Разговоры о том, что наша экономика сначала полностью адаптировалась к международным санкциям, а потом перешла к устойчивому росту, начинают опровергаться реальностью и отчасти самими чиновниками. Хотя российские власти продолжают говорить о бессмысленности санкций, по курсу рубля этого не скажешь. Правительству придется составлять планы, исходя из того, что против России могут быть введены любые санкции в любой момент и под любым предлогом.

Рубль после небольшой передышки продолжил падение доллару и евро, снизившись до минимума к американской валюте за два года. Если в начале 2018 года некоторые экономисты уверенно рассуждали о вероятности укрепления курса до 55 рублей за доллар к концу года, то теперь он подбирается к казавшейся еще недавно космически нереальной отметке 70. А евро уже совсем недалеко от 80. Центральному банку пришлось временно отказаться от покупки валюты для Минфина в рамках бюджетного правила.

Причем угроза всевозможных санкций против России, похоже, действует на рынки и инвесторов сильнее, чем сами санкции. Стоило шести сенаторам внести в Конгресс законопроект, предусматривающий запрет на покупку новых выпусков российских ОФЗ, как тут же начался исход иностранных инвесторов из действующих российских гособлигаций. Это наложилось на общий валютный кризис развивающихся стран и кризис в Турции из-за обострения турецко-американских отношений и санкций США против этой страны. Инвесторы реагируют уже даже не на конкретные санкционные действия или текущие показатели российской экономики (среди них есть и вполне оптимистичные, например, устойчивый рост положительного сальдо во внешней торговле и текущий профицит бюджета), а на угрозы и риски.

Кроме того, почти каждый день приносит нам неожиданные неприятные новости с фронтов санкционной войны. На днях Reuters сообщило, что швейцарский банк Credit Suisse в порядке исполнения санкций США в отношении России заморозил активы, связанные с РФ, на сумму около $5 млрд — еще во втором квартале текущего года. В банке, однако, заявили, что активы переведены из статуса «под управлением» в статус «на хранении», это не заморозка и потерь нет. Причем неясно, что это значит. Хотя из-за нейтрального статуса Швейцарии санкции против РФ там формально не действуют, местные банки предпочитают следовать политике Соединенных Штатов в силу большой зависимости от доллара.

Теперь можно говорить, что формула «надежно, как в швейцарском банке» не действует — денег можно лишиться просто по подозрению в чем бы то ни было.

Предположительно, одним из пострадавших от этого ареста стал Виктор Вексельберг. Ранее сообщалось, что были погашены кредиты Вексельберга и «Реновы» перед всеми зарубежными банками на сумму $1 млрд.

В Минфине США со ссылкой на информацию из прессы заявили, что из-за американских санкций состояние Олега Дерипаски уменьшилось на 50%, а Вексельберг потерял $3 млрд. Кроме того, якобы заморожены счета Дерипаски и Вексельберга (эта информация опровергнута представителем бизнесмена) в кипрских банках. Но сообщило о прекращении расходных операций российских олигархов через Кипр... Министерство финансов США.

То есть, выходит, в Европе действуют формально не введенные ЕС санкции против российских бизнесменов.

Еще одной неожиданной санкционной угрозой стало заявление компании Microsoft о новых хакерских атаках перед промежуточными выборами в Конгресс США (они состоятся 6 ноября). По утверждению компании, киберпреступники создали поддельные интернет-домены двух организаций: Международного республиканского института и Института Хадсона. Еще три поддельных домена имитировали принадлежность к Сенату США. Руководство компании сообщило, что атака не была направлена на помощь какой-либо из партий, но была «наиболее основательно сфокусирована на подрыве демократии». И, не представив никаких доказательств, обвинило в этом «русских хакеров».

А «русские хакеры» в картине мира американского политического истеблишмента, разумеется, связаны с Кремлем. Так что новая волна «киберсанкций» против России — тоже вполне вероятный вариант развития событий.

Но, главное, есть угроза, что российская экономика вступает в кризис ожиданий. Если после победы Трампа те же депутаты Госдумы публично выражали надежду на скорое снятие или смягчение санкций против России, теперь такая возможность кажется ненаучной фантастикой. При этом в США президента уже законодательно лишили права снимать санкции с других государств единолично и автоматически, а надеяться, что в Конгрессе после промежуточных выборов большинство получат сторонники более мягкой линии в отношении России, тоже не приходится. Как и на раскол Европы по отношению к российским санкциям. Даже если ЕС и отменит свои санкции против России (чего, вопреки многим прогнозам и надеждам, тоже пока не происходит), Европа, как мы видим, практически на автомате может исполнять американские санкции.

На этом фоне Министерство экономического развития объявило о том, что на следующей неделе подготовит новый вариант прогноза развития страны до 2024 года с учетом санкций и ситуации на рынках. Фактически этот пересмотр, как и рекордная скупка золота в наши международные резервы Банком России на фоне рекордного же уменьшения доли американских гособлигаций является признанием, что в ближайшие шесть лет российские власти будут исходить из ужесточения санкций против нашей страны.

Но и текущий макропрогноз Минэкономразвития не блещет особым оптимизмом. Он предполагает, что ВВП России в 2018 году вырастет на 1,9%. Ранее министерство ожидало роста на 2,1%, но изменило свою оценку на фоне повышения НДС с 18% до 20% в будущем году. В 2019 году, который, по мнению ведомства, в целом будет «сложным» из-за адаптации экономики к увеличению НДС, рост замедлится до 1,4%. При этом ко II кварталу 2019 года показатель может оказаться ниже 1% в годовом выражении.

Разумеется, и государству, и всем нам нужно быть морально (и, по возможности, материально) быть готовыми к тому, что в ближайшие годы лучше в экономике не будет, а хуже может быть запросто. В этих условиях цена любой экономической ошибки правительства возрастает в разы. Похоже, нам придется заниматься не столько стабильным развитием, сколько стабильным выживанием.