Про то, как выглядят пустые полки магазинов и как это страшно, мы все уже, к счастью, успели забыть. Контрсанкции, введённые в 2014 г., ещё сильнее укрепили продовольст­венную безопасность России. Мы научились производить своё и есть своё, причём с аппетитом. «Корона­кризис» стал новым вызовом нашим аграриям. Смогут ли они ответить на него и накормить страну?

К весне приготовились с осени

Фермеры – одна из немногочисленных категорий тружеников, которых самоизоляция практически не коснулась. Какая там социальная дистанция в 1,5 м, если их дистанции – это гектары полей и километры грядок.

Пандемия планов не нарушила

На Кубани посевная началась уже в конце февраля. Как сообщили в Министерстве сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Краснодар­ского края, идёт она опережающими по сравнению с прошлым годом темпами. По состоянию на 13 апреля яровые культуры на кубанских полях посеяны на площади 1 млн га (на 403 тыс. га больше, чем в 2019 г.). Завершён сев сахарной свёклы. Продолжается сев кукурузы на зерно, подсолнечника, сои. Сейчас идёт подготовка рисовых чеков к севу риса, кипят сезонные работы в садах. Объективных причин не уложиться в срок нет. Хотя и без проблем не обходится.

– С 31 марта в Краснодар­ском крае был введён жёсткий карантин по коронавирусу, – говорит председатель Кубанской ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Виктор Сергеев. – Исключение составили службы жизнеобеспечения и производ­ства непрерывного цикла. К ним относятся и предприятия сельхоз­отрасли. Работа в полях и садах не останавливается. Заминок не было, поскольку к весне у нас принято готовиться с осени. На поля вышли 22 тыс. тракторов, 11 тыс. культиваторов, 10 тыс. сеялок и посевных комплексов. Пандемия в наши планы не вмешалась. Единст­венное, что мешает и может повлиять на вес и качество урожая, – погода. Нет дождей, а они давно и очень нужны! Тем не менее настроение оптимистичное. Власти помогают, мы ощущаем это. Организовали сбыт продукции для фермеров, которые лишились в связи с карантином привычных каналов на местных рынках. Овощи из теплиц попадают в супермаркеты, на специально созданные склады, отгружаются в больших количествах на перерабатывающие заводы. Хотя у некоторых были опасения, что выращенные с заботой огурцы, помидоры и проч. до потребителя могут не дойти. Да и муниципальные рынки потихоньку начинают свою работу. Я верю, что всё вернётся к норме.

Сушь страшнее вируса

Больше, чем коронавирус, ставропольских аграриев пугает засуха. В Изобильненском районе, где обычно в марте бывает по 50–60 мм осадков, в этом году выпало лишь 10 мм. Засушливыми были и зимние месяцы, поэтому сейчас в метровом слое почвы влаги почти нет. Но в товариществе на вере «Агрозоопродукт Зимин Юрий Николаевич и К» по плану прошли весенние подкормки озимых, идёт посев яровых культур.

«Один день весь год кормит, и если мы вовремя не посеем, используя хотя бы ту влагу, что есть, потом будем пожинать горькие слёзы, – говорит директор Юрий Зимин. – Уже в земле семена сахарной свёклы, сеем кукурузу, подсолнечник».

Хозяйство с необычной организационной формой одно из самых крепких в районе. Средствами защиты растений, удобрениями и горючим для посевной оно запаслось зимой. Но первые весенние закупки химии вызвали тревогу. «Подорожали не только импортные удобрения и средства защиты, но и отечественные. Даже наш любимый отечественный поставщик поднял цены на 10–30% на самые востребованные удобрения, хотя все ресурсы для производства у него в России, – удивляется Юрий Николаевич. – Цены на нефть упали, а на ГСМ как были высокими, так и остались».

Карантин из-за коронавируса на их работе пока не сказался. Однако экономика товарищест­ва может сильно по­страдать из-за ограничений на передвижение транспорта. Урожай зерна прошлого года ещё недопродан, а морские порты уже стали недоступны – Ставрополье, Кубань и Ростов ввели режим всеобщей самоизоляции и закрыли административные границы. «Наш регион – экспортно ориен­тированный. Если перекроют границы, куда будем девать зерно? – задаётся вопросом Юрий Зимин. – Тем более аналитики полагают, что нынешний урожай будет на 7 млн т больше прошлогоднего. Так что аграрии опять окажутся в сложной ситуации. Но государство во время кризисов поддерживает банки, а не производителей. Да, мы пользуемся льготными кредитами на пополнение оборотных средств, но этого мало!»

Хватит ли рабочих рук?

