Банк России продолжает изымать ликвидность у финансового сектора. В конце августа он провел второй за месяц депозитный аукцион. В общей сложности регулятор привлек на свои счета 320 млрд руб. под ставки выше 10% годовых. Наличие у ряда крупных банков профицита ликвидности говорит о том, что банковская система перестала удовлетворять потребностям экономики, а жесткая денежно-кредитная политика ЦБ продолжает давить экономический рост и потребительский спрос.

30 августа в ходе недельного депозитного аукциона ЦБ банки разместили 220,8 млрд руб. избыточной ликвидности под 10,41% годовых при установленном лимите 280 млрд руб. В аукционе приняли участие 76 кредитных организаций из 35 регионов страны. Предыдущий аукцион состоялся 9 августа. В его рамках ЦБ привлек у банков 100 млрд руб. Средневзвешенная ставка по привлечению составила 10,22%. В аукционе участвовало 62 банка, а предложения с их стороны превысили лимит ЦБ (100 млрд руб.) почти в два раза, составив 187 млрд руб.

Необходимость проведения депозитных аукционов, согласно пресс-релизу Банка России, обусловлена притоком ликвидности в банковский сектор по бюджетному каналу и потребностью поддержать краткосрочные ставки денежного рынка вблизи ключевой ставки Банка России.

ЦБ в течение года ожидает перехода от дефицита ликвидности банковской системы к ее устойчивому профициту. По оценкам ЦБ, структурный профицит ликвидности в банковском секторе РФ может наступить уже в ноябре — декабре 2016 года, а объем профицита, по предварительным оценкам, на конец года может составить около 1 трлн руб. Таким образом, этот триллион не пойдет в экономику, а будет тем или иным способом абсорбирован Банком России.

Регулятор в качестве основной причины, приводящей к возникновению профицита ликвидности, называет использование Минфином средств Резервного фонда для финансирования дефицита федерального бюджета.

В текущем году, по оценке Минфина, ожидается дефицит федерального бюджета в размере более 3% ВВП, а Резервный фонд, средства которого используются на покрытие дефицита, может быть исчерпан к концу этого года (на 1 августа в нем находилось 2,56 трлн руб., или $38,18 млрд).

Однако очевидно, что при адекватной денежно-кредитной и регуляторной политике профицит ликвидности возникать не должен — «лишние» деньги трансформируются в кредиты населению и бизнесу. И в данном случае проблема в том, что банковская система перестала удовлетворять потребностям экономики.

В частности, основные причины профицита ликвидности заключаются в следующем. Во-первых, это чрезмерно высокий уровень реальных процентных ставок в экономике вследствие завышенности ключевой ставки Банка России (сейчас она составляет 10,5%). С учетом прогноза Банка России по инфляции (менее 5% в июле 2017 года), реальная процентная ставка, закладываемая только в ключевую ставку Банка России, составляет порядка 6–7% (по кредитам для бизнеса — еще выше), что является крайне высоким уровнем по любым критериям как для России, так и для других стран. Выставляя такой уровень реальной процентной ставки, Банк России делает крайне невыгодным привлечение кредитов для заемщиков.

Во-вторых, ставки по кредитам не соответствуют показателям рентабельности во многих отраслях экономики, особенно в обрабатывающей промышленности. В частности, в целом по экономике уровень рентабельности проданных товаров, работ, услуг по итогам 2015 года составил 9,3%, в производстве машин и оборудования — 8,2%, строительстве — 5,4%. Для сравнения, средневзвешенный уровень процентных ставок по кредитам нефинансовым организациям на срок свыше одного года составляет порядка 14% годовых.

В-третьих, ЦБ проводит постоянное ужесточение банковского регулирования, в том числе переход к стандартам «Базель III». Это приводит к повышению требований банков к обеспечению кредитов со стороны заемщиков. Вместе с тем в условиях кризиса размер и качество обеспечения объективно снижаются.

Таким образом, профицит ликвидности формируется в условиях крайне низкой доступности кредитных ресурсов для бизнеса. В текущих условиях (отягощенных еще и падением внутреннего спроса, в том числе по тем же причинам) бизнес предпочитает отказываться от реализации инвестиционных проектов, а экономика теряет потенциальные драйверы роста.

