Мир свихнулся, не новость. Доблестные строители Богучанской ГЭС жалуются, что им не выдают зарплату. Люди, которых следует судить за нанесение ущерба российской природе в особо крупном размере, желают именно за это деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору и с особым цинизмом, получить денежное вознаграждение.

Ссылки на государство, «РусГидро» и РУСАЛ — они втроем затеяли это строительство — не проходят. Даже на войне солдат обязан отказаться выполнять преступный приказ. А эти архаровцы — строители ГЭС — подались на войну с Ангарой добровольно. Вернее, не на войну с ней, а на групповое ее изнасилование. Ангара — красавица, чего говорить, и архаровцы вернулись группово ее покорять в четвертый раз: уже были Братская ГЭС, Иркутская, Усть-Илимская. А всего архаровцы напланировали (к вопросу о том, что цинизм — особый) отыметь ее семь раз. У них это называется «Ангарский каскад ГЭС».

Архаровцев жалеют — о них пишут газеты, снимают телерепортажи. По мне, так им не пиарить свои денежные проблемы надо, а бежать от греха подальше и замаливать совершенное: чужую затопленную родину, чужое горе.

А если хоть извилинка осталась, подумать, почему так достойно долго держалась крепость-тайга: стройку-то затеяли в 1979, дай бог памяти, году, и всё никак она не идет, и в который раз перенесены сроки пуска, и горит она, бедная, и башенные краны с нее валятся. 35-летний покоритель Ангары, глава совета директоров ОАО «Богучанская ГЭС» нашел смерть на ровной дороге, зачем-то выскочив на своем «Крузаке» на встречную и въехав под грузовик. А за несколько дней до него вдруг умер гендиректор Богучанской ГЭС — 55 лет. В этом июне тайга полыхала по всей Ангаре, особенно вблизи БоГЭС, и сушь стояла невиданная, сгорали опоры ЛЭП, и обесточивалась площадка строительства БоГЭС. Им всё нипочем — хотят получить заработанное. Дай бог, получат.

Свое хотят получить и вынужденные переселенцы. Люди, которых лишают всего — дома, земли, отчих могил, стиля жизни на великой реке. Вот только что один из «утопленников» (так по традиции себя называют люди из зон затопления) разослал по редакциям очередное письмо. За неделю до этого мне звонили, обращаясь сразу от восьми семей. Их собратьям по несчастью взамен родины и прежней жизни дали квартиры, многие недовольны какие, ну да уже ничего не поделать. Кому-то не досталось ничего. Писем из зоны затопления — десятки, разговоров у меня было — десятки, телефонных звонков из Кодинска — десятки. И все об одном: нам мало дают, дают не то и не там, не компенсируют это и то. Странно: их родину пускают на электричество для Дерипаски, а я ни разу не услышал, не уловил искренней ярости, негодования, ненависти. Крохоборство одно: мало дали. Или вот тем дали больше, а нам — меньше. И это говорили здоровые мужики, которые должны были отстаивать родину. Должны были драться за нее.

За теряющих родину ангарцев, за них за всех бьются красноярские филологи Алексей Колпаков и Александр Колотов. Уже много лет, с незначительной кучкой единомышленников-помощников. И что, кто-то из местных бросил всё и пошел вместе с ними доказывать незаконность строительства плотины?

Впрочем, что толку в доказательствах. Вот Ростехнадзор признал, что БоГЭС строится с нарушениями законодательства, что проект не прошел госэкспертизу, что нет оценки воздействия на окружающую среду. И Ростехнадзор же приступил к поэтапному приему построенного. Как сообщил на днях глава правления «РусГидро» Евгений Дод, станцию начинают поэтапно сдавать Ростехнадзору для получения одобрения на ввод в эксплуатацию: «Идет нормальный рабочий процесс по сдаче объекта».