– Аграрии планируют свои действия на полгода вперёд, – говорит глава КФХО «Эм» Артур Эм из Якутска. – Многое мы купили заранее, потому что в прошлые годы часто обжигались и теперь перестраховываемся. Как только появляются деньги, сразу же откладываем часть на закупки. Но есть и трудности. В сельском хозяйстве задействовано много мигрантов, большинство из которых сейчас предпочли вернуться на родину. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В кризис многие якутяне останутся без работы, а содержать свои семьи нужно. Так что нужды в рабочих руках, надеюсь, не будет.

Ещё один минус – курс валюты. Очень много расходников и семян закупается за границей. У нас 80% семенного фонда – импорт. Пусть мы и приобрели большую часть загодя, кое-что докупаем непосредственно к сезону – например, рассаду клубники из Европы. Теперь переживаю, во сколько мне это обойдётся. Крестьяне отдыхают зимой. У нас было время перевести дух, и сейчас настрой боевой. В такие моменты понимаешь, насколько наш труд нужен стране.

А вот глава КФХ Андрей Губин (Новониколаевский район, Волгоградская обл.) из-за возможной нехватки рабочих рук тревожится:

– Настроение в фермерских хозяйствах рабочее. Нам прекращать работу нельзя ни на один день: не выйдем в поле сейчас – останемся без урожая. Конечно, из-за роста курса доллара начали расти цены на многие составляющие сельхозпроизводства, но не это главное. Важнее то, что по некоторым видам продукции мы полностью зависим от импорта, и, если границы перекроют, заменить её нечем. Овоще­водство, к примеру, крайне зависимо от импортных семян, и если на весну их закупить успели, то с осенним севом могут возникнуть проблемы.

Беспокоит и возникший в том же овощеводстве острый дефицит рабочих рук. 11 тыс. человек должны были приехать на волгоградские поля, патенты успели получить только 5 тыс. Идея закрыть возникший дефицит силами студентов и жителей соседних республик, как предлагают в регионе, кажется мне сомнительной. Если не будет принято решение насчёт допуска в страну гастарбайтеров, собрать миллион тонн овощей, как это было в Волгоградской области в последние годы, вряд ли получится. А вот по зерновым виды на урожай в нашем регионе пока неплохие, и остаётся надеяться, что погода не подведёт.

При всей сложности момента не думаю, что страна столкнётся с острым недостатком продуктов питания. Более того, в животноводстве закрытие границ может привести к тому, что крупные холдинги, поставляющие сейчас свою экологически чистую молочную продукцию за рубеж, вынуждены будут переориентироваться на российский рынок.

Что касается животновод­ства в менее крупных хозяйствах, как наше (мы занимаемся разведением КРС мясного направления), то сейчас самое время обратить на них внимание. Если хотим иметь своё мясо и молоко в достаточном количестве, надо продумать меры поддер­жки отрасли, создать возможности для устойчивого сбыта и, главное, продолжать решать кадровый вопрос. В сферу животноводства, где труд ответст­венный, кругло­годичный, тяжёлый, люди не идут! Сельское хозяйство в стране стало интенсивно развиваться в силу необходимости – после введения санкций. Но и нынешняя ситуация может дать новый импульс к развитию, подстегнув власть к новым шагам, а науку и производство – к развитию.

Надежды на урожай большие

– К полевым работам приступили с хорошим настроем, – делится лауреат премии «Аграрная элита России» Юрий Попов. – Подкормили озимые, готовимся к севу ячменя, завезли горючее. О коронавирусе в селе не думают – некогда. Единст­венная проблема – влаги не хватает процентов на 60. Вся надежда на дожди. В остальном всё хорошо. Банки пока дают льготные кредиты на топливо и семена – государство, можно сказать, повернулось лицом к ­фермерам.

Да, люди из деревни продолжают уезжать в город. За последние лет 15–20 близлежащие пять сёл просто вымерли. И отток из деревни не прекратится, пока мы не сделаем, как в Америке в 1920-х годах: не начнём массово строить жильё и дороги.

А ещё фермеры уверены, что им удастся прокормить Россию.

– Посмотрите статистику, сколько сельхозпродукции вывозим на экспорт: собираем 100 млн т зерна, а требуется только 60 млн т, – говорит Юрий Попов.

– Опрыскали яблони, закончили обрезку, частично провели боронование и закрытие влаги – в этом году погода позволила всё сделать вовремя, – радуется гендиректор ОАО «Новонадеждинское» Николай Паринов. – Морозы вреда не причинили. Надежда на хороший урожай большая – озимые и яблоневые сады в отличном состоянии. Если коронавирус нас не сломит, мы вообще непобедимы.

«Молоко не нефть, добычу не сократишь»

Смогут ли наши аграрии не только ударно провести посевную, но и потом собрать урожай?

Планы на нынешний сельско­хозяйственный год были грандиозные. По прогнозам, в 2020‑м мы должны собрать 125–130 млн т зерновых и приблизиться к рекорду 2017-го с его урожаем в 135 млн т. Общие посевы увеличены с 79 до 80,3 млн га при небольшом изменении структуры агрокультур. Из-за предыдущего перепроизводст­ва сахара решили на 5% сократить посевы сахарной свёклы, на столько же – подсолнечника. При этом ожидалась прибавка по кукурузе и гречихе на 6%, сое – на 4,4%, овощам – на 3,4%. Общая тенденция – обеспечить продбезопасность страны и увеличить экспорт. Но планы строились до пандемии и скачков курса рубля. А что теперь?

«Огурцы и помидоры сваливают в поле»

«Как было принято говорить в советское время, посевная идёт ударными темпами. Из-за тёплой зимы начали её на 2–3 недели раньше и успели посеять в 2 раза больше, чем в 2019-м, – говорит доцент МСХА им. Тимирязева Игорь Абакумов. – Многие аграрии на фоне недавнего ажиотажного спроса ударились сеять гречиху. Знаю некоторых фермеров, которые вообще никогда ею не занимались, а тут на всякий случай посеяли по 1–2 га. Чувст­вую, из-за перепроизводст­ва цены на неё осенью упадут. Но в целом паники у аграриев нет. Люди у нас предусмотрительные, успели запастись всем необходимым. И вирус деревню пока не пугает – люди в поле работают в 4–5 км друг от друга. Есть лишь ограничения по проведению собраний, всё делается по телефону. Правда, под благим предлогом борьбы с вирусом стали вводить пропуска из одного района в другой. А районы большие, некоторым фермерам ближе доехать в соседний на заправку, чем добираться на другой конец своего района. Теперь они вынуждены стоять в очередях, система не готова. А ведь люди едут не за водкой, а за запчастями или соляркой, чтобы выйти в поле.

У кого сейчас серьёзные проб­лемы, так это у тех, кому надо реализовывать продукцию. Из-за закрытия рынков и мелких магазинов аграрии начали сворачивать производ­ство. Но молоко не нефть, корову не заставишь сократить добычу. С реализацией овощей тоже проблемы. На юге огурцы и помидоры, выросшие в парниках, иногда просто сваливают в поле, чтобы люди их разобрали».

Ждать ли рекордов?

Тем, кто успел закупиться удобрениями, химикатами и семенами, повезло. «Отечественные удобрения в основном идут на экспорт, для внутреннего рынка остаётся 10%, которые покрывают потребность. Но после девальвации рубля производителям стало выгоднее продавать удобрения за рубеж. И для своих потребителей они начали выставлять завышенную экспортную цену, – говорит член Национального союза зернопроизводителей Вячеслав Голов. – Впрочем, сейчас эту проблему удалось нормализовать.

Средства защиты растений также дорожают. Они как завозятся, так и производятся у нас, но для их производства используются импортные компоненты (в основном из Китая). С импортными запчастями из-за закрытия границ у многих сельхозпроизводителей тоже возникли трудности.

В остальном проблем нет. Конечно, рекорд 2017-го по зерновым не побьём, но прогнозные 125 млн т точно сможем выдать, а может, и больше. Сейчас есть все предпосылки. Был максимально увеличен объём озимых, они хорошо пере­зимовали. Единственное, что может внести коррективы, – погодные условия».

Все на картошку!

«В начале полевых работ у Минсельхоза была обеспокоенность тем, что некоторые производители из-за низкой рентабельности в предыдущие годы снизили площади посевов картофеля и переключились на более выгодные культуры – зерновые, масличные, – рассказывает исполнительный директор Картофельного союза Алексей Красильников. – Впрочем, крупные производители посевы не сокращают, поэтому запланированные 7 млн т соберём. Сейчас посадки идут уже в центральной части, а молодой отечественный картофель с юга должен появиться в середине июня. Правда, правительство обнулило ввозные пошлины, поэтому прилавки заполонит импорт, в основном из Египта».

Основная беда русской картошки – импортные семена. Отечественных всего 10%, а для картошки фри и чипсов импорт используется на все 100%. Когда Европа стала закрывать границы, возникли задержки с поставками семян. «Некоторые производители в южных регионах не успели получить ожидаемый объём, но сейчас по­ставки возобновились. Есть, правда, сложности с оформ­лением, поскольку ведомства работают удалённо», – говорит Красильников.

