давления на администрацию США. Япония, основной инвестор в государственные облигации США, снизила свою долю с 2 трлн в 2008 году до 1,23 трлн. Значительно сократили свои вложения страны Персидского залива – Саудовская Аравия, Кувейт и другие, продавая облигации со скоростью 1 млрд в день.

Злую шутку с инвесторами в государственные облигации США сыграла Федеральная резервная система, повысив учетную ставку в ходе борьбы с рекордной инфляцией за последние 40 лет – доходность бумаг стала отрицательной или близкой к нулю. Из-за роста процентных ставок упали цены на облигации, что принесло инвесторам самый большой за 30 лет убыток от 4% по коротким выпускам до 30% по длинным. Но это еще не все. На кривой доходности казначейских облигаций наблюдается инверсия – доходность по коротким бумагам стала выше, чем по более долгосрочным, а это уже верный признак рецессии в экономике США. Собственно, спад в производстве США уже наступил в четвертом квартале прошлого года.

Министр финансов США Джанет Йеллен уже использует «чрезвычайные меры» из-за приближения госдолга к максимальному пределу, чтобы предотвратить дефолт по государственным облигациям в ближайшие несколько месяцев. Еще недавно она в письме лидерам Конгресса предупредила, «что США могут достичь потолка госдолга 19 января и что невыполнение обязательств правительства нанесет непоправимый вред экономике США, средствам к существованию всех американцев и глобальной финансовой стабильности». В настоящее время установленный Конгрессом потолок составляет 31,4 трлн долларов.

Что же произойдет, когда этот уровень заимствований будет превышен? Возможны два варианта. Первый: США снова поднимут потолок госдолга и заведут пластинку, что их казначейские облигации — самый надежный инструмент для сбережений, так как до сих пор дефолта по ним не объявляли. Это как с обменом долларов на золото в 1944 году, пока остальной мир верил в эту сказку, доллар был стабилен к золоту — 35 долларов за тр. унц. Однако когда выяснилось в 1971 году, что золота хватит далеко не всем держателям зеленых бумажек, его курс упал до 800 долларов за тр. унц.

С облигациями ситуация еще сложнее – у них вообще нет никакого обеспечения по определению. Их считают «безрисковым» активом, потому что ВВП США – пока самый большой в мире, хотя Китай уже дышит в затылок.

Второй вариант – мир осознает, что все инвестировали в ничем не обеспеченные «мусорные» активы (junk bonds), и все разом начнут их продавать. Ситуация маловероятная, потому что продавцам лучше сделать это по-тихому, не обрушивая рынки, как это было в 1929, 1987, 2001, 2008 годах. Поэтому наиболее дальновидные начинают продавать их понемногу, по 1 млрд долларов в день. Однако вероятность такого сценария все же не равна нулю, учитывая инфляцию, а скорее всего, стагфляцию в США и Евросоюзе.

А тем временем в Давосе эксперты банка Credit Suisse считают, что даже при отсутствии геополитических и экономических шоков, роль доллара как мировой резервной валюты ослабнет, а при наличии таких шоков (условия для которых уже созданы), ослабнет еще сильней. По мнению инвестиционных банкиров Credit Suisse, ситуация в США очень напоминает 1970-е годы, когда инфляция также выскочила из-под контроля ФРС вследствие развала Бреттон-Вудской системы, войны во Вьетнаме и бюджетного дефицита.

Так что предпосылки для снижения роли доллара существуют, чему будет способствовать диверсификация международных резервов, проводимая центральными банками большинства стран. Однако, пока заменить доллар не сможет ни юань в силу закрытости своих финансовых рынков, ни евро, так как монетарные власти ЕС не стремятся к конкуренции с США, к тому же, они вынуждены бороться с инфляцией, как и ФРС, только еще и в условиях энергетического кризиса. Они также предусматривают сценарий создания новой, единой глобальной валюты.

В заключение хочется возразить Майклу Дули в том, что «Россия мала в экономическом смысле, и блок ее сателлитов тоже будет мал». В моей последней публикации в этом издании, посвященной блоку БРИКС, я писал о совокупном потенциале стран, составляющих его ядро. Он немал и растет с каждым годом. В день выхода в свет публикации появилась заметка, что еще 13 стран хотят присоединится к блоку, в их числе – Саудовская Аравия, Алжир, Египет, Иран, Бахрейн, ОАЭ и др. Скоро наступит день, когда доллару придется потесниться – Бразилия предложила план создания коллективной валюты БРИКС и МЕРКОСУР (Южноамериканский общий рынок).

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.

Владимир Трегубов Экономист