Эксперты объявили: в этом году Россия может побить р­екорд СССР, собрав рекордный урожай зерна: 132,2 млн т. Неплохо обстоят дела и с овощами, и с фруктами. Плохо во всём этом только одно: выращенное негде хранить - хранилищ либо нет, либо они забиты госрезервом. Невозможность сохранить выращенное бьёт прежде всего по нашему с вами кошельку. Можно ли решить проблему?

По пшенице - первые в мире!

О причинах взрывного роста производительности сельского хозяйства «АиФ» рассказали эксперты.

Рекорд на территории России был зафиксирован в 1978 г., когда было собрано 127 млн т (без учёта Крыма). В прошлом году в России собрали 120 млн т зерна, в 2015-м - 104,8 млн т. То есть тенденция налицо.

«Количество и качество пшеницы, конечно, зависят от погоды и колеблются год от года, - говорит генеральный директор аналитического агентства «ПроЗерно» Владимир Петриченко. - Но мы первые в мире по производству качественной пшеницы. И не потому, что нам это место отдали, а потому, что мы всех обогнали.

Основная часть нашего экспорта (а это более 90%) - продовольственная пшеница. И по качеству она выше украинской, американской и французской, лучше, чем пшеница наших главных конкурентов. Египет приобретает нашу пшеницу именно для улучшения качест­ва муки. И продаём мы её по мировой рыночной цене».

Погодные условия в этом году, вопреки мнению многих сограждан (в том числе и чиновников Минсельхоза), урожаю как раз таки благоприят­ствовали. «Плохой погода этим летом была для нас с вами, то есть для обывателей, - заявил «АиФ» исполнительный директор аналитического центра «Сов­Экон» Андрей Сизов. - А для земледельцев она, наоборот, была, скажем так, средней и даже неплохой». Но причина рекордных показателей в области урожая - совсем не погода, а рост общего уровня аграрных технологий, считает аналитик: «Сегодня в крупных агрофирмах применяются более качественные средства защиты растений, удобрения, на полях работает современная техника, все необходимые операции проводятся более чётко, в срок».

«Производство зерновых действительно выросло в 2016-2017 гг. по отношению к 1990 г. на 4 млн т, - признаёт директор Центра стратегических исследований Михаил Бочаров. - Но по сравнению с тем же 1990 г. потребление их в стране сократилось на 56,1 млн т». В последние годы потребление на внутреннем рынке увеличивается, но рост показателя сдерживает низкий платёжеспособный спрос. «С прош­лого сезона потребление зерна в России увеличилось на миллион тонн, - отмечает Владимир Петриченко. - Было бы хорошо, если бы этот показатель рос быстрее и активнее».

На экспорт, по оценке Минсельхоза, в этом сезоне пойдёт 40-45 млн т, а в денежном выражении объём экспорта сельхозпродукции по итогам года может вырасти до 20 млрд долл. Тогда как продажи российского оружия в 2017 г. должны принести 14 млрд долл.

На что ещё сгодится зерно?

Опыт стран Запада, где ещё в 1970-е случались кризисы перепроизводства зерна, показывает: из его излишков можно приготовить много ценных продуктов.

Зародыши пшеницы содержат большое количество питательных и биологически активных веществ. Их экстракт - это иммуномодулятор, повышающий иммунитет. В медицине и косметологии его используют как средство для заживления ран, язв и ожогов. Ещё экстракт зародышей зерна укрепляет стенки сосудов, предупреждая старение и появление опухолей. Пшеничный крахмал применяют в присыпках и мазях, для хирургии из него делают специальные повязки.

Сиропы, подсластители, кормовые добавки - это тоже продукты переработки зерна, которые могут найти спрос в пищевой и аграрной промышленности. Огромный потенциал имеет производ­ство биотоплива. Сырьём для него могут быть многие сельхозкультуры с большим содержанием крахмала, в том числе и злаки.

Топливо на основе этилового спирта, полученного из излишков зерновых, может применяться как в чистом виде, так и в смеси с бензином. Лидерами по производству моторного биотоплива сейчас являются США, Бразилия и Аргентина.



Распихали по подвалам

Чем больше наши аграрии собирают урожая, тем острее становится проблема его хранения - как ни странно, в стране, которая испокон веков считалась аграрной державой, не хватает зерно­хранилищ и овощебаз. И если крупные агрохозяйства могут позволить себе вложиться в строительство своих комплексов, то у российских фермеров наиболее доступным местом хранения урожая остаются... подвалы.