Сейчас, конечно, уже всё поздно. Но советский долгострой начали достраивать в 2006 году, и еще до этого, 15 августа 2005 года, «Новая газета» писала о губительности этого проекта, о том, что БоГЭС не прошла госэкспертизу. Позже к этой теме газета возвращалась десятки раз. Кто-нибудь из ангарских старожилов поднялся с печи? Я, если что, не о пулеметах, спрятанных с Гражданской войны, и не о том, чтобы сжечь себя на воротах врага — у офиса РУСАЛа. Я об общепринятых гражданских акциях неповиновения.

У меня только один вопрос к вам будет. Вот «Красноярсклеспроектстрой», принадлежащий краевой администрации, спроектировал вам прекрасные подводные поселки (натурально — поселки в зоне затопления), хорошо наварив на генпланах (наша газета подробно писала об этом). Так вот, если вам напишут инструкцию (снова прекрасно наварив на ней), как надводным пока жителям Приангарья отрастить жабры, чтобы жить в этих замечательных поселках, вы их отрастите?

В первом варианте «Прощание с Матёрой» заканчивалось самосожжением. Тогда, в 70-х, цензура не пропустила. Стилистически, может, это и к лучшему. Тот финал, что у Валентина Распутина вышел — призрачный и многозначный, — уж очень хорош. А к лучшему ли это для той реальности, в которой мы сегодня оказались, — не знаю. Факт, что нынешнему государству и цензура ни к чему. Цензура предусматривает умонастроения, это инструмент влияния на них. Что-то не заметил я последнего у переселенцев, отчаянно борющихся за квадратуру хибар.

В Сибири не было крепостного права, теперь есть. Матёра кончилась, и Сибирь кончилась с бабкой Дарьей. Если Матёра представлялась образом рая земного, то сегодняшние ангарские, енисейские деревни — через одну — образ ада уже на земле. Образ деградации. Может, поэтому никто особо и не противился переезду из зоны затопления, и не протестовал, и не защищал родину. Потому что ее уже нет. И уже давно нет. Была… и сплыла.

Эта земля ждет Китай. Все ангарцы, с кем говорил, уверены: энергия, в которую переплавляют их землю, пойдет в Китай. Разубеждать, что это невыгодно — слишком велики будут потери при переброске электричества на столь далекие расстояния, — бесполезно. Значит, китайцы придут сюда и обустроятся — такие примерно ответы слышал.

Может, говорю себе, потому эта трагедия и получилась такой тихой. Народ уже всё понял и прочувствовал. И сдался.

А потом я увидел трансляцию из Кремля в День России с церемонии вручения Госпремий РФ. Среди прочих выступал доктор философских наук Артем Кобзев: «Высокочтимый Дмитрий Анатольевич! Глубокоуважаемые дамы и господа! Моя благодарность несказанная, поэтому я скажу о своей мечте. Слыша в нашем гимне о хранимой Богом родной земле, я вспоминаю, что Святая Русь в ХIII веке входила в единое государство с Китаем. И наше особое отношение отражает само название — Китай, отличное от принятых на Западе…» (цитирую по стенографическому отчету с президентского сайта).

Монголо-татары в ХIII веке захватили и русские княжества, и государство Цзинь (Северный Китай), и государство Сун (Южный Китай), это так. И формально тот факт, что монголы били в хвост и в гриву одновременно и нас, и китайцев, действительно можно интерпретировать как объединение с Китаем в одно государство.

Речь не о взглядах ученого, он волен иметь их любые, тем более он далеко не первый придерживается именно таких воззрений. Я о двух фактах. Первое: это было произнесено в день национального праздника не где-нибудь, а в Кремле. И второе: нулевая реакция общества на эти слова.

Совокупность этих обстоятельств говорит о сегодняшней России больше, чем статьи ее бюджета, ее телепрограммы, выступления ее лидеров, итоги всевозможных голосований. Яснее этого о России свидетельствует разве только поведение ангарских «утопленников».

Народ просит с барского стола еще немного крох и успокаивается. Это не смирение, определенное Грибоедовым как «лучшая добродетель тяглового скота». Это ясное до ужаса понимание ситуации. Эфемерная страна еще вроде есть, а конкретной родины — уже нет.

Дайте уж наконец «утопленникам», что им положено по закону. По этому закону им не положено почти ничего. Так что не жадничайте.

Алексей Тарасов