В результате складывается ситуация, когда именно бизнес становится нетто-кредитором банковской системы, а не наоборот. Так, во втором квартале 2016 года наблюдалась ситуация, когда рост объема депозитов юридических лиц в банках происходил на фоне значительного сокращения их задолженности перед банками. Депозиты выросли за квартал на 84 млрд руб., а объем задолженности снизился на 1149 млрд руб., то есть чистая задолженность нефинансовых организаций перед банками сократилась более чем на 1,2 трлн руб. Соответственно, профицит ликвидности так и формируется — за счет вывода средств из бизнеса в банковскую систему. А размещение этих средств в ЦБ завершит процесс их изъятия из оборота.

Но восстановление экономики требует поиска новых драйверов роста с опорой на внутренние источники.

При этом требуется преодоление таких структурных ограничений, как высокая степень износа основных фондов, низкий коэффициент их обновления, дефицит инфраструктуры. Однако проведение модернизации требует расширения инвестиций, которое возможно только при наличии доступных кредитных ресурсов.

Жесткая денежно-кредитная и регуляторная политика ЦБ ведет к обратному эффекту. Достижение низкой инфляции ничего не даст, если ответом на любые инфляционные риски будет «удушение» инвестиционной активности. Провал в инвестициях будет лишь обеспечивать рост разрыва в уровне производительности труда и конкурентоспособности продукции с ведущими странами.

Соответственно, ожидание профицита ликвидности должно заставлять ЦБ не внедрять инструменты по ее абсорбированию, а, наоборот, использовать все имеющиеся средства для того, чтобы устойчивого профицита ликвидности не допускать. Ключевая ставка должна быть существенно снижена — до уровня, соответствующего потребностям экономики и обеспечивающего реализацию инвестиционных проектов и развитие производств.

Банк России чрезмерно сфокусирован на достижении им самим же поставленной цели по инфляции и готов приносить в жертву другие показатели развития экономики. Так, в пресс-релизах Банка России часто используются формулировки о том, что замедлению роста потребительских цен будут способствовать слабый спрос, в том числе под влиянием «умеренно жесткой денежно-кредитной политики».

Более того, в мае 2016 года в одном из материалов Банка России четко заявляется: «Для достижения заявленной Банком России цели по инфляции необходимо замедление темпов роста широкого круга внутриэкономических показателей». Таким образом, фактически Банк России не только признает свою роль в сокращении российской экономики, но и показывает свою заинтересованность в низких показателях развития.

По итогам июльского заседания совета директоров, на котором принято решение оставить ключевую ставку на уровне 10,5% годовых, ЦБ заявил, что «реальные процентные ставки в экономике (с учетом инфляционных ожиданий) останутся на уровне, который обеспечит спрос на кредит, не приводящий к повышению инфляционного давления, а также сохранит стимулы к сбережениям».

Иными словами, ставки останутся высокими, чтобы не «разгонять» потребительское кредитование и кредитование реального сектора. Сейчас кредит промышленное предприятие может взять под 10–15%, процент по потребкредитам составляет 16–33% годовых, тогда как текущая инфляция 7,2%, ожидаемая инфляция на конец года — 5–6%.

Ранее в одном из материалов ЦБ было прямо заявлено: «Для достижения заявленной Банком России цели по инфляции необходимо замедление темпов роста широкого круга внутриэкономических показателей».

В последнем отчете ЦБ «Финансовое обозрение: условия проведения денежно-кредитной политики» говорится, что регулятор ждет перехода банковской системы к «структурному профициту ликвидности» в начале 2017 года из-за финансирования дефицита бюджета за счет средств Резервного фонда. Поэтому пресс-релиз ЦБ был озаглавлен весьма красноречиво: «Ожидаемый переход к структурному профициту ликвидности не будет способствовать смягчению денежно-кредитных условий».

Как уже подчеркивалось, ЦБ сознательно не собирается предпринимать какие-либо шаги по стимулированию кредитования. Напротив, образующуюся ликвидность он абсорбирует с помощью разных инструментов — продажи банкам гособлигаций, размещения «лишних» средств у себя на депозитах и пр.

Не планирует Банк России развивать и специальные механизмы рефинансирования банков, кредитующих инвестпроекты. В качестве аргумента регулятор ссылается на то, что текущие лимиты по специализированным инструментам рефинансирования не выбраны. Но это неудивительно, учитывая уровень процентной ставки по данным инструментам.

