Агентство, о котором в правительстве говорят с 2008 года, скоро начнет тратить золотовалютный запас России

Росфинагентство должно начать действовать в 2013 году. Первоначально предполагалось, что это будет госкорпорация, но как раз тогда между Путиным и Медведевым пробежала черная кошка — первые лица государства по-разному отнеслись к этому институту, и первый подход к Росфинагентству так ни к чему и не привел. Так что же это за структура?

Почти Минфин, но не тратящий, а зарабатывающий

Главное — агентство будет управлять суверенными фондами (Резервным и ФНБ), госдолгом, свободными средствами бюджета, частью пенсионных денег и т.д. Сейчас эти функции разнесены между Минфином, ЦБ и ВЭБ. Но новое качество не только в том, что наводится порядок в управлении этими госсредствами.

Росфинагентству развязывают руки. Оно получает больше свободы в инвестициях. Строго говоря, возможность вкладывать деньги Фонда национального благосостояния (до 50%) в акции российских и зарубежных компаний уже предусмотрена и Бюджетным кодексом, и правилами управления фондом, которые утверждены правительством. Однако пока это спящая возможность. Ее Росфинагентство и разбудит.

«Агентство получит возможность покупать акции, и, наверное, начнется процесс осторожного входа в акции, очень осторожного», — рассказывает замминистра финансов Сергей Сторчак. «Конечно, будем ограничивать с учетом мнения рынка, с учетом мнения тех людей, которые реально управляли различными фондами, будем смотреть, какая должна быть доля», — пояснил замминистра.

По его словам, доля вложений в акции будет меньше, чем в облигации, при этом «внутри акций будет определена географическая структура, внутри географической структуры отраслевая структура».

Другими словами, заведение под уже почти привычным названием «Росфинагентство» на самом деле должно стать вполне коммерческим предприятием, создаваемым как раз для того, чтобы доверяемые ему средства (пусть государственные) приносили больший, чем теперь, доход.

Однако ОАО «Росфинагентство» звучит почти как ОАО ФСБ. Впрочем, в этом наверняка что-то есть.

Сам Сторчак очень осторожно относится к возможности покупки акций для управления фондами: «Для меня это очень деликатная тема».

Он пояснил, что, например, опыт норвежского пенсионного фонда (инвестирует нефтегазовые средства в акции, недвижимость и облигации) показывает значительную волатильность вложений в акции. «Они то взлетят, плюс 20% показывают, то упадут на 10%», — сказал он, отметив при этом, что в Норвегии сложилась цивилизованная система оценки управления фондом. «У нас же культуры оценки работы на финансовых рынках нет. Нужно много лет, чтобы непредвзято оценивать работу управляющих и четко понимать, что работу управляющих нельзя оценивать на пробеге одного года», — подчеркнул замминистра.

Именно этот фактор был одной из причин, почему для управления суверенными фондами «был избран консервативный режим: главное — сохранение, потом зарабатывание».

Лед тронулся. Деньги, которыми будет управлять Росфинагентство, должны работать.

А значит, работать в агентстве (как бы оно ни называлось) должны не чиновники, а профессионалы рынка. Хотя есть и промежуточный вариант — передача средств в доверительное управление крупнейшим международным управляющим компаниям (это активно делают и Норвегия, и Сингапур, в меньшей степени Казахстан). Хотя в последние годы эти компании серьезно подмочили свою репутацию. Значит, за ними стоит приглядывать. Необходимы доверенные, а еще лучше проверенные рынком профессионалы. Откуда они появятся — пока вопрос открытый.

Росфинагентство может сделать и следующий шаг. Управляя значительными госсредствами, оно может привлекать средства на международных рынках. Стоит услышать Евгения Федорова, бывшего председателя Комитета по экономической политике Госдумы, который заметил, что в управление Росфинагентству может быть передана и часть золотовалютных резервов ЦБ. Если это произойдет, то у Росфинагентства все шансы стать заметным игроком на мировом рынке длинных денег.

Кто найдет баланс?

Главный риск, связанный с выходом на сцену Росфинагентства, состоит в том, что ему вряд ли удастся избежать искушения вкладываться и в российские бумаги.

С одной стороны, резервные фонды затем и создавались, чтобы обезопасить часть денег от российских рисков, и прежде всего от падения цены нефти. По этой логике вкладываться в российские бумаги нельзя. Но у противников такого подхода найдутся свои доводы. Экономика глобальна, и вкладываться в зарубежные акции ничуть не менее рискованно, чем в российские. Правда, есть и контраргумент: резервные фонды должны поддержать российскую экономику, если ударит кризис. Но если час «К» наступит, а средства будут вложены хоть в наши, хоть в не наши акции, откуда же возьмется поддержка?

Ответ состоит в том, чтобы найти баланс между средствами, которые можно использовать как скорую антикризисную помощь, и инвестициями в ценные бумаги за рубежом и внутри страны. Баланс должен обеспечить необходимый антикризисный эффект, сохранить и приумножить госсредства. Задача сколь экономическая, столь и в российских условиях политическая.

Здесь действует старый и не всегда добрый принцип: главное — начать! Как только Росфинагентство развернется, у его дверей выстроится очередь лоббистов, охотников за казенными деньгами.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов уже выдал блестящую идею, предложив использовать Фонд национального благоденствия для вложений в «приватизацию». Министр финансов Антон Силуанов отозвался философски, попросив уточнить, о какой, собственно, приватизации идет речь, если за пакеты госпредприятий платит само же государство, но из резервных средств?

