Разведка как предприятие: бюджет, расходы, место в мировых рейтингах и соцзащита шпионов.

Работа разведчиков-нелегалов — это не только романтика, жизнь под прикрытием, измененная внешность, новейшие технологии и фотосессии Анны Чапман в купальнике. Это еще и бюджетные деньги, которые уходят в Службу внешней разведки (СВР) на обучение шпионов, содержание агентов, разработку новых средств связи и технологии слежки. Разведки можно рассматривать как госкорпорации, арест одиннадцати шпионов — как поглощение активов, а предательство полковника Потеева — как банальный инсайд. На наших глазах госкорпорация «СВР» лишилась крупного актива, госкорпорация «ЦРУ» его приобрела.

«Новая» решила подсчитать, сколько Россия потеряла на шпионском скандале, а также посмотреть на работу шпионов как на постоянную занятость с ненормированным рабочим днем и повышенным риском, для чего задала бывшим разведчикам бытовые вопросы о шпионском скандале.

Каков размер актива «одиннадцать провалившихся резидентов» и во сколько обошлось бюджету России предательство полковника Потеева?

Насколько известно взволнованным российской бондианой налогоплательщикам, никаких дивидендов активы СВР России не приносили: технологии не крали, стратегическую информацию не сливали, истребитель шестого поколения не угоняли. Значит, ущерб от их рассекречивания считаем по себестоимости.

Во-первых, складываем стоимость подготовки, обучения и содержания в США (порой пожизненное) одиннадцати разведчиков. Одиннадцать умножаем на количество тех, кто обеспечивал работу каждого из нелегалов, и прибавляем стоимость содержания прочих разведчиков, знакомых с Потеевым и теперь вынужденных вернуться домой.

«Механический подсчет общей суммы не даст, да и точные составляющие ущерба никому не известны. Но даже если бы мы знали итоговую сумму, она была бы ерундой в сравнении с огромной прибылью, которую мы могли бы получить от работы разведчиков в перспективе, — уверен Юрий КОБАЛАДЗЕ, управляющий директор X5 Retal Group, генерал-майор в отставке, бывший разведчик и руководитель пресс-бюро СВР. — Представьте, что 11 человек — внедренные, осевшие, абсолютно натурализованные — через пару лет приходят на работу в ЦРУ или Пентагон, Анна Чапман выходит замуж за сенатора, и Россия начинает получать сверхсекретную информацию. Это же миллионы! Восстанавливать эту сеть придется лет семь-десять. Вот и посчитайте общий ущерб».

С ним не согласен Александр ЛЕБЕДЕВ, председатель совета директоров Национального резервного банка, а в 1987—1992 годах — сотрудник управления внешней разведки КГБ, работавший под прикрытием посольства СССР в Лондоне: «А что, Россия что-то теряет? У нас война с США, Европой? Я понимаю, будь мы режимом вроде Северной Кореи, Ирана или Венесуэлы, мы могли бы бросаться деньгами налогоплательщиков. Может, теперь Россия сэкономит, перестав тратить деньги на нелегальную разведку. Хотя на фоне коррупции содержание разведки — это копейки, допустим, десятки миллионов. На госкорпорации уходят миллиарды».

Как контролируется бюджет внешней разведки? Проверяет ли СВР Счетная палата?

Когда пять лет назад журналисты спросили тогдашнего руководителя СВР Сергея ЛЕБЕДЕВА про бюджет службы, ответ был краток: «Достаточен». Узнать больше налогоплательщикам не удастся: бюджет СВР засекречен, финансовые контролеры, возможно, заходят, но результат их работы охраняют, как чертежи истребителей, и оценить размер финансирования разведки не берутся даже ее бывшие сотрудники.

Сразу после известия о предательстве Александра Потеева депутаты Госдумы предложили вызвать на ковер главу разведслужбы. «Хотелось бы знать, чем вызвано предательство в рядах СВР — плохим подбором кадров, отсутствием патриотизма или чем-то другим», — недоумевал член фракции КПРФ Алексей КОРНИЕНКО.

