Рост цен в 2011 году может оказаться в полтора раза выше, чем планирует правительство. А прирост ВВП, напротив, вдвое ниже. С таким предупреждением выступили вчера независимые эксперты, которые считают официальные бюджетные прогнозы на 2011–2013 годы слишком оптимистичными. Основными экономическими рисками для России в ближайшие три года станут наращивание социальных обязательств и бюджетного дефицита, консервация экономической отсталости и ухудшение демографических показателей.

Россия оказалась перед лицом серьезных рисков – экономических, политических и демографических. Такой вывод озвучили вчера участники экономического клуба компании ФБК. Правительственные макроэкономические прогнозы кажутся экспертам слишком радужными и далекими от реального положения дел в стране. Так, базовый правительственный прогноз на следующий год предполагает экономический рост на уровне 4,2%, а проект бюджета-2011 основан на предельной инфляции в 6,5%. Однако экономисты считают, что рост ВВП может оказаться близким к нулю, а инфляция-2011 вырасти до 9–10%.

«Сейчас в российской экономике нарастает неопределенность. Можно назвать пять основных тенденций, которые переведут в среднесрочной перспективе экономику России в состояние не просто стагнации, а стагфляции – то есть сочетания роста цен при отсутствии экономического роста», – объясняет директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. Первый тревожный фактор – исчерпание отложенного спроса как важнейшего стимула для экономического роста, который наблюдался еще несколько месяцев назад. «Достаточно ярко об этом свидетельствует динамика индекса потребительской уверенности. Согласно данным Росстата за третий квартал, этот показатель снизился сразу на 4 процентных пункта – до минус 11%. Такое снижение произошло впервые с конца 2008 года», – сообщает эксперт. Второй фактор состоит в том, что «быстрого и уверенного выхода из кризиса мировой экономики в целом не получилось». Макроэкономические показатели ухудшаются у многих стран, и все это неизбежно отражается и на ситуации в России. Третий фактор, который определяет нарастание экономических рисков, – слишком завышенные социальные обязательства. «Прирост среднемесячной начисленной пенсии с января 2009 года по август 2010 года составил 67%. Конечно, пенсии и пособия надо повышать. Ведь инфляцию никто не отменил, – замечает Николаев. – Но, строго говоря, повышение пенсий не является главной антикризисной мерой, это скорее мера по смягчению негативных социальных последствий кризиса».

«Повышение социальной защищенности формулировалось как особенность российской антикризисной политики. И мы в итоге слишком высоко подняли планку расходов, и теперь, с учетом предстоящих выборов, нам придется двигаться от нее только вверх, что еще больше обострит проблему бюджетного дефицита», – говорит экономист. Четвертый фактор – это смена тенденции укрепления российского рубля на его постепенное ослабление. И пятый фактор нарастания рисков – это ускорение инфляции. Накопленная с начала 2010 года инфляция в октябре этого года превысила 6,5%, а по итогам года вполне может выйти на уровень 9%.

Ближайшее будущее России, по словам Николаева, выглядит так: в 2011 году инфляция составит 9–10%, примерно на том же уровне она будет и в 2012, и в 2013 годах. Рост ВВП в течение трех лет будет колебаться между 0 и 2%. Стагнация и инфляция неизбежно будут усугублять проблемы с занятостью. Все это законсервирует отставание России от других стран по уровню экономического развития и по уровню жизни. (Между тем проект бюджета-2011, рассчитанный на слишком оптимистических прогнозах, Госдума рассмотрит в первом чтении уже сегодня. А накануне премьер Владимир Путин встретился с лидерами думских фракций КПРФ и ЛДПР, чтобы объяснить им особенности правительственной бюджетной политики.)

«Никакого технологического переустройства экономики при высокой инфляции не бывает», – сообщил, в свою очередь, замгендиректора госкорпорации «Роснано» Яков Уринсон. При существующей гипертрофированной зависимости бюджета от цены на нефть Россия нуждается не просто в высоких, а в постоянно растущих ценах на нефть. «Если мы хотим инвестировать в развитие новых технологий и инновационной экономики, нам нужно бороться с инфляцией. В противном случае этот бизнес не будет окупаться», – считает Уринсон.

Первый вице-президент Ассоциации региональных банков России Александр Хандруев указал на дополнительные политические риски, главный из которых – выборы 2012 года. В частности, есть опасность нарастания популизма в социальной политике в преддверии выборов. «Ни внутренние, ни внешние инвесторы активности в ситуации экономической неопределенности проявлять не будут. Значит, вся нагрузка в связи с еще большим нарастанием социальных обязательств государства ляжет на региональные и федеральный бюджеты», – поясняет Хандруев. Тем самым политический риск еще больше усугубит проблему бюджетного дефицита в стране. Кроме того, Хандруев назвал вредной политическую спекуляцию на таких терминах, как экономический рост или, например, удвоение ВВП. Потому что нужно уходить от самоедской модели экономики, а не укреплять ее. Зачем нам экономический рост при такой модели, когда мы сами себя истощаем, продаем энергоресурсы и потом проедаем полученный от продажи доход?

Сохраняются и известные долгосрочные риски. Нынешний кризис все-таки закончится, а ухудшение демографической ситуации в стране растянется скорее всего на целое столетие, считает директор Института демографии Высшей школы экономики Анатолий Вишневский. «Население России сокращается. И сейчас это сокращение лишь временно замедлилось. Радость по поводу такого замедления – наивна, – полагает Вишневский. – Мы заканчиваем «проедать» наш демографический дивиденд – то есть то благоприятное изменение возрастной структуры и тот рост количества людей трудоспособного возраста, который долгое время наблюдался в России, несмотря на общее сокращение населения. Далее будет продолжаться сокращение населения на фоне гораздо менее благоприятной возрастной структуры». По словам демографа, сейчас на тысячу человек трудоспособного возраста в стране приходится около 580 иждивенцев (детей, стариков, инвалидов и других неработающих). А через 10 лет пропорция будет уже иной: 700–800 иждивенцев на тысячу человек трудоспособного возраста. Кроме того, в настоящее время сохраняется тенденция роста численности населения во многих азиатских странах, что в перспективе усугубит глобальную продовольственную проблему. Россия теоретически могла бы добиться самообеспечения продовольствием. Однако на практике это маловероятно из-за внутренней миграции и запустения больших территорий. «Сейчас больше четверти населения России живет на 3% ее территории – в Москве и Московском регионе, а все остальные территории практически пустуют. Поэтому и сельское хозяйство поднимать в России просто некому», – предупреждает Вишневский.

Анастасия Башкатова