Дотянуть до Нового года

Фермер из Дальнереченского района Приморья Александр Афанасьев - местная знаменитость. Овощи выращивает экологически чистые, маринады и соленья заготавливает по уникальным рецептам. Его продукцию готовы брать не только разные районы России, но и Япония, и Китай. Казалось бы, веди бизнес, расширяйся. Но у Афанасьева вся жизнь - борьба. Не столько за урожай, сколько с местными чиновниками - за то, чтобы этот урожай спасти.

- Нам необходимо современное овощехранилище, - объясняет Александр. - Но такой проект стоит 15 млн руб. Несколько лет назад по программе поддержки малого бизнеса власти выделили десять грантов по 300 тыс. на район. Этих денег нам хватило бы на два рефрижераторных контейнера по 40 футов. Но мест­ная администрация постановила: хочешь получить 300 тыс., в документах расписывайся за бо́льшую сумму. Я в этой афере участвовать категорически отказался. В Департаменте сельского хозяйства предложили овощехранилище, сделанное «тяп-ляп» из пено­пласта в Китае, за 10 тыс. руб. В наших суровых условиях урожай в таком «чуде инженерной мысли» не сохранить. Пока мы смогли приобрести только один рефрижераторный контейнер, поэтому остаток продукции утрамбовываем по погребам.

После всех этих мытарств я убедился, насколько чиновники далеки от наших фермерских нужд. Этой власти ничего не нужно. Они не дают местным крестьянам даже рынок на п­устыре построить. Хотя в нашей продукции люди нуждаются. Надеюсь, до Нового года мы успеем реализовать большую часть, но я знаю случаи, когда половина урожая гибла в неприспособленных для хранения условиях.

Себе в убыток

- Мы храним зерно на собст­венных складах, - объясняет фермер из Нижегородской обл. Николай Савушкин. - Чтобы их построить, пришлось взять довольно крупный кредит. Большие элеваторы, построенные ещё в советские годы, хранят госрезерв, зерно от частных хозяйств берут неохотно. Странная ситуация складывается: мы инвестируем огромные средства в строительство хранилищ, закупку техники, а получается, что продукция наша никому не нужна - ни государству, ни торговым сетям. Или нужна, но по минимальной цене. 1 кг продовольственной пшеницы 4-го класса перекупщики сейчас берут по 4 руб. - это при себестоимости продукции в 5,5 руб. за кг! Как жить аграриям, как возвращать кредиты?! Цены на зерно в этом году упали ниже себестоимости! Но хлеб в магазинах не дешевеет… Кто в этом виноват? Явно не «жадные» фермеры!



По данным «Партнёр­ства овощеводов» (Ставропольский край), регион производит более 1 млн т овощей, но располагает мощностями хранения только на 160 тыс. т. В итоге фермерам приходится продавать выращенное себе в убыток. Садовод из Геор­гиевского района Ставрополья Александр Буглак собрал урожай яблок, груш и слив на 15% больше, чем в 2016 г. На него тут же нашлись желающие - перекупщики из Сибири.

- Я отдаю им отличные яблоки по 30 руб. за кг, - сетует Александр Борисович. - В магазины в Сибири перекупщики сдают уже за 50 руб., а торговые сети продают по 120-150 руб.

- Хранилища нужны в первую очередь для плодоовощной продукции, - считает директор «Партнёрства» Владимир Целовальников. - С зерном сейчас тоже проблема - во многих малых хозяйствах оно лежит под открытым небом. Но зерно так не испортится, а вот в производстве скоропортящейся продукции отсут­ствие овоще- и фруктохранилищ - катастрофа. У нас 30-40% выращенного урожая уходит в навоз.

По мнению специалистов, нужна госпрограмма по созданию инфраструктуры хранения, переработки и реализации овощной продукции.

Как действуют перекупщики?

Перекупщики для фермера - одновременно и благо, и зло. Благо - потому что покупают урожай на корню, избавляя фермера от лишней головной боли и позволяя хоть что-то да заработать на выращенном. Зло - потому что при этом они безбожно занижают цену, понимая, что положение у фермеров безвыходное. Но куда сами перекупщики сбывают десятки тонн овощей и фруктов?

«Сейчас мы в основном покупаем у аграриев масличные культуры: рапс, лён, - рассказывает менеджер Новосибирской продовольственной корпорации Павел Журин. - Их продаём в Китай и Монголию. Есть у нашей корпорации и соглашение с Китаем на продажу зерновых.

Мы готовы купить у новосибирских сельхоз­производителей пшеницу 3-го класса (продоволь­ственную) по цене 6,5 тыс. руб. за тонну. Если у фермера нет транспорта, можем вывезти на своём. Продаём пшеницу высокой клейковины мукомолам Москвы и Питера. Но сейчас новосибирские аграрии в основном предлагают зерно 5-го класса, то есть фуражное. Дело в том, что из-за мокрого лета клейковина в урожае зерновых 2017 г. низкая. Его мы не принимаем, потому что хранить негде.

