Виктор Иосифович с женой давно на пенсии. Жена диабетик-инвалид и уже несколько лет не выходит из дому — буквально не может ходить. Он до последнего сам держал семью на плаву — поликлиника, аптеки, магазины, сберкасса… В конце марта и он сошел с дистанции — обострилась давняя трофическая язва на ноге. Когда стало очевидно, что это надолго, он позвонил в местное отделение соцзащиты и попросил помощи. Его семья, состоящая из двух одиноко проживающих пенсионеров с инвалидностью, имела право на услуги соцработника. На следующий день пришла девушка из соцзащиты и объяснила, что свободных работников сейчас нет, но они могут воспользоваться платными услугами, которые ввели с 1 апреля. Девушка оставила брошюру с расценками и анкету на обследование условий их проживания и ушла. Изучив брошюрку, Виктор Иосифович прикинул, во что выльется для их «малоимущего» бюджета выживание, и позвонил в редакцию.
Ситуация для него с женой, спустя несколько дней беспомощного затворничества, становилась катастрофической: нужно было срочно идти в поликлинику за очередным рецептом на инсулин для жены, за лекарством для себя. «Понимаете, инсулин впрок не выдают. Строго на месяц по норме. У нас в запасе не остается ничего. Если вовремя не получить, у нее может случиться кома».
Уже позже, когда я приехала к ним в квартиру, пропитанную запахами долгой болезни ее обитателей, Виктор Иосифович с безнадежной иронией рассказал, сколько часов он ежемесячно проводил в очередях в поликлинику за рецептами на бесплатные лекарства и сколько потом тратил сил на хождение по аптекам.
Апрельское нововведение департамента соцзащиты Москвы, которое так озадачило Виктора Иосифовича, прошло незамеченным для широкого круга общественности. Подозреваю, произошло это потому, что беспомощные люди не относятся к группе активных блогеров, поэтому будоражить общественное мнение некому. Правда, спустя две недели после нововведения руководитель департамента соцзащиты Владимир Петросян публично сообщил, что «для всех категорий граждан, кто имеет право на получение услуг на бесплатной основе, они такими и останутся».
Г-н Петросян, впрочем, ничего не сказал про дефицит соцработников в Москве, где из 52 тысяч, требуемых на столицу, еще пару лет назад работали только 36 тысяч. При этом, как выяснилось, платные услуги будут оказывать все те же социальные работники за прибавку в 70% от стоимости услуги. Виктор Иосифович здраво предположил, что он, как «бесплатный» по статусу потенциальный клиент, своей очереди на получение соцработника может и вовсе не дождаться — все силы теперь уйдут на оказание платных услуг.
Самым же неприятным в этой истории стало то, что объяснить пенсионерам и соцработникам в подробностях, как будет работать нововведение, департамент не удосужился.
Я позвонила в собес района Сокольники и поинтересовалась, чего ждать Виктору Иосифовичу в этой ситуации? «У нас пока нет свободных сотрудников. Мы знаем, что они находятся в тяжелом положении, вот летом, когда некоторых стариков заберут родственники на дачи, может, сотрудник и освободится, и мы его этой семье выделим». — «А если они все же решатся на оплату, сколько в реальности будет стоить оплата визита соцработника в поликлинику — в тарифах указаны цены за час, а такие походы по врачам иногда выливаются в полдня?» — « Мы пока сами точно не знаем, как считать — нам приказ только спустили…»
Этот разговор состоялся спустя три недели после введения платных услуг. К этому времени департамент сообщил, что услуг за это время уже оказано на 150 тысяч рублей. Как считали — вопрос. По тарифу, по совести или по времени, ведь поход в поликлинику за справкой нынче непрогнозируемый по продолжительности сюжет? Даже если оставить в стороне профессиональную добросовестность (а кто застрахован?), то длить это мероприятие можно долго.