Резоны Силуанова понятны. Но ведь прецедент с подачи Игоря Сечина создан: госхолдинг «Роснефтегаз» уже призван президентским указом стать инвестором в «приватизацию» госкомпаний ТЭКа. Так что когда наверху говорят о приватизации, надо держать ухо востро.

Шувалов идет уже протоптанной тропой. Владимир Путин не раз заявлял, что деньги Фонда национального благосостояния могут использоваться на Дальнем Востоке или для финансирования крупных инфраструктурных проектов.

Что же получается? Росфинагентство — потенциально мощнейший институт мирового финансового рынка, открывающий широкие возможности не только для прироста находящихся под его управлением госсредств, но и для привлечения кредитных ресурсов. При этом Росфинагентство, очевидно, будет находиться под постоянным прессом внутри страны. Не случайно Владимир Путин относит Росфинагентство к антикризисным инструментам, что предполагает использование его средств и в нашей стране.

Все это означает, что многое будет зависеть от того, кто возглавит Росфинагентство. Кто сумеет найти и отстоять упомянутый баланс?

Если послушать Сергея Сторчака, то он уже работает в Росфинагентстве — достаточно хотя бы перечесть уже приведенные цитаты. Однако «МК» отследил информацию о том, что Росфинагентство может возглавить сам глава Минфина Антон Силуанов.

Из этих двух кандидатов, как представляется, больше шансов у Сторчака. Совмещение должностей главы Росфинагентства с постом министра финансов вряд ли рационально. Конфликт интересов налицо.

Но список претендентов явно длиннее. И на первое место в нем, может быть, поставить Алексея Кудрина?

Во-первых, именно он конструктор суверенных фондов. Во-вторых, он никогда не был склонен к рискованным действиям. В-третьих, он готов отстаивать свою позицию, невзирая на ранг оппонента. В-четвертых, он пользуется авторитетом и в экспертном сообществе, и в банковских кругах, и в мировой финансово-экономической элите. Все эти качества делают именно его кандидатом номер один.

А номер 2 — это Герман Греф. Он уже доказал, что преуспел в финансовых премудростях. Стоит напомнить: в свое время — в 2008 году — он был готов приобрести Opel, а подобная сделка гораздо ближе к амплуа Росфинагентства, чем Сбербанка. Вот только захочет ли он менять уже насиженное кресло на руководство новой госкомпанией с весьма амбициозными задачами?

ЭКСПЕРТЫ «МК»:

Евгений ФЕДОРОВ, член Комитета Госдумы по бюджету и налогам:

— Агентство — это попытка хотя бы частично уменьшить дань, которую российская экономика платит США. Если удастся подчинить Росфинагентству золотовалютные резервы, это уменьшит зависимость от американской экономики и американского бюджета.

Сегодня рубль — это производная от доллара и евро. Когда власти США выпускают миллиард долларов, они выпускают на эту сумму гособлигации. Если российские власти выпускают рубли, они должны обеспечить их все теми же долларами. Дань, которую мы платим за это, по разным оценкам, — $40–200 млрд. в год, с учетом системы кредитования.

ЦБ размещает золотовалютные резервы под 0,77% годовых. Учтите долларовую инфляцию: $550 млрд. золотовалютных резервов ежедневно таят из-за такой системы. А мы, как граждане, это оплачиваем.

Даже первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев говорил, что более половины этих резервов не нужны и даже вредны. Они составляют почти 100% денежной массы в стране.

При этом риски, связанные с долларами и евро, тоже довольно высоки в сегодняшней ситуации.

Следующим после создания агентства шагом должно стать изменение всей системы. Надо отменять статус ЦБ и подчинять его российским властям и эмитировать независимый рубль.

Игорь НИКОЛАЕВ, директор департамента стратегического анализа компании «ФБК»:

— Лично я к созданию Росфинагентства скорее отношусь пессимистично.

Во-первых, с учетом складывающейся ситуации денег для управления может не оказаться. В очень скором времени нас ожидает такой период, когда активно будут тратиться резервы. И к моменту создания агентства они могут быть уже потрачены.

Чтобы согласиться, что такое агентство необходимо, покажите неэффективность управления со стороны Минфина и ЦБ. Говорится, что оно очень даже эффективно. Тех людей, которые работают в этих ведомствах, достаточно, чтобы пристроить эти средства. Если так, зачем еще что-то создавать?

Не нужно создавать инвестиционную компанию, которая на спекуляциях пытается что-то заработать. Когда речь идет о национальных фондах, нужно сохранить, а не прирастить. Риска здесь быть не должно.

Евсей ГУРВИЧ, руководитель Экономической экспертной группы:

— Это будет более гибкая структура, которая сможет оперативно реагировать на конъюнктуру при правильном управлении. В принципе можно предусмотреть стимулы для эффективной ее работы.

А если будет кризис, цены на нефть снизятся — и новых отчислений в резервный фонд не будет. И не будет проблемы, не будет поступления новых средств, которые нужно будет инвестировать. Но какие-то остаются средства, которыми нужно будет управлять. Например, переводить в случае кризиса из евро в другую валюту.

Алексей ГОРЯЕВ, директор программы «Магистр финансов» Российской экономической школы:

— Изначально эта идея направлена на то, чтобы упорядочить управление государственными финансами. Если удастся ее правильно реализовать, то это повысит прозрачность, подотчетность и приведет к росту доходов от инвестиций. Помимо этого появление специализированного агентства по управлению госактивами должно исключить внутриведомственные конфликты интересов.

Николай Вардуль