У нашей корпорации на территории региона есть два элеватора большой вместимости. Но они заполнены, как говорится, «под завязку» госрезервом. Прошло­годний урожай государство не забирает, не вывозит, и это для нас большая проблема - заложить новый урожай просто некуда. Коллеги сообщают, что такая ситуация по всей стране: все ёмкости элеваторов заполнены, поэтому цены на зерновые в этом году предлагают совсем невысокие.

Что мешает строить хранилища?

О том, почему в России вдруг возник такой дефицит хранилищ и чья это всё-таки задача - по­строить их в нужном количестве, «АиФ» рассказала директор отраслевого портала FruitNews Ирина Козий.

Сколько это стоит?

- Современное хранилище - это высокотехнологичная конструкция, которая предусматривает использование специальных технологий хранения для каждого вида овощей и фруктов. Например, чтобы сохранить яблоки до весны, нужна регулируемая газовая среда. Создаётся она в герметичных камерах, в которых кислород замещается азотом и углекислым газом, а состав атмосферы контролируется в соответствии с постоянно отслеживаемым текущим состоянием фруктов. Конечно же, стоимость современных хранилищ достаточно высока, и такое строительство не всем доступно.

Чаще всего в России сельхоз­производители продают свою продукцию прямо с поля. По­скольку так поступают многие игроки рынка, в сентябре-октябре стоимость овощей и фруктов в нашей стране резко падает. До весны часть своего урожая овощей или фруктов сейчас могут сохранить очень немногие аграрии.

Кто даст деньги?

Сегодня в России распространены два вида мощностей для хранения. Первый - когда хранилища расположены в непосредственной близости от места сбора урожая. Второй - оптово-распределительные центры, которые строятся в местах переработки или массового потребления продукции. Наиболее активными темпами такие ОРЦ развиваются вокруг Москвы. В проекты обоих видов сейчас вкладываются девелоперские и инвестиционные компании. При этом первый вид проектов подразумевает участие или учёт интересов производителей продукции, а во втором случае проекты строятся вокруг интересов розничных сетей, оптовых поставщиков и импортёров.

На мой взгляд, строительство хранилищ государством вряд ли может быть эффективным. Такие проекты должны быть реализованы в рамках деловой среды. В частности, производители очень часто меняют объёмы и культуры выращивания в зависимости от ситуации на рынке. Расположение и специализация хранилищ также должны адаптироваться под подобные изменения. На примере других стран мы видим эффективность саморегулирования этой системы внутри рынка. При этом «эффективность» государственного планового подхода к экономическим проектам мы уже имели возможность наблюдать в советской системе 30 лет н­азад, и повторять этот эксперимент как-то не хочется.

Поэтому налаживать системы хранения придётся самим производителям, оптовикам и другим участникам плодоовощной отрасли. Государство может им в этом помогать - предоставлением дешёвых кредитов или субсидиями. Оно это и старается делать, но опять же не слишком эффективно. У нас есть субсидия на возмещение части капитальных затрат при строительстве плодохранилищ, для этих проектов существует возможность льготного кредитования по ставке менее 5%. Но! Критерии отбора проектов для льготного кредитования и субсидирования непрозрачны, а объёмы финансирования программ оказались слабо продуманными. Многие компании в этом году, собрав немаленький пакет документов, столкнулись с нехваткой средств программы льготного кредитования или просто с немотивированным отказом в предоставлении субсидии или кредита. Соответ­ственно практически ни один производитель или инвестор не может на стадии бизнес-планирования предсказать, будет ли у него возможность воспользоваться льготным кредитом или получить субсидию. Поэтому, взвесив все риски, в последний год компании начинают отказываться от масштабных инвестиционных проектов или стараются полностью рассчитывать только на собственные силы.

И где выход?

Так как же выходить из ситуации? Здесь мог бы быть полезен европейский опыт. В большинстве стран Европы выращиванием фруктов и овощей занимаются небольшие компании. Например, площадь типичного яблоневого сада в Южном Тироле (крупнейший по производству яблок регион в Италии) составляет всего 1,5 га. При этом фермеры с небольшими хозяйствами, объединяясь в кооперативы по несколько тысяч членов, совместно владеют огромными высокотехнологичными предприятиями, где их продукция сортируется, хранится, пакуется и реализуется покупателям всего мира. На данном этапе ключевой фактор, мешающий аналогичному развитию кооперации в нашей стране, - это отсутствие доверия между отдельными производителями. Но уже сейчас многие наши компании начинают искать единомышленников для совместного развития. Очень хочу надеяться, что такое развитие будет продолжаться, что позволит российским производителям обеспечивать потребителей качественной продукцией на протяжении длительного периода.