Западные экономисты, совсем недавно попавшие в весьма неловкое положение со своими славословиями в адрес всесторонней отмены государственного регулирования в финансовой области (которые привели к огромному и опасному неравенству в уровнях доходов, а также чуть ли не к слияниям и поглощениям многочисленных политических партий) и ликованиями по поводу создания таких инструментов, как деривативы (которые едва не уничтожили всю мировую экономику), недавно заразились новым "вирусом разума", заявив, что Россия находится в состоянии застоя.

Признаюсь, я вначале был весьма озадачен, когда увидел заголовок, гласящий, что Россия вот-вот впадет в состояние "застоя типа брежневской эпохи". Я стараюсь быть в курсе всех последних событий в российской экономике, поскольку это самый важный фактор, определяющий будущее страны. В последний раз, когда я проверял цифры, они были такими: темпы роста за этот год должны составить примерно 4 процента, несмотря на масштабные пожары, страшную засуху и рекордную жару. Понятно, что темпы роста в 4 процента это не пропагандистский лозунг. И потрясающими эти показатели назвать тоже нельзя, поскольку Бразилия, Китай и Индия развиваются в экономическом плане быстрее. Тем не менее, совершенно ясно, что это не "застой". В моем сумасшедшем и ненавидящем свободу мире слово "застой" означает стояние на месте, то есть, отсутствие роста.

И как же западным экономистам удалось превратить этот круг в квадрат? Почему они называют "застойным" то, что по любым статистическим меркам (и даже по их собственным базам данных) застойным не является? Все просто: они сделали то, что всегда делают экономисты – изменили определение застоя и стагнации.

Одним из самых выдающихся современных пророков российских аномалий и апокалипсиса является уроженец Белоруссии Олег Цивинский, давно уже ставший профессором Йельского университета. Его определение российского застоя это один из самых ярких образцов бестолковщины, какие мне приходилось видеть. Это просто квинтэссенция той оторванности от мира и глупости, которые, как мне кажется, стали непременной чертой известных экономистов из академических кругов. Вот что он говорит: "Для России экономический рост в три процента это стагнация, сравнимая с сокращением американской экономики на 1 процент".

Почему именно 3-процентный рост в России эквивалентен 1-процентному спаду в США? Потому что население этой страны увеличивается настолько быстро, что ей надо без промедлений находить рабочие места для толп безработной молодежи? Нет, население России сокращается. Потому что там страшная инфляция? Нет, инфляция в России идет на убыль. Потому что российская политическая система лишается поддержки населения, и ей нужен быстрый экономический рост, чтобы откупиться от все более активного и заметного движения оппозиции? Нет, на протяжении последних 12 месяцев народ неизменно поддерживает Тандем, а либеральная оппозиция была и остается под Путиным, представляя собой дешевую коллекцию из "бывших" и "не имеющих никаких шансов".

Скорее всего, объяснение Цивинского (если он когда-то ощутит потребность представить такое объяснение – ведь на сегодня его теория "3% = -1%" это лишь голословное заявление о том, что она истинна, потому что верна) может заключаться в следующем: экономический рост "реален" только в том случае, если он происходит в либерализованной экономической системе, функционирующей в соответствии с его представлениями о том, как живет и действует наш мир. Любая другая форма роста "эфемерна" либо "фальшива", и о ней даже думать не стоит.

Абстрагирование от реального мира и сопутствующее ему применение неправдоподобной и иррациональной системы показателей (например, формула 3% = -1%, которую столь блестяще представил нам Цивинский) западными учеными, главным образом, экономистами (но не только) становится повседневностью, нанося неимоверный ущерб. Продолжающаяся финансовая катастрофа стала возможна исключительно благодаря группе самоуверенных (и самозваных) "гениев", посчитавших, что их уникальные таланты дают им беспрецедентный дар проницательности, позволяя в самой полной мере предугадывать все элементы риска. Любой студент-первокурсник может взглянуть один раз на эти формулы и сопутствующие им предположения о их стопроцентной рациональности, обоснованности и научности, посмотреть мельком на извращенную систему стимулов использующих такие формулы финансовых институтов, и сразу определить, что это фальшивка, и что если эти формулы применять длительное время, они приведут в итоге к краху. Однако целое поколение людей ошибочно принимало внешнее изящество за точность, думая о том, что раз модель выглядит привлекательно, то она верна.

Но вернемся к России и к ее сползанию в "застой". Учитывая огромную разницу между двумя системами прошлого и настоящего, становится совершенно ясно, что эксперты, непосредственно сопоставляющие Российскую Федерацию 2010 года и Советский Союз 1970-х годов, занимаются искажением: им не нравится Владимир Путин и его система (это, безусловно, их право), и поэтому они истошно вопят о ее неминуемом крахе. Лично я согласен со многими элементами их критики в адрес российской экономики – она слишком забюрократизирована, слишком централизована, в ней чрезмерно велика управляющая роль государства, она коррумпирована. Но в отличие от многих западных "экспертов", я всегда осознавал, что мое мнение значения не имеет, что важна только действительность. В отличие, например, от Ларри Саммерса (Larry Summers) (советник Обамы по экономике - прим. перев.), меня бы никак не утешил тот факт, что реализованный мною пакет экономических реформ, который "должен был сработать", на деле не сработал, а привел к массовому обнищанию и демонтажу промышленных предприятий целого континента. Точно так же, неважно, правильная или неправильная система у Путина, если она работает, или (что самое главное) если она нравится большинству россиян.

Единственный имеющий значение суд это суд практического опыта. И по данным этого трибунала, у России все о'кей. Не блестяще и не изумительно, как бы хотел представить картину Кремль, но и не безнадежно, как хотелось бы многим другим. У нее просто все нормально. Она добивается пусть небольших, но вполне реальных успехов в деле решения самых неотложных проблем (таких как сокращение численности населения), а в других областях у нее прогресс гораздо скромнее (скажем, в решении такой долгосрочной проблемы как коррупция).

Я бы настоятельно не советовал русским поддаваться этому вполне нормальному человеческому соблазну и не начинать платить Западу той же монетой. Не надо пользоваться его тактикой, создавая собственную версию бессодержательной и громкой риторики Запада и его неприкрытых двойных стандартов. Такое поведение может дать глубокое, пусть и временное, чувство удовлетворения. Но это пагубная тактика, которая в конечном итоге обречена на провал, потому что она лишь изолирует и удаляет ее авторов от происходящего. Запад ведет себя таким образом, потому что по ряду причин он пока может это себе позволить. Но Россия по целому ряду других причин не вправе руководствоваться иллюзиями. Она должна иметь возможность открыто и честно смотреть на собственные недостатки, не пытаясь возлагать вину на кого-то еще.

Подводя итог, можно сказать: Россия не в застое, по крайней мере, пока. Похоже, что ее экономика будет в обозримой перспективе расти скромными, но существенными темпами примерно в 4 процента, если не будет новых катастрофических потрясений в мировой экономике (а если такое произойдет, у Запада будет гораздо больше тем для тревожных разговоров, чем темпы экономического роста России). Но со временем шестерни любого политического механизма срабатываются, и безусловно, настанет день, когда российской системе государственного управления понадобится капитальный ремонт. И когда этот день придет, русским не на кого будет смотреть – только на себя.

Марк Адоманис