Приближение дня, после которого меняют настенные календари, наводит на мысли о времени. Мы празднуем Новый год, когда часы показывают переход из 31 декабря в 1 января. Это зависит от нашего места на планете Земля, которая столь важного для нас момента вообще не замечает, продолжая свое движение. Праздновать можно было бы и в какой-то другой день — как это было в России до 1918 года и как это сейчас в ряде стран. Главное — делать это трижды подряд через 365 дней, а каждый четвертый раз на день позднее.

Но этот день более явственно, чем любой другой, проводит черту между прошлым и будущим, причем не столько личным (о нем мы больше переживаем в свой день рождения), сколько общим для своей страны и всего мира. И то, как люди оценивают переход через эту черту — ожидая лучшего или предвидя худшее, — очень сильно влияет и на общественное здоровье, и на социальную стабильность, и на экономику, для которой ожидания ее основных агентов — потребителей и предпринимателей — играют важнейшую роль.

Каковы же эти ожидания у российских потребителей? С 1998 года Росстат ежеквартально спрашивает об этом 5 тысяч взрослых граждан из всех регионов страны и по методике Евросоюза рассчитывает, вычитая число отрицательных оценок из числа положительных, частные индексы произошедших изменений личного материального положения, произошедших изменений экономической ситуации в стране, благоприятности условий для крупных покупок и благоприятности условий для сбережений. И конструирует из этих частных индексов обобщающий индекс потребительской уверенности (ИПУ). Последний опубликованный ИПУ за 3-й квартал этого года составил минус 22. Это в среднем. У молодых, до 30 лет, он выше — минус 19, у тех, кто старше 50, ниже — минус 24.

Это существенно лучше, чем было в предыдущем квартале, — минус 31. И ровно так же было в 3-м квартале 2020 года, в разгар пандемии. Самый низкий индекс за последнее десятилетие был в 1-м квартале 2015 года — минус 32 (а незадолго перед этим, во 2-м и 3-м кварталах 2014 года, он был самым высоким — минус 6 и минус 7). За четверть века наблюдений ИПУ был выше нуля, и то чуть-чуть, только дважды: во 2-м квартале 2007-го и 1-м квартале 2008 года.

Росстат приводит для сравнения данные об ИПУ в 27 странах Евросоюза за август 2021-го, май и август 2022 года. Видно, что в августе прошлого года ниже, чем в России, индекс был только у Греции, Кипра, Болгарии и Словении. А у Швеции, Дании, Финляндии, Ирландии, Мальты и Литвы он в это время был положительным. К нынешнему же маю стран с ИПУ выше нуля в ЕС уже не осталось, но у 24 стран он был выше, чем у России. Однако к августу таких стран в Евросоюзе осталось только девять. Если кто-то этому обрадуется и посчитает заслугой России, не соглашусь. И потому, что главную роль здесь сыграли другие факторы, и потому, что наша Земля — стеклянный дом, а в таком жилище несчастье любого его обитателя чревато общим несчастьем — чего, увы, нельзя сказать о счастье.

Помимо ИПУ Росстат с 2006 года ежеквартально рассчитывает также индекс предпринимательской уверенности как обобщенную характеристику оценок предпринимателями трех показателей: уровня складских запасов предприятия, изменения его экономического положения в текущем квартале по сравнению с предыдущим и ожидаемого изменения экономического положения в следующем квартале. Этот индекс всегда был выше и значительно стабильнее, чем ИПУ. Однако в последние годы и он прочно ушел в минусовую зону.

В такой ситуации неуверенности многие ждут от государства, что оно все исправит — остановит рост цен, повысит пенсии и зарплаты. Не исправит, и не потому, что не хочет, а потому, что его власть над экономикой велика лишь в части возможностей ухудшить ее положение, но крайне ограничена в том, чтобы его улучшить. Экономика живет по своим законам — как ледяные узоры на оконном стекле зимой, о природе которых можно не задумываться или считать их чудом, пока не узнаешь из физики, что «рисуют» их законы симметрии. И лучшее, что может сделать для экономики государство, это следить, чтобы никто не мешал, вольно или невольно, этим законам делать свое дело, уравновешивая спрос и предложение. А также устранять те законодательные ограничения для экономической деятельности и те нагрузки на нее, общественная польза от исполнения которых меньше издержек на их исполнение.

Водитель наверняка доставит вас по нужному адресу, если туда есть дорога и он не нарушает правила дорожного движения. Но он не может заставить двигатель работать по иному циклу, даже если очень захочет или от него потребуют. Да и кто ж такое потребует? А вот в отношении экономики очень много людей считают подобное вполне возможным и удивляются, почему власти этого не делают. И бывает, что власти поддаются их давлению, как это было в конце 2020 года с ограничением цен на сахар и подсолнечное масло. О результатах нам не рассказали, но мы и сами можем судить о них по тому, что таких попыток больше уже не делалось.

Вот и сейчас, когда государство взвалило на себя, а значит, и на всех нас тяжелейшую ношу воплощения своих геополитических приоритетов, любая попытка с самыми благородными целями «подрихтовать» рынки — а предложений такого рода огромное число — может повлечь очень тяжелые последствия.

Однако государство обязано внимательно следить за рынками, не допуская их монополизации и защищая от недобросовестной конкуренции, в том числе основанной на обмане потребителей. Надо признать, что за последние годы удалось существенно снизить доли обращающейся на рынках незаконной продукции. Но, как это обычно бывает в периоды исторических изменений, расцвело мошенничество, на этот раз высокотехнологичное, особенно на цифровых рынках финансовых услуг и интернет-торговли. Его жертвами уже стали миллионы людей, ущерб исчисляется десятками, если не сотнями миллиардов рублей, и поскольку ни надзорные, ни правоохранительные органы не в состоянии с этим справиться, мы предлагаем государству выделить достаточные бюджетные средства на вознаграждение детективов и детективных агентств за результаты предотвращения и пресечения таких преступлений и взыскания с преступников вреда, причиненного пострадавшим (так называемый гонорар успеха). Уверен, что когда у нас появится рынок частных услуг такого рода, он и подскажет, что надо исправить в законодательстве и практике, чтобы кардинально повысить ничтожные сейчас риски наказания цифровых мошенников. А без этого их не остановить.

И снова и снова повторю мысль о том, что государство и общество обязаны помогать тем, кто в силу обстоятельств не может обеспечить себе и своим близким, в первую очередь несовершеннолетним детям, приемлемое питание и другие необходимые блага. За последние два года на это были направлены очень значительные бюджетные средства, и все-таки многие семьи с детьми, где несколько человек живут на доход одного, не получают необходимую им систематическую поддержку. Хочется верить, что в следующем году заработает в конце концов проект Минпромторга по частичному бюджетному субсидированию расходов нуждающихся граждан на основные продукты питания отечественного производства. И что отменят наконец обязанность торговых компаний и производителей продтоваров уплачивать НДС с продуктов, передаваемых благотворительным фондам для распределения среди нуждающихся и организаций бесплатного питания в столовых, из-за чего благотворительность приносит им убытки, и выгоднее дождаться окончания срока годности невостребованных продуктов и отправить их на утилизацию. Это простые и эффективные меры, десятки лет широко применяемые в других странах. И перед Новым годом и Рождеством самое время напомнить, что и нам надо срочно это сделать.

Авторы: ПЕТР ШЕЛИЩ председатель Союза потребителей России