Продуманность реформы волнует и самих соцработников, которые на одном из профессиональных сайтов изложили свои соображения:
«Мы увидели сегодня список платных услуг, все в шоке: и соцработники, и подопечные. Хотя ранее было сказано, что будут платными сангигиена и комплексная уборка».
«Я работаю в Сокольниках. Бабушка, узнав об оплате, заплакала. Забота как бизнес у стариков не укладывается в голове!»
«Я прихожу к простым пенсионерам, и плакать хочется. На лекарства траты огромные, одежда, средства реабилитации, еда — все дорого, и как им жить? Нужна адресная поддержка простого пенсионера, а не только ветерана».
«Если даже любишь стариков и профессионал в своем деле, поликлиники съедают все — и нервы, и время. Пациентам в глаза стыдно смотреть за то, что врачи выписывают не то, что им помогает, а то, что есть в наличии. А в очередях на прием стоим наравне со всеми (по 3—5 часов). Если лекарство подешевле ищешь, то еще полдня пробегаешь».
Алгоритм же жизни для Виктора Иосифовича во вновь открывшихся обстоятельствах в конце апреля оставался прежним, то есть критичным. И самое паршивое — никто не мог ему внятно объяснить, как при сложившихся обстоятельствах разумнее поступать. На сайте департамента, а Виктор Иосифович — уверенный пользователь, за это время так и не появилось пошаговых рекомендаций, которые очень бы пригодились если не самим старикам, то их родственникам.
Погрузившись в глубины ведомственного сайта, я тем не менее нашла то, что, как мне показалось, может выручить моего пенсионера — так называемую «Мобильную социальную службу», которая, как было указано, создана для оказания разовых услуг. В отделении соцзащиты «Сокольники», к которому приписан Виктор Иосифович, по справочному телефону мне ответили, что такой службы у них нет.
И все же я посчитала, в какую копеечку может вылиться для пенсионера, не охваченного бесплатным сервисом, выживание. Если 1 час времени соцработника по тарифам в среднем оценивается в 193 рубля, то поход в поликлинику плюс аптека — это часа три плюс магазин — еще час. Всего выходит 772 рубля раз в неделю, в месяц — около трех тысяч. Для пенсионера — немало. А еще Виктор Иосифович очень сомневается, что они смогут уложиться в эту сумму: банальная выписка рецепта в его поликлинике зачастую проходит в два этапа — накануне надо прийти выписать, на следующий день забрать. Короче, этот вариант для него утопичен.
Других вариантов Виктору Иосифовичу министерство не предложило. Я позвонила ему на днях. Он ответил, что за анкетой об обследовании условий его проживания из собеса так никто и не приходил. Сам он собес больше не тревожил: «Что звонить? Мне же четко ответили, что перспектив никаких».
Я позвонила сама, представившись его родственницей. У меня уточнили его данные, и инспектор по этому району ответила буквально следующее: «Вы понимаете, семью очень трудно на бесплатное обслуживание поставить. Может, мы его одного пока поставим?»
Я опешила. Этот очевидный выход из ситуации, пусть и не идеальный, но спасительный, был предложен спустя полтора месяца. В собесе знали, что есть такая семья, но предпочли из всех возможных вариантов предложить ему прейскурант.
Очень хочется думать, что произошло это случайно.
Комментарий
Руководитель департамента социальной защиты населения города Москвы Владимир Петросян:
— Платные социальные услуги вводятся в целях расширения сферы услуг москвичам. Все услуги, которые гарантированы территориальным перечнем и оказывались бесплатно, тем категориям, которые имеют на это право, остаются бесплатными. Платные соцуслуги рассчитаны на то, чтобы как можно больше пожилых москвичей могли получить их по низким ценам.
Соцработник может выполнять платные услуги только по своему желанию, при этом такая работа может улучшить его материальное положение. Большинство соцработников сейчас получают более 20 тысяч рублей в месяц. При оказании платной услуги 70% ее стоимости выплачивается соцработнику.
В будущем перечень услуг будет пересматриваться и расширяться, может быть пересмотрена и их стоимость.
Наталья Чернова