В целом, по мнению экспертов, посевная должна пройти благоприятно. Но позже встанет вопрос: а кто будет собирать урожай? Мигранты уехали, а ведь 500 тыс. мигрантов в год трудились именно в АПК. Минсельхоз предложил привлечь к работам студентов аграрных вузов и осуждённых. «Но многие студенты сегодня учатся платно, так что вряд ли удастся отправить их в поля. Скорее рабочие руки найдутся среди бывших охранников, которые сейчас вернулись из больших городов на малую родину, – считает Абакумов. – Вообще пандемия ещё многое изменит в нашей жизни. Все страны постепенно сворачивают экспорт. Если ещё недавно мы жили в условиях свободного рынка, то теперь будем возвращаться к национальным экономикам. Это уже видно по экономикам европейских стран, по тому, какие обсуждения идут в США и Юго-Восточной Азии. Отечественному АПК тоже придётся подстраиваться под ­новые правила игры».

В чьих руках судьба села?

Не только агрохолдинги, но и фермеры вполне ­могут прокормить ­огромную страну.

Но государство в ответ должно помочь фермерам ­решить самые насущные ­проблемы.

Василий Мельниченко, фермер, председатель общественного движения «Федеральный сельсовет»:

Начнём с того, что приход любого агрохолдинга на территорию означает концентрацию земель в одних руках. То есть ни фермер­ское, ни какое-то другое ­малое предпринимательство в этом районе уже развиваться не будет. Суть агрохолдинга, например зернового, в чём? Они пришли, засеяли весной десятки или даже сотни ­тысяч гектаров. Осенью пришли комбайны, всё это собрали, отправили в порты и ушли. Саму территорию никто не развивает, она обречена, потому что нет ­рабочих мест. Сёла вымирают, молодёжь уезжает, остаются только пенсионеры. Крупному бизнесу до земли дела нет – его владельцы в деревнях не живут, им главное – деньги получить. Для села нужен в первую очередь малый и средний бизнес.

Многие говорят: у нас на Урале климат плохой, потому всё так плохо. Хорошо, возьмём Краснодарский край – там для сельского хозяйства климат лучше не придумаешь. Но та же Голландия, имея меньше пахотной земли, производит в 22 раза больше продукции, чем ­Краснодар­ский край.

У нас низкая производительность труда не потому, что мы работать не хотим, а потому, что у нас неправильно выбрана модель развития сельского хозяйства. У нас закрывают школы и больницы в сёлах, людям там просто не выжить. В 2016 г. я этот вопрос лично Путину задал, и он ответил: «Недопустимо закрывать эти объекты». Ведь есть поручения президента, есть указы, где написано: поддерживать сельские школы, создавать ­условия для жителей деревень. А на практике всё наоборот!

Минимальная зарплата в сельской местности должна быть 50 тыс. руб. Когда мне всякие руководители на различных заседаниях говорят, что это фантастика, я спрашиваю: а кто из вас ходит на работу за меньшие деньги? В ответ неловкие смешки. Так вам же платят за то, чтобы вы решали наши проблемы, а не за то, что у вас такие хорошие ­фотографии и жёны приличные. Мы присылаем свои предложения – говорят, не получится. Так предлагайте своё или пишите заявление об уходе! Ведь чтобы молодые люди захотели учиться настоящей работе, зарплата должна быть достойной.

Надо устаканить земельную реформу. Управление землёй должно быть не в Кремле. Этим должна заниматься местная земельная комиссия, владельцы этой земли, люди, которые на ней живут. Патриотизм – это укоренение народа на земле. Мы так ­Путину и ­написали: «Владимир ­Владимирович, завершите ­земельную реформу! Останетесь в памяти людей как президент-созидатель». Если у фермера могут в любой ­момент землю забрать – это неправильно.

Селу нужны условия. ­Глава одного из районов на совещании говорит: «Вы мне 600 миллионов на школу даёте. Зачем мне эта школа, если там учить некого будет? Дайте 300 на школу и 300 в экономику. А то не будет рабочих мест, не нужна и школа – люди с деть­ми уедут».

Надо, чтобы у фермеров был налажен доступ к ресурсам.

Вы попробуйте какой-то объект сейчас подключить к электричеству – за это ­надо отдать кучу денег. То есть я плачу энергетикам за то, чтобы получить право потом платить им же за электричество. Это же неправильно! Далее. У нас почему-то кредитуют только крупный бизнес. Как так получилось, что все эти холдинги и мегафермы, которые в ­2012–2013 гг. из ­телевизора не выходили, сейчас банкроты? Всё это хозяйство брошено. Если сельское хозяйство не ­поддержать – люди окончательно уйдут с земли.

Вопрос, который всем уже плешь проел: почему за границей кредиты дешевле, чем в России? Это так специально сделано, чтобы мы не работали? Почему малые и средние производства закрываются? Если чиновники говорят, что в соответствии с федеральными программами должны делать, чтобы было лучше, то почему же лучше-то не становится?