По словам Юрия Кобаладзе, парламентский контроль за деятельностью разведки и ее финансированием есть во всем мире. Лучший — в Америке: там члены парламентской комиссии дают подписку о неразглашении, заседания проходят в специальном бункере со свинцовыми дверями и герметичностью, достойной подводной лодки. В России такого контроля нет. «Когда-нибудь он будет, но создать его непросто, и я пока не вижу шагов в этом направлении ни со стороны парламента, ни со стороны спецслужб», — говорит Кобаладзе.

Михаил ЛЮБИМОВ, писатель, а с 1959-го по начало 1980-х — сотрудник внешней разведки, советский резидент в Великобритании и Дании, согласен, что работа разведслужб должна рассматриваться в Думе, как любая другая: «Конгресс США регулярно заслушивает руководителей ЦРУ, составляются засекреченные доклады. У нас даже я, бывший разведчик, не понимаю, что творится в СВР».

При этом со взглядом на шпионаж как на коммерческое предприятие Любимов не согласен: «Разведка всегда убыточна. Даже ее победы вызывают убытки. Самый блистательный успех советских шпионов — информация о работе США над атомной бомбой — означал огромные расходы на ее создание у нас».

У сборных по футболу есть рейтинг ФИФА, у поп-звезд — «Евровидение». Существует ли мировой рейтинг разведок? И где в нем Россия?

«Мы — лучшие, — уверен Юрий Кобаладзе. — Русскую разведку назвали бы в любом рейтинге вместе с «Моссад», ЦРУ и британской разведкой».

Еще один бывший резидент СВР, в последний момент пожелавший остаться неизвестным, согласен, что российская разведка всегда была одной из сильнейших; в эпоху «холодной войны» в числе ее агентов были первые или вторые лица иностранных государств. Но в том, что касается методов, мы сильно отставали, и это отставание сохранилось.

«Как любое советское предприятие, СВР и тогда, и сейчас пользуется экстенсивным способом хозяйствования: не считает расходы, не жалеет материальные и людские ресурсы», — объясняет он.

Как отразится шпионский скандал на рейтинге российской разведки?

«Для профессионалов он вырос, — считает Кобаладзе. — Да, сеть нелегалов провалилась. А если бы нет? Я сам не думал, что наши способны на такую прыть. Все профессионалы в Америке и Англии сказали: ребята, это высший пилотаж! Несмотря на все удары, русская разведка alive and kicking (жива и лягается. — Е.Р.)».

«Думаю, на рейтинге России шпионская история не отразится никак, — считает анонимный источник «Новой». — Да, американцы допустили просчет: боролись с терроризмом в мировом масштабе, но пропустили то, что было под боком. Но ведь и наш успех быстро забудут. Сама работа в такой технически опасной области не оставляет ничего иного, кроме как готовиться к очередному провалу».

«Можете не сомневаться, Меркадера за ним (предателем Щербаковым. — Е.Р.) уже послали», — заявил неназванный сотрудник спецслужб, намекая на убившего Льва Троцкого агента НКВД. Возможно ли это?

Это утверждение — из разряда заклинаний: такое произносится, когда обидно, но ничего уже не поделаешь, уверены бывшие сотрудники СВР. Михаил Любимов вспоминает, что закрытое решение о казни принимали в отношении каждого из предателей, но соображения репутации страны всегда перевешивали.

«Любая попытка расправы кончается скандалом и огромным репутационным ущербом для СССР или России, — уверен Юрий Кобаладзе. — Говорить, что мы кого-то пошлем и кого-то замочим — это не только незаконно, но и контрпродуктивно».

По сообщению «Коммерсанта», американские следователи обращались с русскими нелегалами жестко, разведчику Михаилу Васенкову сломали ногу и три ребра. Сотрудники СВР в это не верят. «В разведке существуют правила игры, по которым разоблаченным разведчикам физически ничего не грозит, — говорит Кобаладзе. — Потому что если русского шпиона стукнут по голове, где-то в России по голове стукнут американца».

