Росстат вновь объяснил увеличение количества бедных в стране увеличением прожиточного минимума. Мол, его величину подняли и многие отползли за черту. Неужели число бедных в России растёт только потому, что наши доходы неправильно считают?

Дмитрий Журавлёв, генеральный директор Института региональных проблем

Доля истины в этом утверждении есть. Чтобы объяснить, почему так происходит, придётся перенестись в Евросоюз. Здесь в анекдотической и скандальной ситуации, похожей на росстатовскую, не так давно оказался Евростат (статистическая служба ЕС).

Напомню, что конфуз произошёл при подсчётах уровня жизни в странах Восточной Европы, новых членах Европейского союза: вдруг выяснилось, что чем беднее страна, тем меньше там бедных. И наоборот, в благополучных Франции и Люксембурге неожиданно обнаружилось больше бедных жителей, чем в Чехии и Венгрии. Публикация результатов сравнительных исследований Евростата вызвала массовое возмущение – особенно сильное, ясное дело, на востоке ЕС.

Чтобы сделать оценку уровня жизни более точной, статистическая служба Евросоюза – Евростат – разработала в 2017 г. иную – качественную – систему индикаторов бедности. Теперь в Европе бедным считается тот, кто не может оплатить аренду жилья, покрыть непредвиденные расходы или съездить в отпуск всей семьёй (простые вопросы, ответов на которые может быть только два – «да» или «нет»). Учитываются и цифровые показатели – в част­ности, в число бедных включаются европейцы, чей доход ниже 60% среднего по стране.

Другой вопрос: выгодно ли власти и государ­ственной статистике переходить на систему качественных показателей? Ведь если применять европейские критерии у нас, то за чертой бедности могут оказаться, по разным подсчётам, от 40 до 50% (половины!) населения.

В нашумевшем комплексном исследовании Росстата, где использовались как раз главным образом качественные показатели, говорилось, что только 46% домохозяйств могут заменить пришедшую в негодность самую простую мебель. 64% способны приобретать две пары удобной и подходящей по сезону обуви ежегодно. И лишь половина российских семей могут позволить себе недельный отпуск вне дома. При этом для 40% опрошенных отпуск – это поездка к родственникам, а для 30% – поездки на дачу, за грибами или на охоту.

Так что всё зависит от задачи. Если обозначена задача «не пугать народ», то не надо переходить на мониторинг качественных показателей. Если же власть хочет знать, как именно живёт народ, – а ей, мне кажется, это нужно знать хотя бы ради самосохранения, – то ни считать, ни работать по-старому уже нельзя.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции