Согласно исследованиям, проведённым Организацией экономического сотрудничества и развития, у России предпоследнее место из 32 возможных по минимальной часовой зарплате и пятое — по количеству отработанных часов.
«Трудимся больше, а живём хуже»
В России сегодня функционируют десятки тысяч предприятий — фабрики, заводы, автопарки, агрохолдинги, шахты, логистические центры. На них трудятся сотни тысяч рабочих. Трудятся честно, работают тяжело. Порой — от рассвета и до темна, а получают за свой честный труд до обидного мало.
Урожай не в радость
Россия который год рапортует о рекордных урожаях зерновых. Но зарплаты тех, кто занят в сельском хозяйстве, рекордами не блещут. Ставропольский фермер Сергей Уваров уже четверть века возделывает земли на границе с Дагестаном. На 2000 га помимо членов семьи трудятся 10 нанятых работников, получая по 15-20 тыс. руб. в месяц. Но скоро часть из них придётся сокращать. «Иначе разоримся», — объясняет фермер.
Пусть это и противоречит логике развития бизнеса, но наращивать производительность смысла нет. «Чем больше выращиваем, тем хуже живём, — вздыхает Уваров. — По 50 ц с 1 га получил — зерно оказалось никому не нужно. Платили за него по 8 руб./кг. В этом году за пшеницу готовы платить на 1 руб. дороже. Но рост цен на топливо съел эту прибавку». Более того, как признают все фермеры края, когда цены на пшеницу растут, власти их тут же искусственно снижают с помощью высоких пошлин на экспорт, а то и вводят эмбарго. Так что тем, кто кормит страну, остаётся только удивляться: почему их хороший труд им же самим выходит боком?
Заплатят, сколько захотят
— Работаю газорезчиком высшего разряда на предприятии по изготовлению металлоконструкций, — рассказывает Андрей Иванов из Ярославля. — Условия труда тяжёлые, они дают право на досрочную пенсию, но доплат за вредность нет. Получаю 26-28 тыс. руб. в месяц. Премий как таковых тоже нет — как начальство захочет заплатить, так и заплатит. И разбираться с ними себе дороже. Сейчас сезон отпусков, но о льготах или путёвках в санаторий и не мечтаем.
С каждым месяцем начальство стремится всё больше «закрутить гайки» — урезать зарплату могут в любой момент. Посчитают, как им выгодно, — вот и всё. Текучка на заводе большая: рабочие поработали месяц-два, не понравилось — уволили, а денег не заплатили. В среднем люди на нашем производстве получают по 20-22 тыс. руб. Чтобы заработать больше, надо работать не 8, а 12 часов в день и по выходным выходить. Но сами понимаете: долго в таком режиме не просуществуешь — ноги протянешь. Ушёл бы с завода, но для газорезчиков работы в Ярославле почти нет.
А история Венеры Атнабаевой из Набережных Челнов — словно ответ на вопрос, почему молодёжь сегодня бежит с производства в торговлю. Сразу после школы Венера устроилась на завод по производству запчастей к автомобилям ВАЗ. Из восьми лет больше трёх проработала в цехе машинной сварки.
— Я устраивалась работать упаковщицей, но меня «временно» взяли на машинную сварку, да там и оставили, — рассказывает Венера. — Зарплата сдельная: сколько деталей сваришь, столько и заплатят. Если были простои, зарабатывали мало. А когда срочные заказы, нас могли и в субботу в ночь вывести на работу. Работали мы по 12 часов — день, ночь, потом день спишь — и снова в цех. На других заводах работникам давали молочные продукты, но не нам. Премий за хорошую работу не было. После очередных «зарплатных реформ» пришлось уволиться. Устроилась продавцом в магазин. Работа там чище, а зарплата выше, ещё и премии от продаж есть. Теперь понимаю, что никогда в жизни не вернусь на завод.
— 18 лет я отработал бригадиром на разных шахтах, а до того — проходчиком. Сразу скажу: если ад на земле и есть, то он там, где работают шахтёры, — говорит почётный шахтёр России Фёдор Макеев из Мысков Кемеровской обл. — Труд этот чудовищно опасный. В шахте температура порой до 0 °С доходит. Сильнейшие ветра дуют, чтобы проветрить выработку. Чем глубже шахта, тем опаснее: недра отвечают на вторжение, плюются углём и газом.
Встать надо в 4 утра, в 14.00 смена заканчивается, а когда дома оказываешься, падаешь замертво до следующего утра. Много ли желающих на такую работу найдётся? Да ещё с теми зарплатами, которые есть сегодня: горнорабочий — 30 тыс. руб., ГРОЗ (горнорабочий очистного забоя)- 50 тыс. руб. Как молодым на эти деньги обустраиваться, детей растить?
«Сами выживем и другим поможем!»
Однако есть и такие предприятия, на которых не пытаются выжать последнее из своих сотрудников, превращая их в рабов, а идут по пути развития производства. Так, в Нижнем Новгороде в 2015 г. открылся завод на 3 тыс. рабочих мест с новейшим оборудованием. Он работает на гособоронзаказ, но производит и гражданскую продукцию — системы хранения, карьерную технику. Рабочие такому предприятию нужны квалифицированные — со станками с ЧПУ другие не справятся. Зарплаты здесь соответствующие: контролёр процессов термообработки — от 38 тыс. руб. в месяц, гальваник — от 35 тыс., вулканизаторщик 5-го разряда — от 35 тыс. Средний возраст сотрудников на предприятии — 35 лет. И вакансии быстро заполняются.
А на севере Мурманской области, в селе Ура-Губа, с брежневских времён каким-то чудом устоял маленький рыболовецкий колхоз «Энергия».
— Мы перерабатываем рыбопродукцию, коптим палтус, который вылавливаем сами, селёдку и скумбрию, вялим свой ёрш, — с гордостью рассказывает председатель колхоза Антонина Амбросова. Её в селе все уважают за сильный и принципиальный характер. — Конечно, проблем хватает: нам выделена очень маленькая квота — даже 2 тыс. не наберётся, и её с каждым годом всё уменьшают. А жить-то надо! Как-то будем выкручиваться.
Не удивляйтесь, но в колхозе за полярным кругом не только рыбой занимаются, но и пытаются содержать ферму — в хозяйстве больше сотни коров. Молоко — вкуснейшее! Для села колхоз — градообразующее предприятие, попасть сюда на работу стремятся многие.
— Просятся работать на хорошие должности, а на ферму никого и не найти, — с улыбкой рассказывает Антонина. — Понимаете, там запах, работники не больно идут. Но нехватки кадров у нас нет — за свой тяжёлый труд люди получают достойную зарплату. Так что мы и сами выживем, и другим поможем!
Орден за заботу о рабочих
В прежние времена умные промышленники понимали, что нельзя экономить на двух вещах — на людях и на оборудовании.
Таков был Никита Демидов. В XVIII в. он за три года избавил Россию от импорта оружия. Его Невьянский завод был устроен и оборудованы так, что себестоимость русского ружья была почти в 10 раз ниже иностранного. При этом умудрялся ещё и выплачивать пенсии престарелым мастерам.
Таковы были и Прохоровы, владельцы знаменитой Трёхгорной мануфактуры. Тимофей Прохоров в 1820 г. все свои сбережения вложил в основание первого ремесленного училища. Его потомки открыли при фабрике бесплатный фельдшерский кабинет, ясли, детский сад, библиотеку и даже театр. Рабочим оплачивались пособия по болезни, инвалидов определяли в богадельни за счёт хозяина, старикам выдавались пенсии и для всех было налажено питание. Неудивительно, что последний представитель этой династии Николай Прохоров стал в плане гуманного устройства фабрик мировой знаменитостью — на Парижской выставке 1900 г. он получил орден Почётного легиона «За заботу о быте рабочих и по санитарному делу».
Но другим фабрикантам потребовалось вразумление «снизу». Так произошло с Тимофеем Морозовым. В январе 1885 г. на его предприятиях вспыхнула стачка, в которой приняли участие 8 из 11 тыс. рабочих, занятых на производстве. Сын Тимофея, знаменитый меценат Савва Морозов, выводы сделал правильные. В 1891-1892 гг. он выделяет 300 тыс. руб. на улучшение жилищных и бытовых условий своих работников. Вот как писал о результатах жандармский полковник Николай Воронов: «Лучше других обставлена жизнь рабочих на фабриках Саввы Морозова. Рабочие этих фабрик пользуются здоровыми удобными квартирами. Удовлетворяют вполне гигиеническим условиям также и самые фабрики, где рабочий проводит полжизни. К тому же Савва Морозов по своей доброте и заботливости к рабочему делал скидку 5% со стоимости продуктов, с других же предметов даже 10% забираемого рабочими товара из лавки потребителей; кажись, другого такого благодетеля, как Савва Морозов, не найдёшь».
Почему же платят так мало?
Почему зарплаты не растут, хотя на рабочих местах мы проводим всё больше времени? И в каких отраслях ситуация самая тяжёлая?
— Граждане РФ действительно проводят на работе очень много времени. Если по Германии данные ОЭСР верны (см. инфографику — среднестатистический немец в 2017 г. отработал 1356 часов), то по России (1980 часов) цифры даже занижены. Это лишь официально учтённое время, — говорит кандидат экономических наук, доцент кафедры управления человеческими ресурсами РЭУ им. Плеханова Людмила Иванова-Швец. — На самом деле многие компании, особенно малого и среднего бизнеса, переработки не оформляют. При этом они стали нормой для России. В советское время у нас была 41-часовая рабочая неделя. Потом, чтобы соответствовать стандартам Международной организации труда, её снизили до 40 часов. Но в реальности она бывает и 50-, и 60-часовой. А результат? В развитых странах, в Европе и Америке, рабочая неделя сокращается, а производительность труда растёт. У нас всё наоборот. Мы много работаем, но наш труд непроизводительный. И причин тут несколько.