Нелегальная разведка — тяжелая работа с постоянными стрессами и высокой вероятностью провала. Есть ли в СВР страховка и гарантии трудоустройства на случай предательства?

Бывшие разведчики согласны: всем рассекреченным шпионам предложат работу. Например, преподавателями или на административных должностях. Удерживать в СВР тоже не станут, без пенсии не оставят. А кто захочет работать с разведкой, которая бросает раненых на поле боя?

«Все предатели всегда плохо кончают. Либо от пьянки, либо от наркотиков. Под забором», — заявил Владимир Путин про полковника Потеева. Так ли это?

Юрий Кобаладзе внезапно соглашается с Путиным: «Жизнь многих перебежчиков действительно закончилась трагично. Предательство всегда оказывает тяжелое воздействие, каждый предатель имеет какое-то отклонение от психической нормы. Но деньги получает большие. Когда 30 лет назад в Лондоне британцы вербовали моего товарища, за предательство ему предложили 500 тысяч фунтов, дом и устройство всех членов семьи».

Как показывает практика, жизнь предателей складывается по-разному: осужденные в России Олег Калугин и Виктор Суворов благополучно живут в США, несколько предателей — и американских, и русских — действительно спились.

«Предатели уже другие пошли, — говорит бывший сотрудник СВР. — Сейчас это люди, которые хотят жить долго, причем с деньгами. Когда я узнал про Потеева, моя первая мысль была: ну все, на пенсию вышел чувак».

Может ли слив информации о предательстве полковника Потеева быть частью передела собственности, кампании против СВР со стороны ФСБ?

Может, единогласны эксперты «Новой». «Разговоры, что СВР пора сливать с ФСБ, возникают при каждой неудаче разведки, — говорит Кобаладзе. — ФСБ давно пытается получить СВР под свой контроль. Утечка информации о предательстве идет от источников, которые в этом заинтересованы. Я уверен, что допустить это слияние нельзя. Нельзя, чтобы вся политическая информация оказывалась в одних руках. Мы все помним времена, когда это было».

Существует ли в наши дни нелегальная разведка вообще? А главное — зачем?

Этот вопрос вызвал самые серьезные расхождения. Юрий Кобаладзе считает, что главная цель разведки — та же, что и всегда: не пропустить возникновения нового оружия массового поражения. Текущие задачи постоянно меняются: борьба с терроризмом, нераспространением оружия массового поражения, оценка экономической ситуации.

Михаил Любимов вспоминает, что нелегальная разведка создавалась СССР, чтобы обеспечить страну информацией в случае войны. Правда, во Вторую мировую основная информация шла от легальной разведки. Нелегалы в Германии были схвачены и погибли, хотя и героически. Роль нелегалов сейчас Любимов не представляет. «Может, их 11 и было?» — говорит он.

«Россия обладает оружием четвертого поколения. Америка — шестого. Любую войну мы уже проиграли, главное для нас теперь — размер нашего бюджета, — считает бывший сотрудник СВР. — Вероятно, экономический и научно-технический шпионаж — главная задача нелегалов».

С ним не согласен Александр Лебедев. «Использование незаконно полученной информации делает работу финансовых компаний непрозрачной, а это ведет к коррупции», — считает он.

«Возможно, нелегалы — это рудимент «холодной войны», — уверен Лебедев. — Их держали на случай атомной войны. А какая польза в случае атомной войны от Анны Чапман? Хотя, конечно, и для такой разведки есть задача. Например, отследить и вернуть деньги от коррупции, уходящие за границу. На это и нелегалов не жалко, пусть себе внедряются в Монако, Швейцарии, Лихтенштейне, на Кипре».

Еще жестче высказался пожелавший остаться неизвестным бывший сотрудник СВР, много лет проработавший на дипломатических постах в Европе.

«Какие к черту нелегалы? Они уже лет 50 никому не нужны. Просто кому-то нужно было отчитаться перед начальством, что у нас есть разведка. В результате одни из ничего сделали группу шпионов, другие на халяву поселились в США, а третий создал себе капитал, чтобы сбежать».

Елена Рачева