Ставка с конца 2014 года остается неизменной и, несмотря на происходящие в экономике процессы, зафиксирована на уровне 9% годовых. Вместе с тем привлечение финансовых ресурсов для реализации инвестиционных проектов на срок до трех лет при ожидаемой инфляции через год в 4–5% делает эти инструменты непривлекательными. Предприниматели предпочтут взять инвестиционную паузу (которая уже затянулась), ожидая, когда процентные ставки начнут соответствовать макроэкономической ситуации.

В противоположность инструментам Банка России, программы финансовой поддержки правительства, предполагающие более низкую стоимость финансовых ресурсов, не имеют проблем с заявками. Например, Фонд развития промышленности, программы которого предусматривают предоставление займов по ставке 5% годовых, в 2015 году получил 1282 заявки на предоставление финансирования на общую сумму 449 млрд руб.

Из них были одобрены 74 проекта с общей суммой заемных средств 24,6 млрд руб. По данным фонда, общий бюджет данных проектов (с учетом ранее вложенных средств и иных источников финансирования) составляет более 90 млрд руб. Аналогичная ситуация со значительным числом заявок на получение финансовой и гарантийной поддержки наблюдается и в рамках других институтов и программ развития федерального и регионального уровня.

Высокая востребованность программ институтов развития обуславливает необходимость их докапитализации за счет бюджета. Так, на 2016 год запланировано увеличение капитала Фонда развития промышленности в объеме 20 млрд руб.

Вообще политика Банка России во многом торпедирует усилия по выходу из рецессии, которые предпринимает правительство России. В частности, принят антикризисный план действий. Он предусматривает расширение деятельности институтов развития (Фонда развития промышленности, Росэксимбанка, Российского экспортного центра, Корпорации МСП и др.), оказывающих финансовую и иную поддержку перспективным проектам с экспортным потенциалом, инновационной составляющей, потенциалом создания высокопроизводительных рабочих мест.

Наряду с этим планом предусмотрена реализация ряда «отраслевых» программ, направленных на смягчение последствий масштабного падения внутреннего спроса и дефицита доступных заемных средств. В числе этих программ — программа поддержки автомобильной промышленности, сельхозмашиностроения, легкой промышленности, программа поддержки ипотечного кредитования.

Кроме того, власти субсидируют затраты на уплату процентов по кредитам в рамках госпрограмм поддержки важнейших отраслей экономики (программа поддержки сельского хозяйства, программа развития автомобилестроения, программа «Жилище» и т.д.). В 2016 году за счет средств федерального бюджета запланировано предоставление около 95 млрд руб. субсидий на компенсацию части затрат на уплату процентов по кредитам.

На отдельных рынках государственные программы субсидирования кредитования вносят решающий вклад в поддержку спроса. В прошлом году на долю кредитов с господдержкой пришлось около трети объема выданных ипотечных кредитов, на которые было приобретено более 10 млн кв. м жилья.

По оценкам участников рынка, в 2016 году значительная часть покупок жилой недвижимости (50–80% по разным проектам) на первичном рынке также осуществляется в рамках данной программы. На рынке автокредитования в 2015 году доля кредитов в рамках программы господдержки составляла около 35%.

Но надо признать, что возможности бюджетной поддержки промышленности весьма ограничены.

Власти вынуждены отказываться от индексации на уровень инфляции пенсий, зарплат бюджетникам и соцвыплат, что крайне негативно влияет на доходы населения и потребительский спрос.

Например, второй индексации пенсий в этом году не будет, вместо нее в начале следующего года всем пенсионерам выплатят единовременно по 5 тыс. руб.

Многочисленные эксперты (Столыпинский клуб, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Финансовый университет при правительстве и пр.) полагают, что в условиях рецессии и бюджетных ограничений Банк России должен смягчить свою денежно-кредитную политику, а также разработать и предложить экономике (прежде всего реальному сектору) специализированные механизмы финансирования инвестиционного процесса.

Между тем ЦБ занимает непримиримую позицию, практически в каждом своем официальном сообщении де-факто подчеркивая, что он готов пожертвовать экономическим ростом ради снижения инфляции к концу 2017 года до 4%.

Ближайшее заседание совета директоров ЦБ по ключевой ставке и денежно-кредитной политике состоится 16 сентября. Вероятнее всего, регулятор сохранит ставку на прежнем уровне или символически снизит ее (до 10%). При этом все прочие параметры политики ЦБ останутся без изменения, прогнозируют аналитики. Тем самым переход к началу активной фазы восстановления экономики России будет вновь отложен на неопределенный срок.