Плохая организация труда
Сейчас централизованно никто не занимается организацией и нормированием труда, актуальные критерии отсутствуют. Отдельные отрасли следуют ещё советским стандартам, но они давно устарели — появились компьютеры, роботы и т. д. Каждая компания сама устанавливает режим и график работы, которые порой берутся с потолка. Отсюда — переработки, профвыгорание, неэффективный труд. Многие работодатели почему-то не понимают, что труд станет более качественным, если работники будут трудиться меньше часов, но равномерно активно. Не раскачиваясь, а потом ускоряясь, не высиживая впустую часы на работе... Считается, что с нами, русскими, так не получится, мол, мы долго запрягаем. Ничего подобного! Есть масса примеров, когда западные компании пришли на наш рынок со своими требованиями к организации труда, и русские рабочие быстро к ним адаптировались.
Нет переобучения
Раньше был стандарт — раз в 3-5 лет работники должны повышать квалификацию. Сейчас на производстве такой обязаловки нет. Если затраты работодателей западных стран на переобучение составляют 1,5-3% фонда зарплаты, у нас этот показатель всего 0,3%. Да и то эти деньги часто тратятся на проведение раз в год конференции для руководителей, а не на повышение квалификации рабочих.
Экономия на людях...
Самая плачевная ситуация с зарплатами сегодня на пищевых производствах и в лёгкой промышленности — люди там получают всего 10-16 тыс. руб. Сельское хозяйство и обработка древесины, которые связаны с тяжёлым физическим трудом, дают возможность в среднем заработать лишь 20 тыс. руб. В строительстве и на обрабатывающих производствах средний доход составляет 30-32 тыс. руб. Химики получают чуть больше — около 40 тыс. руб., но эта скромная зарплата совсем недостойна тех, кто работает не просто на тяжёлой, но и очень вредной работе. Токсичные химикаты разъедают кожу и слизистые, люди зарабатывают себе профзаболевания, к пенсии становятся инвалидами.
Печально, что люди, занимающиеся реальным производством, получают копейки. А те, кто сидит в кабинетах и обслуживает их, — в разы больше. Но ещё большая несправедливость кроется в огромной дифференциации зарплат начальников и рабочих. Есть интересная статистика Росстата. Средняя зарплата руководителей сельского и лесного хозяйств с 2015 г. по 2017 г. выросла с 60 700 до 74 500 руб. То есть на 13 800 руб. А зарплата квалифицированных рабочих этих отраслей — с 20 000 до 23 400 руб. Рост — всего 3400 руб.
В бюджетной сфере вводятся ограничения — разница в зарплатах руководителей и рядовых сотрудников не должна быть больше, чем в 8 раз. В бизнесе таких планок не установишь. Они были в советский период, когда существовала единая тарифная сетка. Начальство получало больше, но ненамного. В Японии умудряются держать разницу в 7-10 раз. Но у нас в этом плане полный беспредел. В некоторых отраслях рядовые работники получают иногда в 300 раз меньше, чем их руководители.
...и оборудовании
Ещё одна причина низкой производительности труда связана с неуверенностью предпринимателей в будущем их предприятий. Зачем вкладываться в модернизацию и новые технологии, если ты не знаешь, что будет с твоим бизнесом завтра? Поэтому многие думают не о развитии на десятилетия вперёд, а стараются получить максимальную прибыль здесь и сейчас.
О какой производительности труда можно говорить, если средний возраст промышленного оборудования в стране около 20 лет? Есть положительные тенденции, особенно в машиностроении, металлообработке, на отдельных предприятиях обрабатывающей промышленности. Но в целом износ основных фондов очень серьёзный. Модернизации давно не было. Проблема ещё в том, что долгие годы мы закупали оборудование за границей. Сейчас из-за санкций это стало невозможно, а своего мало. Его надо научиться проектировать, выпускать, внедрять... Это время, которого у нас нет. Мы и так уже по оборудованию отстали от развитых стран на 30-40 лет. И разрыв этот увеличивается. Нам нужен рывок. Нужны срочные меры по масштабной модернизации, чтобы перескочить эти десятилетия.
Развитые страны производят наукоёмкой и высокотехнологичной продукции до 20-40% ВВП. У нас этот показатель всего 10% ВВП. Это очень мало. Надо стремиться к тому, чтобы увеличивать эту долю. Потому что именно высокотехнологичная продукция, а не сырьё и зерно дорого стоят на мировом рынке.
