Одно из самых авторитетных деловых изданий, The Financial Times, опубликовало статью старшего экономиста крупнейшей европейской банковской группы HSBC Стивена Кинга, в которой тот пророчит крах европейской валюты.

По мнению Кинга, ситуация развивается по сценарию двадцатилетней давности распада Советского Союза: "Ослабление политического единства в итоге повлекло за собой крах единой валюты, хотя она сделалась было единственным законным платежным средством во многих новорожденных республиках".

На первый взгляд, у этих ситуаций мало общего. СССР создавался волевым решением из центра, и после его распада крушение рублевой зоны было в первую очередь обусловлено тем, что российский ЦБ не мог контролировать эмиссию в новых государствах, и в результате Россия прикрыла «лавочку советских рублей». Евросоюз же стал действительно добровольным объединением.

Что касается эмиссии, то хотя национальные банки и обладают правом печатать евро, размер эмиссии им определяет Европейский ЦБ. Кроме того, переход на национальные валюты с общеевропейской грозит вылиться в гигантские дополнительные расходы, которые лягут бременем на национальную финансовую систему. И выход из зоны евро повлечет за собой для этих стран и лишение членства в Евросоюзе с последствиями в виде перекрытых границ, таможенных барьеров и так далее.

Так ли это, «КП» решила спросить у экспертов.

Анатолий БАЖАН, руководитель Центра денежно-кредитных и валютно-финансовых проблем Института Европы РАН:

- Ситуация совершенно иная, чем с советским рублем в начале 90-х, но это не значит, что некоторые негативные для еврозоны невозможны. Я считаю, что она будет существовать в обозримой перспективе, но не исключаю, что некоторые страны ее покинут.

- Это сделают, скорее, слабые звенья или сильные? Ведь бытует мнение, что «странам-донорам» может надоесть кормить Испанию, Грецию и иже с ними?

- В существовании еврозоны объективно в первую очередь заинтересованы сильные страны. Снимаются всякие барьеры при вступлении в единую валютную зону. Чистая конкуренция, ничем не ограниченная, в которой выигрывают сильные производители. Они захватывают рынки, и в условиях конечного спроса душат местные неконкурентоспособные компании. У слабых стран снижаются налогооблагаемая база и доходы, растет дефицит бюджета, который ограничен общими для всех правилами, и госдолг.

В результате они обращаются к сильным партнерам за помощью, но им ее оказывают в виде не дотаций, а займов и под обязательства, как, например, в Греции, сократить социальные расходы государства.

- Но ведь переход на национальную валюту с евро - это гигантские расходы для каждой страны!

- На начальном этапе - да. Но затем такая страна может использовать собственную валюту, как очень сильный инструмент и для стимулирования экспорта и для повышения общей конкурентоспособности своей экономики.

Насколько серьезен кризис, переживаемый Европой, «КП» спросила у второго эксперта.

Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, историк, руководитель Парижского Института демократии и сотрудничества:

- ЕС переживает системный кризис, вызванный не в последнюю очередь тем, что Евросоюзом как были изначально шесть стран, подписавшие договор (Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург), так они и остались. Все остальные, периферийные можно отнести к ЕС с большими оговорками.

- Может быть, причина еще и в том, что в руководстве ЕС нет сильных, харизматичных лидеров, которые могли бы объединять народы, а есть лишь безликие бюрократы-чиновники?

- Что касается функционеров Евросоюза, то это чистая технократия денационализированной элиты, для которой никакая национальная история, культура, любая нация не составляют никакой ценности, как для III Интернационала. Они там все леваки, поборники идеи линейного прогресса, которых ненавидят и презирают все национальные консервативные силы и интеллектуальная прослойка не только в столицах европейских государств, но и в глубинке.

Александр ГРИШИН